Гвардия моментально бросилась на чужой корабль. Но как принцесса и говорила, им действительно нашлось, чем ответить. Раздался грохот, и по палубе пронеслась невидимая смерть, разрывая и отбрасывая тела. После, ещё одна частая серия хлопков.

Ажиная что-то сильно толкнуло в живот. И он, опустив голову, увидел ровную дыру в доспехе. Ещё прогрохотало, ударяя в грудь. Рухнув на палубу, он смотрел, как на чужом корабле из-за щитов выступает чернь с дымящимися стволами в руках.

— А ты говорила, зачем пушки… — послышался сварливый голос толстяка, встающего с палубы. — Да вот затем!

— Твою же мать! Это был мой брат. И я его! Сама! Всё было слишком быстро. Я не хотела!

— Это война, принцесса, — сочувственно произнёс другой голос.

— И у неё есть законы. Мерзкие законы… — тоскливо протянула Элеонора.

Последнее, что услышал Ажинай из Вышгорода, как она глубоко вздохнула и холодным уверенным голосом громко приказала:

— Нам ещё рано показывать пушки всему миру. Добейте выживших, соберите тела и уходим!

Лёгкий морской бриз нёс приятную прохладу, в руке лежал стакан с чем-то ягодным. Сделав глоток, я откинулся обратно на моток каната, прикрыв соломенной шляпой лицо. Корабль шёл на материк, а я растянулся на корме в одних штанах, подставив грудь солнцу.

За спиной осталась кровавая зачистка города, которую я вряд ли захочу когда-либо вспоминать. Вышгород больше, чем Бродно, а нас всего четыре сотни, вместе с орками. Потом к кровавому угару подключилось и население, но начинать всё это пришлось нам. Штурмовать дома, убивая разбежавшихся группами благородных, после того, как мы победили в основном сражении.

Двое суток, с перерывом на короткий сон, я только и делал, что вламывался в чужие дома, подавлял сопротивление и уходил, оставляя закончить начатое остальным. И только когда убедился, что ситуацию не обратить вспять, смог нормально поспать.

Потом два дня обсуждений, и быстрый почтовый кораблик, неудачно для себя зависший в порту, был вынужден нести одного-единственного пассажира на континент. Свен остался подготавливать город к обороне, высказав матом всё, что он думает о моём желании покинуть острова в это время.

Однако, собранная Фионой толпа тварей всё больше, и ждать уже нельзя. К тому же, тут с обороной намного проще, чем в Бродно. Состояние стен значительно лучше, как и количество подготовленных бойцов. Несколько сотен наёмников, при поддержке формируемого ополчения, способны остановить под стенами большую силу. Помимо того, наёмники будут и ещё, Вышгород, как порт, может себе это позволить.

Блокада морского города — это что-то из области фантастики на данном уровне развития морского дела, без пушечного вооружения на судах. Отобьются. И смогут наладить сообщение с Бродно, отправляя туда еду и всё, что потребно для изготовления пороха.

Я получил возможность полноценно отдохнуть и подумать о том, куда меня занесла череда событий и что делать дальше. Точнее, как именно делать — с тем, что делать, уже всё понятно. Вся моя свобода выбора закончилась в тот момент, когда я устроил резню на площади. Я вписался за тысячи людей, и, хочешь или не хочешь, но мне тащить этот воз, вне зависимости от того, сколько мне времени осталось самому.

Пришлось отдать рецепт пороха городскому алхимику, теперь уже он пытается улучшить состав и разработать рецепт состава для капсюлей. Несколько зарисовок улучшения оружия я тоже оставил, на будущее. Справятся.

История с городским алхимиком и его контактом с магом из благородных разрешилась довольно просто. Да, женщина. Благородная. С открытым источником. Вот только они уже были пять лет как женаты и с двумя детьми. Всё равно, разумеется, за ним особый пригляд, но, в конце концов, это не так уж всё и важно.

Как только ополченцы начнут активно воевать огнестрельным оружием, рано или поздно состав повторят. Местная алхимия, а вместе с ней и просто химия, развита очень хорошо, хоть и смотрела всегда в сторону магии. Это не говоря о том, что придётся привлекать много людей, когда объёмы производства сильно возрастут, кто-то обязательно продаст секрет, или он у него будет выпытан.

