— Защищайся, — тихо произнёс мужчина, откидываясь на стуле.

— От че… — не успел договорить пришелец, как с полки ближайшего шкафа сорвался увесистый томик и прилетел ему в живот.

Комен ухнул от неожиданного удара и, подняв вопросительный взгляд, заметил, что прямо в лицо ему летит второй, не менее здоровый том. Резко пригнувшись, пропустил его над головой, но тут же получил им в ухо. Одна за другой книги с незнакомыми надписями, а иногда и цветными картинками, продолжали атаковать альбоса, ударяясь об дверь, опадали на пол, открываясь и демонстрируя тлеющие страницы. Комену стало страшно и холодно.

— Отпустите! Я хочу уйти! Аа-у! — вопил он, безрезультатно дёргая дверную ручку и получая удары то по спине, то по ногам и рукам.

— Лжец-лжец, — лорд лишь устало пожал плечами. Теперь книги обстреливали альбоса с двух сторон одновременно.

Стараясь увернуться, Комен неуклюже скакал по кабинету, обходя стопки книг, которые периодически взмывали в воздух, подлетали к лорду и с оттяжкой выстреливали в альбоса.

В голове вспыхнула мысль: “Это проверка, нужно добраться до лорда!” Но стоило приблизиться к мужчине на расстояние вытянутой руки, как в лицо жаром пахнул сухой обжигающий воздух.

— Проклятье! — процедил Комен, отходя назад. Уголок губ лорда еле заметно приподнялся. Издевательство явно приносило ему удовольствие.

Заметив боковым зрением новый снаряд, альбос резко дёрнулся в сторону, но не успел увернуться, получив толстым корешком в больную после драки щёку и завалился на бок, опрокинув ранее незамеченный столик с графинами. Один из сосудов разбился, разлив на полу масляную жидкость. В нос ударил резкий запах крепкого алкоголя.

Лорд меланхолично прокомментировал утрату напитка:

— Оч-чень жаль. Мне он был по душе…

— А как тебе этот? — передразнивая, крикнул Комен и, отбив предплечьем летящую в него книгу, схватил с пола целый графин и зашвырнул его, метя мужчине прямо в голову.

— Ха! — лорд, предвидев манёвр, выплеснул из стоявшего на столе кувшина остатки воды. В мгновение она замёрзла, предоставив магу временный щит.

Дорогой стеклянный сосуд вдребезги разлетелся о лёд, разбрызгивая вокруг огненную воду, тут же вспыхнувшую от пламени свечей.

В огненной пасти, движущейся по инерции, в миг оказались оба канделябра, письменные принадлежности, стол, люстра, свисающая с потолка, волосы и даже халат лорда.

— Прекрасно! Очень хорошо! — книги наконец-то прекратили обстрел. Мужчина скинул с себя тлеющее одеяние, оставшись в исподнем, и провёл рукой над столом. Пожар потух, не успев разгореться. — Придётся вновь заказать пару бочонков медовой сууры из Ханивуда, но должен признать, молодой человек, вы меня удивили!

Деревянная дверь со скрипом приоткрылась и через щель осторожно просунулись две головы с испуганными выражениями лиц.

— Ваша светлость! — прошептал сиплый. — Вам помощь не требуется?

— Нет, Щорс, всё в порядке, — сдержанно ответил мужчина. — Отправляйтесь на пост.

Дверь закрылась и лорд, подставив к столу один из стульев, опрокинутых Коменом, предложил гостю присесть:

— Прошу, чувствуйте себя как дома. Мы, право, не с того начали. Меня, как вы знаете, зовут Ёрин Ониет Дрезден, лорд Хейдинбурга и небольшого клочка земли в округе, — скромничал он. — Но прошу называть меня просто — Ёрин.

— Вы всех гостей так встречаете? — съязвил Комен, тяжело дыша и потирая щёку. Почувствовав солоноватый привкус крови на языке, он осторожно потрогал разбитую губу. Гадство! Болеть будет декаду!

— Прошу отметить, что вы пришли ко мне в сопровождении двух моих подданных. К тому же со связанными руками. В дополнение — утверждаете, что не являетесь ни пустым, ни магом.

— Да, это так.

