Не сомневаюсь, что она там увидела залитые тьмой глазницы. Я же, сев на землю, снял сапоги. И резко кивнул вышедшей, молчаливой и прячущей взгляд, аристократке. Она быстро разместилась в люльке, и, легко поднявшись, я подпрыгнул, проверяя крепление. Помахав рукой сестре и народу на стене и башнях, глубоко вдохнул, наклонился и сорвался с места.

За спиной раздался громкий визг, вызвавший у меня кривую усмешку. А я продолжил ускоряться, сосредоточившись на дороге и дыхании, стараясь выплеснуть всю злость движением. Получалось не очень. Даже когда стал задыхаться и пришлось пойти шагом, всё равно в крови кипела жажда разрушения.

Впрочем, через несколько подобных остановок стало полегче. Да и впереди появился постоялый двор, так что я остановился и, присев на поваленное дерево, скомандовал:

— Выбирайся, останавливаемся на обед.

— Ты пришёл в себя? — с опаской спросила девушка, выбираясь из переноски на спине.

— Немного, — скривился, пытаясь отряхнуть грязные ноги перед тем, как обмотать их портянками и надеть сапоги.

— Извини, что угрожала ножом. Мне показалось, что это хорошая идея и даст тебе ещё немного времени.

— Это позволило немного отвлечь ведьму. Я не злюсь на тебя.

— По тебе не скажешь, — передёрнула плечами Элеонора.

— Скверна, — скривился, натягивая сапоги. — Пойдём покушаем.

Придорожный трактир встретил нас тишиной. Заказав обед долговязому трактирщику, я развалился на лавке, вытянув гудящие ноги. Неплохо так пробежался, на два дневных перехода. Можно было бы и дольше, но напрягать сердце лишний раз не хочется.

— С такой скоростью мы будем в порту уже через пару дней, — с предвкушением потёрла ладошки аристократка.

— Будем, — согласился я. — А там тебя ждут острова, свадьба с каким-нибудь местным князем и спокойная жизнь. Детишек нарожаешь…

Она скривилась, но спорить не стала. Лишь постучав пальцами по столу, спросила:

— А ты чем займёшься, как только окажешься дома?

— Худеть начну, — хмуро буркнул в ответ.

— Обидно, — с искренним сожалением произнесла девушка, окинув взглядом мои мышцы.

— Жизнь дороже. И да, будем в городе, надо зайти в оружейные ряды. Ведьма оставила меня без тесака.

— Ведьма… Что ты собираешься делать? Она тебя в покое не оставит, рано или поздно вытащит из селения и убьёт. И вообще, как так получилось, что ты дождался её нападения, а не сбежал раньше? Глупость же.

— А какие у меня шансы, если она достанет меня там, куда я убегу? Дома, как ты видишь, и стены помогают.

— Особенно люди на них, — улыбнулась девушка.

— Именно!

— А если серьёзно, как ты планируешь это решить? В бою, когда ты был в полной силе, она победила. А если ты, как и хочешь, выведешь скверну, то и вовсе никаких шансов не останется.

— Мысли есть. Лёгкой добычей не буду.

— Не ну знаю… — протянула брюнетка, с сомнением покачав головой. — Магией ведьму не взять, а обычных людей на неё можно кидать сотнями. И это будет бесполезно.

— Всё зависит от оружия, — пожал плечами.

Мне, конечно, придётся постараться, но сообразить взрывчатки и ещё пяток неприятных сюрпризов я смогу. А там и магия появится, поможет всё это правильно применить. Так что посмотрим ещё на результат, когда она больше не сможет на меня воздействовать через скверну.

Наш разговор прервало появление на столе обеда, и разговор мы продолжили, когда всё было съедено и выпито. Никакого пива, вода и травяной чай в конце. Когда унесли посуду, аристократка спросила:

— За селение не боишься? Она может прийти туда, когда тебя не будет, и всех вырезать.

— Боюсь. Но и в селении мне находиться нельзя, лес слишком близко, не могу сбросить излишки скверны. У меня нет хорошего варианта, лишь, по возможности, скорее вернуться домой. Так что мы с тобой отдыхаем немного и бежим дальше. Задерживаться долго нельзя.

Комнату снимать не стал, выйдя наружу, расстелил одно из одеял и развалился в тени под деревом. Стоило бы, конечно, снять доспехи, чтобы полноценно отдохнуть, но лень…

Меня, всё же, сморило и, продремав часа полтора, открыл глаза и протяжно зевнул. Сходил умылся, попил воды и, зайдя в здание, поманил рукой оживлённо беседующую с трактирщиком девушку.

