Вскочив на ноги, мы бросаемся в гостиную и находим Сирен там, где и оставили — на полу. Одежда и подгузник на месте, а внимание девочки до сих пор приковано к айпаду.

— Поколение Стива Джобса, скажу я тебе.

Потрясенная Лора-Нель, похоже, знает, о ком идет речь, и я поворачиваюсь к ней с вопросительным выражением на лице.

— Что? Не думала, что я его знаю? Ну, как можно не знать, когда в фильме его играл потрясающий Майкл Фассбендер. Этот парень может расплавить мои трусики одним взглядом.

Я фыркаю так громко и не по-женски, что даже Сирен поворачивается в нашу сторону, прежде чем снова вернуться к айпаду.

— Вот это да!

Подруга смотрит на меня с выражением «а что такого?».

— Ой, девушка просто необходима одержимость кем-то, — Лора-Нель наклоняет голову к Сирен. — Так уж случилось, что моей являются сексуальные мужчины и эротические книги, которые отлично работают в тандеме друг с другом. Когда читаю, то на месте героев представляю потрясающих мужиков, и скажу тебе так — моя жизнь полна красок.

Подруга смотрит на меня, ожидая, что я преклонюсь перед ее находчивостью.

Я же просто выгибаю бровь:

— Хм, ну да, а еще благодаря розовому товарищу, которого ты держишь в тумбочке рядом с кроватью.

Лора-Нель уже готова поспорить, и мне приходится прервать ее жестом.

— Я в курсе, что это не фонарик, и то, что ты оставила его рядом с одной из своих грязных книжонок, выдало тебя с потрохами, — подруга пытается выглядеть смущенной, но проваливается. — И нет, это не закладка или еще какая-нибудь штуковина, с помощью которой ты попыталась бы запудрить мне мозг.

Лора-Нель закатывает глаза.

— Ты права, я попалась. Это мой компаньон по чтению. Розовый друг — знаток литературы, который любит как вымышленные, так и фактические истории о человеческих сексуальных отношениях.

Я снова фыркаю, только чуть тише.

— Любит, значит? — качаю головой от того, что мы говорим о ее вибраторе, как о настоящем парне. — Какого черта ты несешь? Твой вибратор не человек… Понятно, значит, тебе нравится читать эротику.

— Нам, — подмигивает мне Лора-Нель.

— Наверное, будет полезно… — толкаю ее плечом, чтобы она замолчала. — Не продолжать этот разговор, потому что я вполне довольна книгами, которые читаю, но большое спасибо за предложение.

Подруга с отвращением морщит нос.

— Да, да, книги о любви, написанные стариками. Звучит оооочень весело.

Прежде чем я успеваю объяснить достоинства чтения Шелли, Китса или Э. Э. Каммингса, Лора-Нель уже на поднимается по лестнице, чтобы набрать ванну для Сирен, однако останавливается и кричит через плечо:

— Не думай, что я забыла!

— Что забыла?! — кричу я в ответ.

— Что ты до сих пор не рассказала мне о вашей встрече. В холодильнике стоит бутылка вина, так что ты расскажешь мне все до мельчайших подробностей. Мускатному всегда удается тебя разговорить.

Затем она уходит, и я слышу, как начинает бежать вода в ванной.

Сирен все еще погружена в свой айпад.

Слова Лоры-Нель напоминают мне о Лиаме, и я начинаю похлопывать себя в поисках задних карманов джинсов. Тот факт, что я стою в своей футболке и трусах, оставив джинсы на полу студии, ясно говорит о том, насколько занят мой разум.

Иду в студию и поднимаю джинсы с пола, затем роюсь в задних карманах, пока не натыкаюсь на листок бумаги, который ранее вручил мне Лиам.

Возвращаясь в гостиную, я мысленно спорю сама с собой о том, стоит ли развернуть листок и прочитать слова прощания, которые, несомненно, там окажутся. Вместо этого я пересекаю комнату и сажусь рядом с Сирен на пол.

Но, прежде чем успеваю понять, что на меня нашло, сестра выхватывает листок из моих рук и в считанные секунды разрывает его пополам.

— Сирен!

Внутри все сжимается, но мне удается вырвать две половинки из рук сестры, прежде чем та окончательно уничтожит листок.

