Мой ангел будет скучать по мне.

— Эй, — говорю я, останавливаясь ее и приподнимая ее подбородок. — Я вернусь, как только смогу.

Ив нежно покусывает нижнюю губу, а затем поднимает руку и обхватывает своей ладонью мою.

— То, что ты сказал ранее, в машине…

— Имел ли я это в виду? — заканчиваю за нее, убирая ее руку. — Да, Ив, я имел в виду каждое чертово слово. На земле нет места, где ты могла бы спрятаться от меня. Наши души связаны навеки.

Она тихо вздыхает.

Дерьмо. Это слишком.

— Я шокировал тебя, — прямо заявляю я.

— Нет, Данте, — говорит она, и я вижу, как легкая улыбка появляется на ее губах. — Наверное, я просто никогда не считала тебя романтичным.

Романтичным? Господи, как сильно эта женщина меняет меня?

— Береги себя, мой ангел, — грубо говорю, поднося ее руку к своим губам и щедро одаривая каждую костяшку своей любовью. — Прежде чем я уйду, хочу, чтобы у тебя кое-что было…

Нагнувшись, я приподнимаю колошу джинсов, чтобы показать ей маленький складной нож, который там держу.

Она ахает и отступает.

— Возьми его, — говорю я, высвобождая лезвие, и развернув, вкладываю рукоятку в ее ладонь. — Если кто-нибудь подойдет к тебе, целься и бросай.

Она не смотрит на нож, не говоря уже о том, чтобы сомкнуть вокруг него пальцы. Я знаю, Ив отчаянно хочет выбросить его, отрицать любую связь между оружием и мной. Мое разочарование разрывает последние нити терпения. Меня так и подмывает заключить ее в объятия и снова вытрахать из нее все сомнения, заставить понять, что сейчас она здесь, в моей суровой реальности, и что одержимость ею может мне дорого обойтись. Вместо этого я забираю нож, складываю лезвие и, опустив перед ее платья, сую в бюстгальтер.

Я чувствую, как Ив отшатывается от прикосновения ледяного металла к ее коже.

— Спокойно, мой ангел.

Пальцами я успокаивающе прослеживаю линию вверх по мягкому, теплому каньону между ее грудями. Так заманчиво, так маняще… Мог ли я найти свое спасение в этом теле? Достаточно ли этого? На мимолетное мгновение я задумываюсь о немыслимом: повернуться спиной к бизнесу и сев в свой самолет исчезнуть за горизонтом вместе с ней. Но это несбыточная мечта, иллюзия, бред. Моя жажда крови никогда не позволит нам иметь «долго и счастливо». Я живу ради убийства. Это мой выброс адреналина. Без этого тьма внутри поглотит меня, и я никогда не смогу быть рядом с Ив, когда это произойдет. Чтобы удержать эту женщину в своей жизни, мне нужно усерднее работать, чтобы удовлетворить ее.

— Я не думаю, что когда-нибудь смогу использовать это против человека, — слышу ее слова.

Так говорит непосвященный, незапятнанный человек, и это заставляет меня желать ее еще больше. Хотел бы я знать такую жизнь, как у Ив. Этот нож — полная противоположность безопасному, упорядоченному миру, который она знает, так сильно отличающемуся моему. Я был вынужден совершить свое первое убийство еще до того, как мне исполнилось семь лет.

— Ты будешь удивлена тому, на что способна, когда столкнешься с альтернативой, — произношу я, обводя контур ее губ большим пальцем, влага там заставляет мой член подергиваться. — Держи его при себе всегда, даже ночью. Пообещай, Ив.

— Я всегда буду носить его с собой, — шепчет она.

Я киваю.

— Хорошо.

Мой сотовый начинает звонить. Это Эмилио.

— Мне нужно ответить. Иди внутрь. Подожди меня там.

Она сразу же отступает от меня. Ив снова выглядит испуганной, напуганной внезапной холодностью на моем лице. Она думает, что разозлила меня, проявив неблагодарность за мой подарок. Хотел бы я сказать ей, что это не так, что это инстинктивная реакция всякий раз, когда мой брат обращается ко мне. Я позволяю телефону продолжать звенеть. Я слишком занят, наслаждаясь видом ее идеальной задницы, когда она спешит вверх по ступенькам моего дома и исчезает внутри.

— Где, черт возьми, ты был! — кричит Эмилио, когда я отвечаю на второй звонок.

