— Франческа, быстро переодевайся. Этельвульф, подготовь для неё несколько банковских карт, наличные, срочно найди авто без навигации, отзови охрану от заднего выхода и подай туда машину. — Палец Пабло опускается на одну из кнопок проводного телефона, в который тот грубым голосом произносит: — Жозен, девушек к заднему входу. Да, скажи, это важно и их брат будет ждать их там. Также прихвати из тайника А-2 и С-2… Верно, к костюмам ещё батареи, чёрный чемодан и боезапас, да, полный. Верно, тревогу поднимать нет смысла, вызови всех моих адвокатов, всех, даже западных. Готовимся ко встрече с полицией. — Едва трубка Пабло легла обратно на телефон, как в комнате, ещё недавно наполненной его приспешниками, остались только мы вдвоём.

— Думаю, ты понимаешь, что происходит? — спрашивает тот.

И я отвечаю:

— Понимаю.

— Это хорошо, — затушив обугленный уголёк сигары, произносит мужчина, а затем, достав новую и сунув себе в зубы, сам поджигает ту, задумчиво выпуская клубок серого дыма. — Скорее всего, меня арестуют. Возможно, даже уже и не выпустят. Поэтому я хочу, чтобы ты помог не мне, а моей бестолковой дочери. Вероятно, на неё тоже начнут охоту, и пусть она у меня девочка физически сильная, но ума той немного не хватает.

— Удивлён, что самому Морбиусу нужна помощь обычного первогодки, — глядя тому прямо в глаза, произношу я. Быть может, именно сейчас Цивини наконец-то настигнет то правосудие, коего он всегда заслуживал.

— А я удивлён, что сын чистильщика Андрея Тэна оказался не таким уж и подонком, как его папаша. Жизнь полна удивлений, молодой человек, не так ли? — глядя на меня своим безэмоциональным лицом, так же раскрыл часть известных ему карт мужчина, вынудив с ним согласиться.

— Послушай меня, Саша, я знаю, что ты метишь в герои, даже не понимая, какая это клоака. И я не собираюсь тебя останавливать. Более того, я даже дам тебе наше сильнейшее оружие, лучший костюм, заряд к нему и боеприпасы. Хочешь быть героем? С нашими технологиями ты будешь лучшим! Только прошу, в качестве благодарности помоги Франческе вернуться обратно в штаты. Здесь её не ждёт ничего, кроме заключения и смерти. Она Медоед усиленной икс крови, моя сила, мои способности легли в основу её великой силы, и я не хочу, чтобы та погибла, так и не раскрыв своего потенциала. Вспыльчивость, грубость, излишняя эмоциональность…еЕё сложно контролировать, но если тебе удастся сблизиться с ней, завладеть её доверием, то, немного подождав, ты обретёшь самого преданного и сильного союзника.

— Вы влили усиленную икс материалом кровь в вены собственной дочери? — Слова Морбиуса и то, с каким серьезным видом он это проговорил, шокировали. Процент выживших при подобном был настолько низким, что даже страны из-за гуманности прекратили опыты, а тут собственная дочь!

— Верно, ввёл. Точно так же поступил и отец твоей подруги Ванессы, или ты и вправду думал, что человека, изобрёвшего бессмертие, можно так легко убить? — взглянув на свои наручные часы, шокируя меня, произнёс Пабло.

На долгий разговор с Пабло времени не было. Знавший слишком много старик красочно описал причины, по которым мне и моим сёстрам лучше сбежать. Плечистый громила в открытую заявил, что догадывался о скрытых намерениях и лишь в память о моей матери не стал препятствовать нашему с Франческой общению. Таким образом, он надеялся, что его бестолковая дочь сможет перетянуть на свою сторону отпрыска Елены, но, к его великому огорчению, всё вновь пошло не по плану.

Во всех бедах, происходящих в Новом Сеуле, Цивини обвинил группировку Олимп. Вскользь упомянув о неудачном проекте, данные по коему лишь случайно оказались в его руках, без лишних разглагольствований чётко и прямо он обвинил так же Ванессу в том, что её создали в сговоре с мятежниками, которые больше года мутили воду на третьих уровнях подземки. Доказательств у Пабло не было, собственно, как и желания их искать.