Хотя наладить производство оружия и пороха — займёт годы, за которые, при желании, можно захватить полмира. Да и вообще, оружие — это будущее финансовое благополучие города и, вероятно, основная статья дохода, так что в кузницах сейчас кипит творческая мысль.

Есть рисунки, в том числе патронов, и даже принципа работы автоматического оружия. Этого хватит им на годы трудов и экспериментов. И я больше не особо переживаю за то, что город окажется взят, особенно после того, как проломил блокаду. Несколько поставок кислоты, хлопка, стали и свинца, а дальше ополченцев ничего не удержит.

Я сделал всё, что мог для города, это понимает в том числе и принцесса…

Тяжело вздохнул под лежащей на лице шляпой. Отпускала меня домой Элеонора с большим скрипом, слезами и криками за закрытой дверью спальни, чтобы, не дай боги, никто не увидел. Но, мой уход уже давно решён, так что ничего она не изменила. Единственное, о чём я жалею, что не смог оставить ей ребёнка.

При моём заражении скверной опасно иметь детей, ничего хорошего от этого не родится, по крайней мере, так было написано во всех книгах, что я читал. Могу лишь надеяться, что с Элеонорой и городом всё будет хорошо, как бы там у меня в будущем не сложилось.

Собранные лесной ведьмой силы уже не дают возможности ждать дальше. Хотя Фиона до последнего вытягивала из моей памяти всё, что могла. Что уже получается у неё не очень. Я привык, научился сопротивляться, показывая не то, что нужно.

Впрочем, сейчас сплю спокойно. В последних боях потратил скверну до минимума и не пытаюсь больше восполнить переработкой кристаллов. Только вчера, через столько дней, те запасы, что восполняет мой источник, пошли в наполнение резерва. До этого всё тратилось на восстановление тела. Два дня боёв далеко за гранью тяжело мне дались.

— Господин, к вечеру будем в порту, — оповестил костлявый, но при этом пузатенький капитан почтового кораблика.

Я на это только приподнял соломенную шляпу от лица и легко кивнул, показывая, что услышал. Спешить некуда, успею ещё в каюту, где под гамаком меня ждал тюк с доспехами, походными мелочами и стоящим возле стены тесаком.

Вечером, как и обещал капитан, корабль прибыл в порт, и я стоял на пирсе, облачённый в полный доспех. Остановился на крупном постоялом дворе и через трактирщика договорился о транспорте до деревни. Так что утром возле ворот постоялого двора, меня ждала повозка, запряжённая тремя лошадьми.

Долговязый молодой парень, окинув взглядом мои полные доспехи, дескать лишняя тяжесть, вздохнул и кивнул на тюк сена в возке позади него. Усмехнувшись, я занял своё место, держа шлем в руках. Легонько взмахнув кнутом, кучер скомандовал лошадям трогаться.

На мягкой копне сена должно меньше трясти, однако же нет, на кочках подбрасывало так, что я только удивлённо смотрел на возницу, задницу которого защищал только тонкая мягкая набивка. Как он жив вообще до сих пор?

Трактирщику я заказывал самый быстрый экипаж, что он найдёт в городе. Добавив, что деньги значения не имеют. И получил, что заказывал!

Повозка скрипела металлом и деревом, залихватски свистел возница. А лошади летели над землёй, иногда выдавая как бы ни больше, чем пятьдесят километров в час. Моё желание подремать на сене быстро испарилось, а руки вцепились в борта телеги.

Удивительно быстро. Возница иногда пускал их шагом, давая отдохнуть, поил и сытно, дорого кормил на постоялых дворах. За день мы прошли четыре дневных перехода. И могли бы быстрее, если бы кучер не берёг своих лошадок, как зеницу ока. Не удивительно, до этого я думал, что подобные скорости возможны только под алхимией.

Однако же, нет. Правильная упряжь, хорошо подобранные лошади, крепкая телега с надёжными колёсами. А если бы можно было менять лошадей в пути… Но до этого тут пока экономика не развилась. Кое-где есть такие маршруты, как я читал, а в старой Империи их было ещё больше, но не здесь и не для тройки лошадей.