Он уже под кайфом. Мой старший брат не может вести себя спокойно и рационально. Его реакция на неприятности, состоит в том, чтобы как можно больше облажаться и побыстрее принять глупые, необдуманные решения.

— Расскажи мне всю подноготную Гомеса, — огрызаюсь я. Сегодня я не в настроении выслушивать его театральную чушь. — Кто нашел тело?

— Его жена. Была свидетельницей всего этого. Трое мужчин вошли в ресторан и всадили ему пулю прямо в лоб. Сказали что передают привет… Только забыли сказать от кого.

Профессиональная работа.

— Кто еще в Нью-Йорке знает об этой сделке?

— Никто, если только Романо, не начали болтать об этом без умолку. А как насчет Гарсии? Есть какие-нибудь жившие родственники, о которых мне следует знать? Я знаю, насколько избирательно ты относишься к своим целям в эти дни.

— Мы с Джозепом лично разобрались с каждым из этих ублюдков, — рычу я, заглатывая наживку. — Расскажи мне о Сандерсе.

Отец Ив Миллер не в счет, Эмилио. Не дави на меня. Мой укус гораздо хуже, чем мой лай.

— Уехал на встречу со связным в Порт Майми в девять вечера. Так и не вернулся домой. Ни тела, ничего. Я только что разговаривал с Николасом, он занимается этим в Штатах, — наступает долгая пауза. — Я хочу, чтобы твоя задница была здесь, Данте. Нам нужно разобраться в этом вместе.

Я сопротивляюсь закатыванию глаз, которое обычно следует после попыток Эмилио заставить меня подчиниться. Вместо этого, я пристально наблюдаю за балконом комнаты Ив. Она стоит там и смотрит на меня, выглядя как настоящий гребаный ангел, которым она и является в другом белом платье, ее длинные темные волосы обрамляют ее бледное лицо, занавески развеваются позади нее, как серебряные крылья. Она так чертовски совершенна, так чертовски красива. Мгновенно я снова становлюсь твердым. Я должен взять ее еще раз, прежде чем уеду.

— Вылетаю через час, — огрызаюсь я, направляясь к дому. — Пятьдесят человек на пути в Нью-Йорк. Пятьдесят до Флориды.

— Будем надеяться, что они так хороши, как ты говоришь, а не просто идиоты с автоматами.

— Ты ставишь под сомнение мои методы обучения или авторитет? — рычу я, пинком открывая входную дверь с ненужной злобой.

— Может быть, и то, и другое. Время покажет. Ты оторвал взгляд от мяча, братишка, — обвиняюще говорит он. — Ты должен был предвидеть, что это произойдет.

Его слова неприятно оседают у меня в животе. Я не дурак. Знаю, что Ив Миллер и мой бизнес — это союз, заключенный в аду. Чего мне не нужно, так это чтобы мой придурок-наркоман брат раскладывал бы мне это по полочкам.

Я оставляю ее измученной, обнаженной и растянувшейся поперек кровати. Она погрузилась в глубокий сон после того, как я жестко взял ее, унося нас обоих в рай на несколько коротких, захватывающих дух мгновений. Ее длинные ноги соблазнительно раздвинуты, и с того места, где я стою, я вижу, как мое семя скапливается в верхней части ее бедер.

«Моя», — отчаянно думаю я. Отметил ее самым интимным образом. Хотел бы я делать это с ней каждую минуту каждого дня. Я хочу вместе с ней войти в переполненную комнату, зная, что моя сперма все еще внутри нее.

Не раздумывая, я возвращаюсь в комнату. Я так близок к тому, чтобы снять с себя одежду и снова трахнуть ее, но долг и обязанность дергают меня за поводок.

Джозеп стоит в лобби, ожидая меня. Он одет в военную форму, на груди застегнута заряженная кобура. Когда я достигаю нижней ступеньки, он протягивает такую и мне. Я проверяю оружие.

— Первая команда отбыла десять минут назад, — сообщает он мне. — Вторая отправятся в пять. — И все же, ты еще здесь? — я вопросительно поднимаю бровь, глядя на него. Это не похоже на него — не подчиняться прямому приказу.

— Я еду с тобой в Колумбию, — упрямо выпяченный подбородок говорит мне, что у меня нет выбора в этом вопросе. — Что-то здесь не так, и я не могу понять, в чем дело

— Ты слишком много думаешь, — говорю я, отмахиваясь от его беспокойства. — Кто остается здесь?