Разные области знания изучают процесс называния предметов в разных аспектах. Нас интересуют природа и механизмы процесса актуализации слова-наименования. Мы сделали попытку подойти к этой проблеме со стороны патологии процесса называния, используя с этой целью нейропсихологический метод исследования. Нам представляется, что, изучая распад номинативной функции речи, мы можем понять интимную сторону процесса называния, обычно скрытую от глаз исследователя, и тем самым попытаться найти ответ на вопрос о природе и механизмах нарушения называния, подтвердить или отвергнуть гипотезу о связи называния и его нарушения с интеллектуальной сферой человека. Такой интимной стороной речи является ее поуровневое строение, с одной стороны, и взаимодействие речи с другими психическими процессами — с другой.

Процесс называния по своим механизмам отличается от процесса порождения фразы: перед субъектом стоят разные речевые задачи, потому и механизмы их выполнения также разные. Процесс поиска и нахождения нужного слова при порождении фразы — процесс вторичный, подчиненный основному процессу программирования высказывания, грамматическому структурированию, а также и кинетической организации речевого акта; важное место в стратегии поиска слова занимают и контекстные связи слова. Выбор нужного слова происходит здесь на основе сукцессивных синтезов, синтагматических связей.

Когда же субъект произносит слово-наименование, то вербально-фразового контекста, как правило, нет, — субъектом произносится лишь одно слово. Нахождение нужного слова-наименования протекает в этом случае, как выбор слова из ряда других слов, не связанных грамматически и синтаксически, но, по всей вероятности, объединенных на основе семантических связей. Процесс выбора здесь выступает как первичный процесс, и протекает он уже на основе симультанных синтезов, т. е. когда слова всплывают не последовательно, выстраиваясь в цепочку, как в первом случае, а одновременно. Из всплывшей в сознании целой группы слов нужно выбрать одно слово, и процесс выбора слова для реализации процесса называния в этом случае протекает внутри парадигматических связей речи.

Каков механизм «всплывания» нужного слова? Есть ли у него «внутренний» вербальный контекст, и если он имеется, то в какой связи находятся слово и контекст? Только ли на уровне речи происходит рождение — актуализация слова-наименования или имеется его связь с другими, в частности, гностическими процессами? Какова стратегия поиска слова? Вот тот далеко не полный круг вопросов, всякий раз возникающий в связи с проблемой называния.

Задачами одной из экспериментальных работ автора и явились: анализ связей предметно отнесенного слова с другими словами, анализ взаимодействия речевой деятельности с гностическими процессами, анализ стратегии поиска.

Объектом исследования мы сделали амнестическую афазию, нередко встречающуюся в клинике очаговых заболеваний при поражении области, включающей в себя заднюю часть нижневисочной зоны и задне-височно-теменную область коры левого полушария. Центральным симптомом этой формы афазии является нарушение актуализации слова-наименования. Это нарушение речи возникает при поражениях задних височно-теменных отделов мозга, которые в основном обеспечивают выбор слов в процессе порождения речи, в отличие от передних отделов мозга (задне-лобных), обеспечивающих сукцессивную организацию речевого акта, создание замысла и программирование устного высказывания (А. Р. Лурия).

Синдром амнестической афазии характеризуется тем, что нарушение называния предметов, как правило, протекает на фоне относительно сохранных других видов речи — устной (импрессивной и экспрессивной) и письменной (чтения и письма).

Именно эта изолированность одного симптома речевого нарушения от других речевых дефектов и вызвала у многих исследователей интерес к этой форме патологии речи.

Клиническая картина амнестической афазии была описана еще в XIX столетии, ею занимались многие крупнейшие неврологи и психологи (Вернике, Лихтгейм, Хэд, Гольдштейн и др.), поставившие ряд вопросов, которые обсуждаются до настоящего времени. Главным вопросом, интересовавшим всех исследователей, является вопрос о природе и механизмах нарушения называния при amnesia verbalis. Мы также остановимся на этом спорном вопросе о природе и механизмах первичных нарушений называния при амнестической и акустико-мнестической афазиях.

Крупнейшие неврологи XIX столетия при объяснении природы амнестической афазии и механизмов нарушения называния стояли на позициях узкого локализационизма, с одной стороны, и ассоционизма — с другой. Так, Вернике, Лихтгейм, Куссмауль и др. считали амнестическую афазию следствием нарушения связей между «центрами» моторных и сенсорных образов слова и «центром понятий», а Клейст и Хеншен полагали, что нарушение номинативной функции речи есть результат распада «центра памяти слов».

Исследователи более позднего периода (первой четверти XX века) подходили к трактовке амнестической афазии с позиции гештальтпсихологии и рассматривали ее как следствие нарушения «категориального» мышления; именно поэтому, по их мнению, у больных с амнестической афазией нарушается оперирование со словом как с символом.

Наиболее распространенной в свое время была теория К. Гольдштейна, который относил процесс называния, в отличие от фразовой речи, к абстрактному виду деятельности. Он писал, что у больных «…слова перестают быть абстрактными символами идей, утрачивается абстрактная установка», и далее: «Мы пришли к заключению, что трудности нахождения слов у этого типа больных есть только выражение нарушения абстрактного»[116]. Он считал, что нарушения в назывании предметов (объектов, явлений) у больных с амнестической афазией являются следствием массивного расстройства мышления, выражением нарушения абстрактного мышления и даже личности больного в целом. К. Гольдштейн считал, что психика этих больных нисходит на более низкий уровень, а их мышление становится конкретным, оно лишается категориальности.

Позиция отечественных исследователей в этом вопросе противоположна взглядам К. Гольдштейна. Так, Л. С. Выготский полагал, что у этих больных скорее нарушен путь от абстрактного к конкретному, чем наоборот. Исследования А. Р. Лурии[117] показали, что дефекты называния являются следствием нарушения избирательности в системе вербальных связей. А. Р. Лурия писал, что у больного при задаче назвать данный предмет (явление, объект) всплывает одновременно несколько альтернатив, которые становятся равновероятными; нарушение выбора слов из нескольких, всплывших в сознании больного А. Р. Лурия и считал основным механизмом нарушения называния при амнестической афазии.

В. М. Коган выводит амнестические расстройства из дезорганизации связей внутри речевой системы. Эта дезорганизация, по его мнению, возникает при затруднениях либо в области словесно-наглядных представлений, либо в области значений слова. Основным механизмом нарушения называния В. М. Коган считает жесткую направленность больного на один тип связей с предметом, неумение переключиться с одного способа поиска на другой.

Е. Д. Маркова, исследуя клинику и патофизиологию нарушения называния при амнестической афазии, обнаружила, что в основе этого дефекта лежит нарушение межанализаторных связей, так как, по ее мнению, трудности в назывании возникают при подаче сигнала как через слуховой, так и зрительный и тактильный анализаторы.

Таким образом, в противоположность К. Гольдштейну многие исследователи видят причину нарушения номинативной функции речи при амнестической афазии в патологии речевой сферы, а не абстрактной интеллектуальной деятельности.

При описании конкретных механизмов нарушения процесса называния исследователи также стоят на разных точках зрения: одни из них указывают на связь нарушения называния с зрительным предметным гнозисом, другие выводят нарушения называния из дефектов памяти на слова, третьи — из снижения абстрактного мышления и т. д.