Через десять минут я опять бежал, оставляя за спиной десятки километров. Лес с его скверной оставались всё дальше. Это радовало.

К вечеру, полностью вымотанный, стоял у колодца на постоялом дворе и обливался холодной водой. Даже не поев, поднялся в снятую комнату и выключился, стоило голове коснуться подушки.

Снился лес. Плавное течение силы в исполинских корнях медленно растворяющих кристаллическую ману. Десятки мощных средоточий, разбросанных по огромной территории и связывающих изменённую жизнь воедино. Следом это всё сменилось несколькими яркими картинками сражений тварей между собой.

А уже под утро пришла привычная ненависть лесной ведьмы. Но сегодня никаких попыток вырвать у меня воспоминания не было. Не так уж и легко ей дался бой, чтобы ещё тратить силы. Немного помелькав на границе восприятия, она ушла в темноту. Проснулся более-менее отдохнув.

Встал со скрипнувшей кровати, почесал грудь, зевнул и, спустившись в общий зал постоялого двора, вышел на улицу. Бросив взгляд на небо, поморщился. Низкие, тяжёлые тучи обещали дождь. Надеюсь, получится его обогнать. Ополоснувшись водой из колодца, поднялся наверх и постучался в дверь комнаты принцессы.

— Подъём, время собираться!

С той стороны донеслись приглушённые проклятья. Довольно кивнув, радуясь мелкой пакости, спустился в зал, заказывая завтрак. Перекус, наполнить фляги, и опять остался лишь бег. Всё чаще встречался встречный или попутный транспорт. Это надо было видеть их глаза, когда мимо пролетает смазанным пятном непонятное тело и через полминуты скрывается далеко впереди.

Особенно весело выходит с попутными всадниками. Вот и сейчас впереди показался круп очередной скачущей во весь опор лошадки. Злорадно усмехнувшись, я уменьшил скорость. Вот мы поравнялись с всадником. На меня повернулось бородатое запылённое лицо, на котором выделялись круглые от удивления глаза.

Со спины раздался смех, и принцесса помахала наезднику рукой. А следом постучала мне по наплечнику ладошкой сигнализируя, что нужный эффект достигнут. Припав ниже к земле, я сильнее оттолкнулся, бросая нас вперёд и оставляя всаднику только поднятую моими босыми ногами пыль.

Несмотря на тяжёлое дыхание, улыбка сама просилась на лицо. Впрочем, через несколько километров я замедлился, а потом и вовсе пошёл пешком.

— Я слезу? — прозвучал позади вопрос.

Молча остановился, ожидая, пока Элеонора выпутается из переноски и, наконец, утвердившись на земле, выгнется назад, хрустнув спиной.

— Ой-е-ё-ё! — выдохнула она, слегка покачиваясь. — Родная земля!

— Укачивает? — вопросительно поднял я бровь.

— Немного, — кивнула брюнетка, разминаясь и делая наклоны в стороны и вперёд.

— Тогда можно и пройтись, — согласился, потянувшись за флягой.

— Далеко нам ещё до обеда?

— Скоро выйдем на пересечение дорог, там большой постоялый двор должен быть, — лениво ответил, вспоминая карту.

И через мгновение толкнул девушку в сторону, услышав звук спущенной тетивы впереди. Сам сдвигаясь в другую сторону, ощутив щекой, как рядом пронеслась стрела.

Практически одновременно прозвучало ещё несколько выстрелов со всех сторон. Сжав зубы, сдвинулся вправо, прикрывая сжавшуюся на земле девушку своим телом. В спину ткнулась стрела, ещё пара чиркнула по наплечнику и шлему.

Я прижал подбородок к груди, закрыв лицо наручем. Немного сдвинувшись вправо, мы закрыли тыл деревом, и я замер на корточках, стараясь прикрыть голые ноги.

И что, блин, делать? Где, мать их так, «кошелёк или жизнь»? Окружили и сразу начали бить из луков и арбалетов. Впереди раздался шорох, щелчок механизма, и в грудь ударил безвредно отскочивший болт.

Для меня было удивлением узнать, что арбалеты, оказывается, не так уж сильно мощнее лука. Пробить же мою кирасу, способен, наверное, и вовсе только огнестрел. И то не всякий. Противника я увидел, сидел впереди, метрах в тридцати, взводя арбалет. Сам по себе он не проблема, от меня не убежать.