— Уровень кислорода стремительно падает. Аня, сколько нам ещё топать? — всё время подбрасывая скатывавшегося с плеч старика, нервно спросила Катя.

— Почти пришли. — Синей точкой на сканере через внутренний канал связи отозвалась Аня.

Мы давно уже потеряли друг с другом зрительный контакт. Устаревший прибор ночного видения оказался бесполезен, также из-за повысившейся на уровне температуры и горячего тумана инфракрасные тепловизоры начали троить. Картинка смазывалась, перемещаться становилось труднее и труднее.

Раздавшаяся впереди пара приглушённых взрывов, а затем и внезапно возобновившийся гул одной из очистных турбин отображаются на тактическом мониторе Ани остановкой роста процесса загрязнения воздуха. Впереди кто-то по-прежнему сражается за будущее этого места и этих людей и, более того, одерживает верх!

— Нужно поскорее разобраться, кто внутри: герои или сопротивление. Аня, проложи и вышли нам с Франческой кратчайшие маршруты до станции, сами же двигайтесь позади. Как только найдёте безопасное укрытие, спрячьтесь и отправьте нам свои координаты. Важно сохранить учёному жизнь. — Моё предложение, прозвучавшее как приказ, не понравилось Кате.

— Лучше я с Медоедом пойду, опыта у меня в сражениях побольше будет. А вы с Аней…

— Нет, — внезапно вставила своё веское слово Аня. — Пусть Саша идёт, — настояла вторая сестра, зная, что в случае ЧП Франческа без зазрения совести бросит на произвол судьбы любую из них, но насчёт помощи мне может хотя бы задуматься.

Отчёт пошёл на минуты. Очередная пара взрывов привела к изменению звука гула в одной единственной рабочей турбине, что, захлёбываясь, гудела всё тише и тише. Уподобившись слепому, двумя энергожгутами чуть поднимаю себя над землёй. Обвив Медоеда третьим, закидываю растерявшуюся девушку себе на плечи, а после, как осьминог, перебирая впереди себя оставшимися щупами, в разы ускорившись, двигаю вперёд. Изначально дёргавшаяся за спиной Франческа спустя минуту внезапно прекращает всяческие требования спустить её на землю, а после, руками и ногами обвившись вокруг моей спины, умолкает.

Сквозь броню, напыщенную браваду и некую внутреннюю колкость я чувствую исходящую от Франчески тревогу. Неосознанно ощущаю её нежелание в очередной раз лезть в передрягу, её внутренний страх за отца, за оставшихся в резиденции немногочисленных друзей, а также за меня. Медоед, случайно попавшая под действие моей силы, внезапно для нас обоих стала глядеть на меня не только как на желанного секс-партнёра, но и как на человека, которого хотела защитить. По натуре преступница, по факту верный семье и роду человек. Одни в ней видели чёрное, другие белое, и всё это в одном молодом красивом личике супер вспыльчивой барышни, имевшей свою трактовку слова «справедливость».

Положив свою руку поверх обнимавших меня женских перчаток, коротко обещаю себе, что тоже не брошу её в беде и буду защищать столько, сколько смогу.

Добравшись до высокого трёхметрового забора, спокойно на всё тех же жгутах перекидываю нас на территорию очистной, цепляя спиной незамеченную колючую проволоку. Видимость на самой территории слегка улучшается. К редким взрывам добавляется приглушённое стрекотание огнестрельного оружия, а также едва слышные выкрики.

Поджавшись к стене, опускаю нас на землю, после чего Медоед, резко взобравшись мне на плечи, делает высокий прыжок, цепляется за какую-то трубу. Затем ещё прыжок — и она исчезает где-то на выступавшем у главного входа козырьке.

Полминуты молчания, и вот толстые, словно стена, ангарные ворота, издав дикий скрип, приподнимаются, а затем показывается и сама Франческа, вызывая у меня немой и закономерный вопрос:

— Откуда знаешь?

— От Пабло. Он как-то чуть не пристрелил одного проектировщика, узнав, что тот… А в общем, неважно. Тик-так, Алекс, тик-так… — видимо, вспомнив, что я всё же являюсь членом семьи, в которую входит пара героинь, нервно усмехнувшись, прервалась Франческа. А ведь изначально мы просто планировали войти через парадный вход.

