Проложив маршрут до ближайшего спуска на уровень 2.5, прервав мысленные терзания Франчески, глядевшей на труп своего дяди, беру девушку за руку и тяну за собой. Взгляд безумных глаз становится мягче, в эмоциональном поле чувствуется жалость. Не сопротивляясь, без лишних слов та двигает за мной.

Такой безропотной и покорной Медоед могла быть разве что со мной. Быть может, именно мне судьбой уготовано стать для девушки единственным другом, сдерживающим её силу, может, стоило стать для неё намордником? Интересно, что бы сказал по поводу таких моих размышлений отец и как бы на такую вспыльчивую подругу отреагировала мать?

Прогоняя из головы глупые мысли об общении с покойниками, сквозь улочки, используя маскировочные способности костюмов, медленно и верно пробираемся к заданной точке. Через дома, крыши, подвалы, небольшой путь длиной в каких-то девять километров затянулся на добрые восемь часов, за которые мы раз семь разминулись с поднятыми на уши бойцами Цитадели, а также бригадам подземной мафии, что, сгруппировавшись, как и законники, дом за домом обыскивали котельный квартал.

Проникнув в одну из квартир, располагавшихся неподалёку от шахты, с чердачного помещения третьего этажа любовался видом на площадку перед спуском. Ожидаемо обнаружились дежурные патрули Цитадели, а вместе с ними усиленные в виде отрядов второсортных героев, помимо которых неподалёку разместилась местная банда. Нас ждали, причём все, кто только мог.

— Пиздец, походу мне теперь уже никогда не стать таким героем, как мама или папа… — Выпустив коготки, показала готовность идти за мной даже на преступление Катя. Эх, знала бы она всё, что удалось узнать мне…

— И что теперь, братец? С боем вломимся с парадного входа, начнём крошить наших или с надеждой отправимся к другим спусковым шахтам? — поставив сигналки на этаж, спрашивает Аня. В отличие от Кати, та не желает начинать конфликт с законниками и уж тем более сражаться с героями.

— У других шахт будет не лучше, — заявляет Франческа. — Это место, как и то, куда мы сейчас направляемся, может представлять из себя одну большую западню, выхода из которой я не вижу, — словно сдавшись, рухнув на чью-то покрывшуюся слоем пыли кровать, обречённо проговорила Медоед.

— Да, без союзников будет худо, но не думаю, что после того, как мы за тебя вписались, ты имеешь хоть какое-то право скулить, намекая на наше поражение, — грубо фыркнула в сторону Франчески Аня, за что и получила ответ в типичном стиле Медоеда.

— Не припомню, чтобы просила слабаков за меня вписываться.

«Нарываешься?» — читалось во взгляде зашипевшей Кати, показавшей зубки, отчего мне вновь пришлось успокаивать обе стороны.

— Успокойтесь. Если не можем попросить помощи у союзников, то тогда обратимся к врагу.

— Ты о ком, Саша?

— Я о сопротивлении. Кто-кто, а они точно те, кто ни за что на свете не станет служить Олимпу. Главное до этажа добраться…

Иллюзорный камуфляж от чудо-костюма ХироуТеха визуально копировал любую попавшую в поле его сканеров одежду. Куртки, майки, штаны — наниты с лёгкостью воспроизводили всю одежду, незащищённую чип-программами, призванными сохранять индивидуальность костюмов героев, а также айди номера служителей Цитадели порядка.

Приодевшись, мы с девочками, дождавшись часа «Х», когда из-за конца рабочего дня на улицах второго уровня было не протолкнуться, выдвинулись вперёд, вдоль тесноватых улиц. Используя голографические маски, каждый раз заходя в туалеты придорожных общепитов и столовых, меняли типаж одежды, копируя внешность и повадки тех, кто сейчас отдыхал внутри.

Требовалось это не только для маскировки, но и для введения в заблуждение отслеживающих путь человека программ. Со слов Ани, тестовая системы безопасности Антитеррор, не так давно размещённая на втором уровне, умела отбирать на проверку личностей, следовавших вдоль нескольких красных точек маршрута. Так, если кто-то, не числясь в рабочем реестре, постоянно ошивался возле геройских штаб-квартир или филиалов законников, он сразу срисовывался системой, пускался в обработку, и за ним начиналась слежка.