— Непослушная! Нельзя так делать.

Сирен даже не смотрит на меня, и у меня не хватает духу отчитывать ее дальше. Для нее это просто бумага, а бумага хрустит, когда ее рвут.

Все просто.

Тихо поднявшись с пола, я удерживаю в руке обрывки бумаги и наклоняюсь, чтобы слегка коснуться волос Сирен.

— Сейчас все исправим.

Как обычно ответа я не получаю, но он мне и не нужен. Я просто даю понять Сирен, что делаю; пытаюсь починить то, что сломано, и я не имею в виду обрывки в своих руках.

Отношу их к маленькому комоду, стоящему в углу комнаты, затем открываю щеколду, опускаю крышку и раскладываю старую, покрытую шрамами деревянную столешницу. Нахожу скотч и медленно кладу кусочки бумаги лицевой стороной вниз.

На обороте каракулями выведены слова: «я помню, как впервые увидел тебя».

Прежде чем закрепить разрыв скотчем, я переворачиваю сморщенные кусочки и складываю их вместе.

Перед моими глазами появляется изящный карандашный рисунок моего лица.

Только это не совсем я.

Та женщина выглядит более молодой, беззаботной и красивой версией меня.

Словно меня причесали, и все заботы исчезли сами собой, осветив мои глаза изнутри.

Девушка, глядящая на меня с рисунка, полна жизни.

Даже рваный, этот рисунок захватывает дух, и я чувствую вину за то, что так беспечно к нему отнеслась; но в то же время ощущаю восторг от того, что Лиам видит меня такой.

Он всегда был талантливым, и, глядя на себя его глазами, я чувствую, как внутренняя боль возвращается с новой силой.

У меня сдавливает грудь, как будто она вот-вот разорвется, и все, что я прятала внутри, выходит наружу, глядя на меня серыми свинцовыми глазами.

Подавляя свои эмоции, я переворачиваю листок, скрывая проникновенные глаза, взгляд которых зарывается слишком глубоко в мое сердце, но когда аккуратно соединяю две половинки вместе, слова на обратной стороне выжигаются в моей памяти.

Как только задача выполнена, с моих губ слетает сдавленный шепот:

— Воспоминания — это проблема, потому что забыть оказалось бы не так больно.

Лиам

На следующее утро я просыпаюсь с новой целью в жизни.

Короткий разговор по телефону с Нейтом, и у меня появилось свободное время. Мама была в восторге, узнав, что я останусь дома еще на несколько дней, к тому же… У меня появился план.

Мне хочется, чтобы Кэри пришла ко мне сама, но это не значит, что я стану сидеть сложа руки.

Вместо этого я каждый день буду напоминать ей о том, от чего она отказалась. Но Кэри все равно должна стать той, кто будет за нас сражаться, даже если я обеспечу ее боеприпасами.

Сразу после душа я делаю несколько телефонных звонков и записываюсь на важную встречу, которая пройдет сегодня. У меня достаточно времени, чтобы успеть просмотреть свое старое портфолио и выбрать другое произведение искусства для Кэри.

На этот раз я выбрал то, что она уже видела раньше.

Это пастельный рисунок ее огорода. Я нарисовал его почти сразу после того, как мы, наконец, уступили своему желанию. В тот день я отдал Кэри то, что никому еще не дарил — свое сердце.

И не только его, а еще разум, тело и душу.

Я был довольно популярным в школе, но в некотором роде поздним цветком, поэтому никогда не путался с девушками, как некоторые из моих друзей.

Благодаря чему Кэри стала моей первой… И, по-видимому, последней.

Я всеми силами пытался выбросить женщину из головы, но когда доходило до дела, я просто не мог переступить черту.

И дело было не в проблеме с либидо. Мой член, определенно, меня проклинал, когда я в очередной раз срывался с крючка. Просто мои разум и сердце всегда умоляли меня остановиться, тогда как тело желало забыть Кэри.

А значит, для меня существовала лишь она.

И иногда мне кажется, что так будет всегда.

Вот почему я должен довести это дело до конца.

Возможно, Кэри еще не поняла, но вместе мы сильнее, вместе нам удастся справиться со всеми жизненными трудностями.