— Ещё немного…

— Достаточно.

— Хорошо, магистр.

Я, наконец, получил возможность немного шевелить шеей и, повернув голову, увидел, как практикант, сидя напротив Ингельвина, пожал ему руку и застыл.

Но, вместо того, чтобы открыть глаза, свалился без чувств. А старик бодро вскочил и, распахнув сумку, начал быстро доставать исписанные рунами листки пергамента, раскладывая их вокруг Мартина. Покосившись на меня, он увидел мой взгляд и устало сказал:

— Не бывает целебных заклинаний от старости, только чудеса мёртвых богов. А вот передать память и душу — можно!

Руны начали разгораться, и старик, потерев ладони, продолжал выплёскивать из себя слова. Не в силах удержать в себе, желая поделиться своим долгожданным триумфом, результатом десятилетий труда и экспериментов.

— Магистр Ингельвин умрет, а вышедший из леса скромный практикант получит его имущество в наследство. И будет жить ещё долго и с удовольствием! Жить!

Слова старика сквозили восторгом. И безумием. Он лихорадочно перебирал листки сухими морщинистыми руками, вливал силу. Положив руку на лоб лежащему перед ним парню, закрыл глаза, готовясь начать стирание и передачу памяти.

А следом сипло выдохнул и, распахнув глаза, опустил взгляд на свой живот, где торчал походный кинжал рыжего. Сам же парень, поднявшись, оттолкнул безумного старика ногой, повалив его на землю. Высокомерно усмехнулся и проговорил:

— Старый дурак, про твои мечты о бессмертии давно весь мир знает. А уж в ментальной магии ты далеко не такой мастер, как в ритуалах. Но спасибо за дом и лабораторию на сотни золотых. Мне пригодится.

Моё тело уже достаточно отошло от заразы. Двигать руками и ногами ещё не мог, но вдохнув полной грудью, не выдержал злой иронии происходящего:

Я тихо засмеялся.

— Что смешного? — зло оскалившись, повернулся ко мне Мартин.

Ярко выступившие на побледневшем лице веснушки добавляли сюрреализма происходящему. И не будь я в таком состоянии, можно было бы продолжать смеяться. Вместо этого мои губы слабо прошептали:

— Вы как пауки в банке, жрёте друг друга. Это весело.

— Что бы ты понимал. У меня появилась возможность стать богатым, и я её использовал. Больше никакого услужения аристократам и детишкам купцов. Не будет бессонных ночей, делая чью-то работу за гроши. Я свободен!

Слушая, как он выговаривается, я перевёл глаза на дёргающегося старика. Под зельями на скверне рана в живот его убить была не должна.

— Я выжег ему разум, теперь это овощ, — хмыкнул практикант, перехватив мой взгляд.

Усмехнувшись, он вырвал свой кинжал и оставил пускающего кровавые пузыри старика умирать. Оглянувшись, с удовольствием вдохнул, втягивая манну из общего фона, и произнёс:

— Как жаль, что полноценным магом, можно быть только здесь. Но спасибо старику, теперь понятно, что система работает. Как ни смотри, но безумец был гениален. Однажды я хорошо подготовлюсь и вернусь.

Он порылся в сумке и достал небольшую колбу и исписанный рунами листок. Постоял, концентрируя силу, а после активировал руны. Скверна в ритуальном круге взбесилась и рванула в колбу мощным потоком. Барьер стал прозрачным, а следом и вовсе исчез.

Мы оказались под красноватым небом в окружении скал и песков. Я только и успел увидеть, как с высоты к нам приближается ярко-красная фигура, когда на долю секунды вокруг нас сгустилась тьма, а потом мы оказались в том же самом овраге.

Мартин поморщился, вешая колбу на пояс, когда на нас опять навалилась скверна. А следом достал два пузырька и выпил их один за другим.

— И что теперь? — устало спросил я, пытаясь пошевелиться.

— Жаль, что так вышло, мужик. Но ты всё видел. Да и всё равно тебе недолго жить остаётся, избавлю от страданий.

— То есть всё просто ради денег? Ничего больше? — с досадой поинтересовался я. — Но зачем тогда убивать? Мне же без разницы, кто будет в деревне главным алхимиком, ты или Ингельвин. Да и как ты собираешься возвращаться обратно в одиночку?