Проникнув внутрь очистной, тут же опускаем за собой врата. Воздух здесь почти не загрязнён, хорошая видимость позволяет вновь прибегнуть к использованию собственных глаз для восприятия происходящего. После долгого использования тепловизора в глазах повсюду красные пятна и мушки, но даже они не мешают оценить весь тот пиздец, нагрянувший в это место.

Здоровенный ангар буквально уставлен многочисленными военными автомобилями. Десятки трупов бойцов цитадели в кашу перемешаны с солдатами неизвестной, но очень хорошо оснащённой фракции.

Подойдя к одному из неизвестных, присев на колено, Медоед срывает с плеча шеврон, а после кидает его мне.

— Три красные скалы на чёрном фоне, возможно, Олимп…

— Возможно. — Выбежавший на шум поднимающих ворот мужик в балаклаве и с автоматом без разбора подкидывает его на плечо, нацеливаясь на Франческу. Без раздумий спускается курок, а я, одёрнув не успевшую отреагировать Цивини, щупом запускаю в стрелка одно из оказавшихся под рукой тел. Тюкнувшись башкой о стоявшую позади стальную бочку, неизвестный тут же умолкает, а вновь оказавшаяся в моих объятиях Франческа с усмешкой произносит:

— Слышь, Отелло, мой костюм так-то попадание из крупнокалиберной винтовки выдерживает.

Действовал я на автомате, и даже как-то самому от подобной опеки стало неудобно.

— Просто соскучился, — отвечаю я, получая в канал ещё одну усмешку.

— Мы как бы всё слышим… — внезапная реплика Кати нагонят на нас обоих очередную волну смущения.

Допросить нашего «стрелка» не получилось. Отсутствие каски вышло ему боком: череп вдребезги, сам живой, но в отключке. Шеврон такой же, как и у предыдущего, оснащение неплохое, даже гранаты есть, но из всего прочего у парня мы одолжили только рацию, по которой то и дело кто-то кого-то о чём-то спрашивал.

Как оказалось, у местных «налётчиков» всё шло совершенно не по плану. Бой за первую воздухоочистную турбину они уже проиграли, также не успели вывести из строя генераторы резервного питания. А причиной тому внезапное столкновение их «штурмовой группы» с какими-то неизвестными героями, продолжавшими движение ко второй турбине.

Определение «герои» нас с Франческой не устраивало. Для этих шакалов любой, кто одет в костюм, будь то один из повстанцев, героев или чистильщиков, мог оказаться героем, поэтому нам с Медоедом предстояло с головой окунуться в ту кучу малу на втором и третьем этаже. Я очень надеялся, что мы встретимся с Ластиком, Вором или Дюймом, но больше всего я хотел увидеть лишь отца, дабы хоть немного приоткрыть завесу происходящего в городе.

Вслед за дроном-разведчиком мы с Франческой, с боем пробиваясь через вражеский арьергард, сеяли в рядах противника панику и смуту. Всё чаще в канале связи стали мелькать сведения о подоспевшем к героям подкреплении. И всё реже детали происходящего упоминались на общей волне.

Террористы Олимпа сменили канал, и именно с этого момента начались самые неожиданные сюрпризы.

После минувшей первой половины коридора, ведущего ко второму этажу, предо мной и Медоедом внезапно возникает пара непростых ребят.

Резкая атака, с ходу последовавшая от Франчески, отражается возникшей впереди металлической стеной, а затем идёт контратака металлическими конусообразными фигурами. Бешеная скорость, вес и острота предметов, вдребезги разбивающих этаж, заставляют Медоеда маневрировать и отступать. Сверхчеловеческая скорость генномодифицированного тела Франчески справляется, а я с трудом успеваю уследить за размывшимся для глаза силуэтом напарницы, что при всех своих навыках, технических гаджетах вынужденно отступает.

Зрачки охваченной яростью Медоеда сужаются. Как животное, припав на все четыре конечности и прижавшись к земле, она деактивирует шлем, внюхивается, используя собственное зрение, всматривается.