— Вы можете проводить энергию, мой друг, это доказывает ожог на вашей руке. Значит не пустой. Но как проверить, умеет ли человек пользоваться магией? Надеюсь, вы простите мою импровизацию. Теперь я убеждён, что даже если вы и можете пользоваться энергией, то у вас есть о-очень веские причины это скрывать.

— И-и… что теперь? — поднял бровь Комен.

— Если вы действительно ничего не замышляете, то можете быть моим гостем сколь угодно долго.

— Спасибо за гостеприимство, но… — ответил Комен. — Задерживаться я не планировал. Мы с другом идём в Ласкерль.

Ёрин откинулся в кресле и несколько вздохов с прищуром смотрел на гостя, после чего подался вперёд и заговорщически прошептал:

— Позвольте поинтересоваться, что столь юный и смышлёный молодой человек, да ещё и без способностей к управлению энергией, забыл в альма-матер магов?

— Я э-эм… Потерял память и ищу того, кто поможет мне её восстановить, — Комен не стал уточнять детали своего путешествия.

— Ах, ну конечно! И первое, что приходит на ум — общество брезгливых консерваторов. Глухих к просьбам обычных людей, — мужчина поморщился, отведя взгляд. — Обладающих поистине безграничными возможностями, но утратившие твёрдость духа и сострадание.

— Может быть, вы мне поможете с моей проблемой? — без особой надежды спросил альбос.

— Я? Что вы, увольте! В столь тонких материях я не разбираюсь, а та горстка людей, кто остался мне верен, сейчас сбиваются с ног в поисках сына. Остальные маги ушли в Ласкенту. Академия созывает срочный Консилиум Магистикус, и раз уж вам по пути, то прошу исполнить мою единственную просьбу.

— А если откажусь? — испытывал судьбу Комен. Ему уже стало интересно, как далеко он сможет зайти прежде, чем лорд выйдет из себя.

— Впрочем, не знаю, почему решил, что вы сможете мне помочь. Можете быть свободны, — Ёрин протянул руку на прощанье.

— Э-э, так что за просьба-то? — стушевался пришелец.

Мужчина похлопал себя по ляжкам, поднял обгоревший халат, в котором встретил гостя, и достал из кармана, подшитого с внутренней стороны, кольцо с драгоценным камнем.

— Вот, — он протянул кольцо гостю. — Прошу, осмотрите. Не знакомо ли вам это произведение искусства?

Комен гордился своими познаниями в ювелирном деле, ведь с детства углублённо изучал минералы, хранящиеся в недрах Ионии. Он мечтал научиться работать со стеклом — одним из самых дорогих материалов “мира в шаре”, а для этого нужно знать свойства множества других драгоценных камней.

Но такого он на своём веку не видел. Как правило, украшения на палец в Ионии делались одного вида: металлическое кольцо, реже каменное, с креплением и драгоценным камнем.

Здесь же и кольцо, и камень были высечены из одного материала — полупрозрачного, стеклоподобного, на свету отливающего медью. Огранка драгоценного камня не выглядела идеально, но от того казалась живой, натуральной. Внутри камня находился какой-то другой самоцвет, он переливался в лучах светила и был похож на застывший язычок голубого пламени.

— Драконья огранка, — прокомментировал лорд. — Три и семьсот сорок девять тысячных карата.

— Вау, — протянул альбос, глядя как яркие цветные пятна света переливаются на потолке, отразившись от кольца. — Это просто ва-ау… Наверное, жутко дорогое?

— Смею вас заверить, энергии в нём нет, — Ёрин заметил, как Комен напрягся, с недоверием посмотрев ему в глаза и положил кольцо на стол. — Его высокая стоимость обусловлена уникальностью и красотой естественной несовершенности.

— Никогда в жизни ничего подобного не видел.

Лорд взял кольцо, встал с кресла и, глядя в окно, задумался, после чего потёр густые брови и продолжил:

— Я вынужден говорить с вами откровенно, но так и не узнал вашего имени.

— Ох, простите. Я — Комен, — ответил альбос, покраснев, насколько это позволяла бледная кожа.

Ёрин тяжело вздохнул.

— Итак, Комен. Это кольцо моей супруги. Двадцать лет назад, она исчезла вместе ним. Её корабль пропал во время шторма. Долгие годы я не знал, что и думать, но… полгода назад попросил лучшего ювелира Элинга поднять чертежи и повторить сей шедевр, отдав за изготовление немало гемов. Как-никак это была наша семейная реликвия.