— Франческа, забирай ребятишек, уводи от особняка до ближайшего городского теплоузла, а дальше машину на автопилот, а сами под землю. В блоке твоего костюма я разблокирую данные по нашим пунктам сбора на втором и третьем уровне. Перед тем, как искать у них помощи, как я и учил, проведи разведку, проверь на вшивость, даже когда будешь уверена в их преданности, не подставляй им спину. — Поднявшись из кресла, единственной здоровой рукой приобнял Медоеда Пабло.

— Хорошо, отец, не в первой ведь из подобных передряг выбираться, да? — Во взгляде Франчески чувствовалось волнение, страх, когда в глазах старого мафиози вообще не было никаких чувств.

Этакая безэмоциональная скала, что, натянув на лицо фальшивую улыбку, удосужилась соврать:

— Разумеется, Франческа, уже скоро мы вновь будем пить чай на поверхности, — со всей силы прижав к себе своего единственного ребёнка, заявил Цивини и через дочь кинул на меня свой грозный, озлобленный взгляд. Он знал, что я почувствую его ложь, знал, что, скорее всего, уже не сможет выбраться из этой передряги. Знал и взглядом требовал, чтобы я молчал.

— Франческа, нам пора, — тихо позвал я Медоеда, понимая цену каждой секунды их объятий. Указательным и средним пальцем Пабло, всё так же держа дочь в своих руках, подзывает меня поближе, а после, чуть оттолкнув девушку, прижимает к себе, отчего в голову мою потоком летят его мысли.

«Алекс, когда городской совет объявит о моей публичной казни, ты должен сдержать Франческу от поспешных действий. У меня в правом внутреннем кармане блокиратор, вытяни его и, когда придёт момент, обмани Френческу, а после используй на ней. Только так ты и твои сёстры сможете её сдержать».

Отделившийся от тела, щуп скользнул мужчине под пиджак, добыл для меня необходимое.

— Я позабочусь о ней, господин Пабло, — в прощальном рукопожатии говорю я, получая в ответ такую же каменную, безэмоциональную улыбку. Глядя на его лицо, можно было сказать, что единственным искренним чувством, коим мог обладать этот здоровяк, была лишь злость. Но это только казалось, ведь даже без своих способностей, без технических причуд и прочего я видел, как Пабло глядел на дочь.

Без излишней спешки двигаясь по коридору вслед за Франческой, мы, всё так же приветливо кивая идущим нам навстречу гостям, добираемся до огромной парковочной стоянки, вмещавшей в себя больше чем два десятка современных спорткаров и классических автомобилей двадцать первого века.

В одно движение сорвав с себя мужской фрак вместе с брюками, Франческа, оставшись в одном лишь нижнем белье, за мгновение активирует костюм. Чёрные нанороботы за пару секунд плотно покрывают всё её тело, демонстрируя каждый изгиб подкаченной фигуристой девушки.

— Слизь, какая машина наша?

— Икс двенадцать рейв. Наши гостьи уже ожидают вас в авто, — доносится звонкий голос мужчины, отчего Медоед, фыркнув, начинает ругаться на родном итальянском.

— Надеюсь, ты кинул мне канистру масла в багажник? — когда мы уже почти дошли до автомобиля, спрашивает Медоед.

— Обижаете. Две, — с усмешкой в голосе отвечает Этельвульф.

— Хорошо, мы на месте. Открывай гараж и выезжай, мы следом за тобой. — На последние слова Медоеда ответа не последовало. — Этельвульф, что случилось?! — нервно, на повышенных тонах спрашивает Франческа.

— Простите, моя прекрасная госпожа, но в это путешествие вам придётся отправиться самой. Мой долг как старшего дворецкого и личного водителя Пабло Цивини до конца сопровождать своего нанимателя и господина. Удачи, мисс Франческа, пусть боги будут на вашей стороне.

За словами мужчины последовал обрыв связи. От неконтролируемой злости в Франческе стала пробуждаться звериная ипостась. Белые волосы стали подниматься дыбом, а ушки, принимая форму звериных, удлиняться и покрываться снаружи мехом.

— Идём, у нас нет времени. — Приобняв ту за талию, подтолкнул Медоеда к машине, и она молча, никак не ответив, двинулась в обход автомобиля.