Они отстраняются и смотрят друг на друга, в мягком свете лампы трудно сказать, плачет ли кто-то из них.

Кэри наклоняется, чтобы поцеловать мою мать в щеку. — Когда мужчина обращается с женщиной так, как ваш сын обращается со мной, как с принцессой, которую он боготворит, знайте, это потому, что его воспитывала королева. Спасибо вам за то, что подарили мне такого удивительного мужчину, которого я люблю всем сердцем. Я обещаю защищать его всем, что есть во мне.

— Я знаю, что ты это сделаешь. Я всегда знала, что вы двое снова найдете друг друга. — Она наклоняется, чтобы в последний раз обнять ее, а затем поворачивается ко мне.

— Я так горжусь тобой, мой сын. Ты всегда был открытой душой, всегда ставил других выше себя. Я боялась, что твой великодушный дух сделает тебя уязвимым, что не тот человек воспользуется этим, — она смотрит на Кэри, а затем снова на меня. — Теперь я понимаю, что подобное всегда найдет подобное, а душа всегда найдет свою вторую половину.

Она берет мое лицо в свои руки и оставляет на нем три поцелуя, один в лоб и по одному в каждую щеку. — Прошлое есть прошлое, ты помнишь, как я говорила это?

Я киваю, в то время как ее пальцы мягко поглаживают мои щеки. — Тогда давай оставим все, как есть, и будем смотреть в будущее.

Несколько часов спустя, отвезя Кэри и Сирен домой, я возвращаюсь в родительский дом, чтобы провести там свою последнюю ночь.

Я ожидаю, что дом будет полон, когда открываю входную дверь, но меня встречает тишина.

Я прохожу по комнатам, вижу, что каждая из них пуста, и слышу шум, доносящийся из кабинета моего отца.

Я стучу один раз, открываю дверь и вижу знакомую сцену: мой отец изучает многочисленные географические карты.

— Ах, Лиам. Входи, сынок. Позволь мне убрать кое-что из этого.

Он собирает карты и складывает их стопкой на своем большом дубовом буфете, останавливаясь, чтобы налить нам обоим по бокалу виски.

Он протягивает мне хрустальный бокал с янтарной жидкостью и обходит свой стол, чтобы сесть в большое кожаное кресло.

— Твоя мама пошла сообщить, что она выходит из проекта «Кулинарная книга», — он смотрит на меня поверх края своего бокала. — Если ты спросишь меня, я думаю, она не смогла бы вынести, что ее младший сын собирает все свои вещи. — Он улыбается и откидывается на спинку стула.

Я делаю большой глоток своего напитка и наслаждаюсь ощущением тепла, которое стекает по моему горлу и оседает в животе.

— Я… она…я имею в виду…

— Обсудила ли она со мной ситуацию с Кэриэд?

Я киваю один раз, не в силах озвучить свой вопрос.

— Мы женаты более тридцати лет, сынок; твоя мать ничего не скрывает от меня, а я от нее.

Я киваю еще раз и смотрю в свой стакан, вращая напиток так, что он чуть не расплескивается по краям.

— Мы не расстраиваемся из-за тебя, сынок, вещи… случаются, и сердце хочет того, чего хочет сердце. Возможно, тогда ты был моложе, но ты ни в коем случае не был ребенком, на самом деле, ты всегда был более взрослым, чем все твои братья.

Я смотрю на своего отца, человека, на которого Джейк так похож, и впервые замечаю, что у нас одна и та же ямочка на одном и том же месте, которая появляется только тогда, когда мы улыбаемся. Ямочка, которую так любит Кэри.

— Значит, она не расстроена из-за меня, не злится на меня за то, что я скрывал это от вас обоих?

Он делает еще один глоток своего напитка и отвечает. — Она не злится на вас, я не думаю, что твоя мать способна злиться на кого-либо из вас. Разочарована, что ты не доверился ей? Может быть. Грустит, что ты спрятал свою сердечную боль подальше? Определенно. Расстроена из-за тебя и Кэри? Ни в малейшей степени. Я думаю, что она тоже влюбилась в эту девушку, в обеих твоих девочек. Она счастлива, что вы снова нашли друг друга.

Я смотрю в окно на темнеющее небо. — Она все для меня, папа.

— Мы знаем, сынок. Мы знаем.

Три года спустя…

Лиам

— Пора идти, Сирен. Попрощайся с Калебом и тетей Эмми.