Избежать попадания на глаза Антитеррора оказалось задачей невыполнимой. Все основные подступы и уж тем более верхние этажи города держались под постоянным контролем, отчего нам и приходилось идти на разного рода уловки.

Двигаясь то по одному, то по два, тенью прибиваясь к шумным компаниям или в наглую прямо под камерами минуя отрезки опасных участков, мы изучали спуски, искали подступы, лазейки, стараясь прислушиваться к каждой байке, описывавшей третий уровень и то, как к нему подобраться.

Но, увы, Цитадель, ассоциация героев и мафия хорошо позаботились о защите тайных троп, связывавших «небесное царство», как местные в шутку называли первый уровень, с «царством Аида» или «подземным царством».

— Не вижу иного выбора, кроме как прорываться с боем, — тихое предложение Кати вызвало со стороны Франчески одобрение, а вот Аня тактично промолчала.

Силы наших биологических тел не были безграничными. Нам всем требовалось поесть, поспать, а после с утра на трезвую голову решить, что делать дальше. Нападение на спусковые шахты равно нападению на власть Нового Сеула, а значит, постфактум — объявление нападающего преступником. Оставаться на втором этаже без союзников, безопасного укрытия равносильно сдаче без боя.

Этой ночью, пока нас ещё не схватили, я надеялся встретиться с отцом. Палочка-выручалочка в его лице наверняка заметила тот повысившийся уровень безопасности у пунктов перехода на третий этаж. А значит, есть шанс, что он во благо девочек, отказавшись от своей садистской натуры, всё же ещё раз придёт к нам на выручку. В очередной раз рассчитывать на его милость мне не хотелось, но ещё меньше хотелось отказываться от возможной помощи, ставя под угрозу не только репутацию моих сестёр, но и их жизни.

Для ночлежки выбрали местечко в полуквартале от отдела Цитадели. Четырёхэтажное здание, выросшее вокруг одной из бетонных фундаментных колонн, шедших с нижних уровней и до самого верха, было облеплено разного рода и приличности домиками. Вокруг тех кишмя кишели всевозможные пабы, пивнухи и эконом-ресторанчики.

Комнату мы сняли по-честному, воспользовавшись наличкой. Франческа, с лёгкостью приметив нужного ей клиента, подбредает к спитому, сколотому мужичку лет сорока, а после непродолжительных торгов на повышенных тонах суёт тому в ладонь деньги, забирая ключ.

— Кто это? — когда Медоед заявляет, что мы можем спокойно идти за едой, а после отдыхать, интересуется у неё Катя.

— Видишь того чувака с драконом на кожанке? — Словно подругу прихватив Катю рукой за плечо, кивком указала в сторону бледного лысого мужика Франческа.

— Ну… — кивнув, ответила кошечка.

— Это последователи клана Чжу. Красные. Их ещё тут называют Азиатским красным драконом. Наркотики, оружие, проституция, работорговля. Ну и, конечно же, порнография… Когда-нибудь слышала об оргиях? В Евразии подобное сейчас под запретом, вот и подрабатывают чутка… Кстати, видишь, как он на тебя смотрит? Кажется, ты ему понравилась… — в ответ помахав бледному мужичку с длинным чёрным конским хвостом, росшим из затылка выбритой головы, издеваясь над Катей, проговорила Франческа.

— Фу… Ужас какой… Идёмте, ну же! — От облизнувшегося прыщавого китайца сестричку аж передёрнуло. Подцепив меня и Медоеда под локоть, та, напористо продираясь через толпу, потянула нас к очередному переулку.

Прикупив еды в старенькой, ветхой семейной пивной, вмещавшей под своей маленькой крышей прилавок да два столика, направились к нужной нам квартире. Длинный узкий коридор отлично подходил для обороны. Наличие пожарной лестницы у окна, а также просторная комната с мягким полом и потолком создавали огромное число возможных для побега направлений.