Он остановился, поигрывая кинжалом, действительно задумавшись. Бросил взгляд на магистра, начавшего активно вертеть головой. Вышел из ритуального круга и, подхватив моё копьё, вбил его старику в грудь, пришпилив к земле.

Тело сейчас активно впитывало скверну и, судя по всему, через несколько минут получился бы вполне бодрый монстр. Не срослось.

— Под зельями усиления и выносливости я быстро миную самые опасные области. И мне поможет вот это, — провёл он рукой по колбе. — Никто из местных тварей не станет связываться с таким сильным средоточием скверны.

В этот он прав, скверной било от колбы очень сильно. Кажется, какая-то культура грибов, способная вместить такое количество заразы. Не думаю, что надолго, но ему это и не нужно. Главное выйти из леса. Впрочем, есть нюансы…

— Не дойдёшь. Я пробивал только одну тропу, и даже если ты с неё не собьёшься, тебя убьют растения. Они слишком тупые, чтобы бояться концентрации скверны.

— Хм… — протянул Мартин, потеребив мочку уха. — Старик же как-то собирался отсюда выйти без тебя? Значит и я смогу.

— Магистр в лес много лет ходил, у него были шансы. Ты же не дойдёшь и до следующей стоянки.

— Набиваешь себе цену? Жить очень хочется, да? — с пониманием усмехнулся рыжий. — Сюда мы дошли без особых проблем, на память и умение читать следы я не жалуюсь.

С этими словами он вырвал копьё из скребущего руками по древку тела старика и рубящим ударом отделил ему голову. Глянул на копье и, встряхнувшись, поделился:

— Отличная штука эти зелья усиления!

Парня накрыло эйфорией от выросших возможностей. Сейчас ему кажется, что он готов горы свернуть, а уж такая мелочь, как пройти, нет, пробежать до безопасных областей — действительно кажется плёвым делом.

— Ты же алхимик, должен знать, что под ними мышление не совсем адекватно, если не иметь привычки, — мягко проговорил я и, максимально громко для своего состояния, выкрикнул: — Думай трезво!

Он окинул меня внимательным взглядом, особенно руки с порезанными вдоль венами, покрытыми запёкшейся кровью.

— В любом случае, ты мне в таком состоянии не помощник, а ждать, пока ты придёшь в себя, времени нет. Это опаснее, чем идти самому. Так что прощай!

— Жаль тебя, дурака. Но ты сам решил умереть, — тихо произнёс я.

— Себя пожалей, — сплюнул он, делая шаг ко мне и поднимая копьё. Но, остановившись на полпути, привлечённый шумом в кустах, начал поворачиваться вправо, вскидывая копьё. Впрочем это было уже неважно.

Просто потому, что в него прилетело бревно.

— Вот дурак… — протянул я, смотря, как с хрустом сломанных костей тело улетает из ритуального круга как раз под сработавшую плётку.

За плотными зарослями ловушек и паутинки мелькнуло чёрно-зелёное тело, и на тропу вышла туша ящера.

— Спасибо, Крайг, — тихо поблагодарил я дракона.

— Ты говорил, что будет только пробой на демонический план, я не ждал полного переноса! — недоверчиво произнёс ящер, рассматривая ритуальные круги.

— Как будто со мной делились подробностями, — вяло ответил я, пытаясь сесть.

Не получалось. Тело было до сих пор частично парализовано. Дракон же внимательно осматривал ритуальный круг, аккуратно нависнув над ним тушей и стараясь ничего не повредить. Через полминуты начал быстро командовать:

— Мне нужны твои руки! Тут всё нужно собрать, не упустить ни страницы рунного массива. Обязательно зарисовать основные контуры.

Втянув воздух, он прикрыл глаза, оценивая магические эманации, и восхищённо дополнил:

— Это прорыв в современной магической науке и исследованиях использования скверны в стационарных конструктах. Старик гений!

— Как видишь, ему это не помогло, — кивнул я на безголовый труп.

— Нельзя быть великолепным везде! — отмахнулся ящер. — А желание жить сильнее прочих.

Собственно, он это очень ярко демонстрирует, смиряясь с животным существованием в лесу ради того, чтобы вырвать у природы хотя бы ещё десяток лет существования. Но драконам со скверной немного проще, они изначально магические существа.