Сирен подносит руку ко рту и жестом посылает воздушный поцелуй, несколько раз похлопав себя по губам.

Я смотрю на Джулс и моего пухлого племянника Калеба, который выглядит как мини-версия своего отца.

Калеб машет рукой и возвращается к своим игрушкам. — Передай от меня привет суперзвезде, когда он вернется.

Джулс смеется. — Знаешь, ему нравится, когда ты его так называешь. Тебе было бы лучше не тешить его самолюбие и просто называть его Джейком.

— Ах, где в этом веселье? Увидимся на следующей неделе, Джулс, пока, Калеб.

Мы обходим дом сбоку и направляемся к машине.

Воскресные вечера у Джулс и Джейка стали обычным явлением. Кэри и Джулс — закадычные друзья, и вы едва можете перекинуться парой слов, когда они вместе, а Сирен нравится быть здесь. На самом деле, я думаю, что это ее любимое место для посещения.

Когда мы включаем фотографию их дома в ее расписание, она пытается поторопиться со всеми другими мероприятиями, которые предшествуют этому, чтобы попытаться добраться сюда раньше.

Это первая неделя, когда Кэри не поехала с нами, с другой стороны, ей нужно выспаться, поэтому я предложил просто взять Сирен, чтобы дать ей передышку.

Я просто надеюсь, что Кэйрис, наша шестидневная малышка, дала своей мамочке отдохнуть.

Я тоже хотел взять ее с собой, но Кэри не хотела оставаться без нее, так что мы вдвоем с моей старшей девочкой проводим время вместе с ее тетей и маленьким двоюродным братом.

Я пристегиваю Сирен в машине, когда позади меня раздается голос Джулс. — Только что звонила Кэри, она сказала, чтобы ты купил еще подгузников по дороге домой.

Я закрываю дверь, как только понимаю, что Сирен устроилась, и поворачиваюсь к ней лицом. Калеб сидит у нее на бедре, а в другой руке у нее телефон.

— Будет сделано, я думаю, что моя девочка могла бы выиграть несколько наград за количество подгузников, которые она пачкает. Можешь перезвонить ей и сказать, что я куплю что-нибудь в супермаркете на обратном пути? — Я пробираюсь к водительскому месту. — О, и скажи ей, что я также принесу ужин домой. Мы с Сирен хотим немного пиццы.

— Ты хочешь сказать, что тебе нравится пицца?

Я смотрю на жену моего брата, которая все еще остается моей лучшей подругой. — Нет, я имею в виду, что мы хотим. То, что ты не видела, как она просила, не значит, что я точно не знаю, что нужно моей девочке.

Она смеется и качает головой, пятясь к дому. — Да, да. Ты говоришь совсем как Джейк, когда он говорит мне, что Калеб заставил его открыть еще одно пиво.

— Пииииввввооооо. — Вмешивается Калеб, заставляя нас обоих рассмеяться.

— Увидимся на неделе, Джулс… о, и не забудь…

— О, ради всего святого, как я могу забыть, что я помогаю тебе делать покупки на следующей неделе. Только раз в жизни девушка может помочь выбрать кольцо для своего лучшего друга, чтобы сделать предложение другой своей лучшей подруге.

Она поворачивается и начинает уходить. — Я заеду за тобой в среду ровно в 9 утра.

Она поднимает руку и вяло машет мне, опуская, Калеб копирует ее действия с широкой улыбкой на пухлых щеках.

После быстрого пит-стопа в супермаркете за подгузниками и звонка в пиццерию, чтобы договориться о доставке, мы с Сирен возвращаемся в очень тихий дом.

Надеясь, что Кэри удалось снова заснуть, я провожу Сирен в гостиную и нахожу Кэри крепко спящей на диване с сонной Кэйрис на груди.

Стараясь не производить слишком много шума и не разбудить их обеих, я быстро хватаю iPad Сирен и надеваю ей наушники, усаживая ее в ее любимое кресло с напитком и печеньем, чтобы выиграть еще немного времени в тишине.

Я оглядываюсь на трех самых важных людей в моей жизни и тихо смеюсь про себя; я полностью в меньшинстве среди моих женщин.

Мой взгляд останавливается на Сирен, затем на Кэри и, наконец, на нашем новом дополнении; Кэйрис — копия своей матери, с копной каштановых волос и детской нежной фарфоровой кожей. Она — недостающий кусочек нашей головоломки, неожиданный подарок, который не был запланированным, но стал очень желанным.