Серен смотрит на цветы так же, как другие дети смотрят телевизор. Иногда она нежно гладит их, наблюдая, как лепестки и листья дрожат от ее прикосновения, иногда просто обращает внимание на то, как ветер их колышет. В редких случаях сестра может оторвать соцветие и попробовать на вкус. Именно по этой причине мне пришлось выяснить, какие цветы безопасны для потребления, и избавиться от любых других, которые могли бы навредить ей.

Для Сирен, как и для меня, это место является своего рода убежищем. Задний двор нашего дома маленький и бесплодный. Но этот участок пышный и зеленый, с рядами посаженных фруктов и овощей.

Здесь также стоит сарай приличных размеров, который построил мой отец. Внутри находятся основные удобства, такие как небольшой холодильник и чайник.

Такой вот маленький, но уютный сарай. Именно в нем наши встречи с Лиамом вышли из-под контроля. В этом неприметном деревянном строении мы предавались запретному соблазну, и от воспоминаний по моим щекам расползается румянец.

Наш роман начался абсолютно невинно. Однажды, вскоре после того, как Лиам начал ходить на мои уроки, он заметил меня в местном садовом гипермаркете, несущую мешки с землей к багажнику своей машины.

Лиам зашел туда, чтобы купить материалы для задания, которое я дала на дом. Задача класса состояла в том, чтобы поработать с фабричным сырьем, превратив его во что-то естественное. Парень догадался, что мне тяжело, и предложил помочь.

Все казалось достаточно безобидным, поэтому я согласилась на его предложение разгрузить мешки на участке, позволив себя сопровождать.

Этот день был первым из многих.

Он стал нашим началом.

Замечаю движение позади себя, вздрагиваю и оборачиваюсь, чтобы увидеть Лиама, стоящего за главными воротами. По его лицу видно, что он не уверен, стоит ли входить.

Лиам выглядит точно так же, как тот мальчик, которого я когда-то знала; забавный, немного застенчивый, но в тоже время уверенный в себе.

Его руки находятся в карманах джинсов, плечи слегка опущены, а тяжелый взгляд сосредоточен на мне.

— Привет.

Нарушаю молчание и робко улыбаюсь ему.

— Я рада тебя видеть. Подумала, что, возможно, ты не придешь.

Взгляд Лиама смягчается, и он слегка пожимает плечами.

— Я и сам не знал, приду ли, но, как видишь, все же здесь.

Его голос.

Любимый голос.

Воспоминания накатывают на меня волнами. Давно забытое волнение оживает, и я не могу сдержать улыбку на своем лице, которая медленно превращается в усмешку.

Вот он — мой Лиам.

Пришло время отпустить его, и да простит меня Господь, но я буду наслаждаться каждой секундой до того, как мы попрощаемся.

— Значит, все не так уж и неловко, — застенчиво улыбаюсь и смотрю на Лиама в ожидании ответной улыбки, но его лицо полностью лишено эмоций. Думаю, я это заслужила.

— Может, мне сделать нам по чашечке чая, как в старые добрые времена? Уверена, у тебя накопилось много вопросов, и мне было бы легче ответить на них, если бы во рту не пересохло, как в Сахаре, — по-прежнему ничего. Делаю первый шаг к строению и достаю ключи из заднего кармана, чтобы открыть замок, все время надеясь, что Лиам последует за мной. Едва ощутимое тепло за моей спиной дает понять, что он рядом, хотя и находится по крайней мере на расстоянии вытянутой руки. Мое тело, как и всегда, реагирует на его присутствие. Я борюсь с желанием обернуться и посмотреть на него, вместо этого пытаясь открыть навесной замок. Мои пальцы не слушаются, и замок не хочет открываться. В конце концов, он щелкает и я толкаю дверь, которая с неодобрением скрипит. Все это похоже на предзнаменование, но я стряхиваю тревогу и вхожу в небольшое помещение. Полуденное солнце просачивается сквозь органическое стекло маленького окошка, подсвечивая плавающие пылинки, которые выглядят застывшими в воздухе. Я чувствую себя как одна из этих крошечных молекул. Растерянная и скованная в своих эмоциях; бесцельно парящая в ожидании малейшего ветерка, который изменит направление моего движения. Когда Лиам входит в сарай, частицы, плавающие в воздухе, которые так идеально имитируют мои внутренние чувства, начинают быстро двигаться; постоянно сталкиваясь друг с другом, создавая вихревую, необузданную энергию, которая, в свою очередь, генерирует тепло.

Тепло, на ощущение которого у меня нет никакого права.

Быстрая проверка холодильника подтверждает, что у нас есть немного молока, а тест на запах — что оно все еще свежее.

Я хватаю чайник и разворачиваюсь, чтобы сходить и наполнить его из водопроводного крана снаружи, но прежде чем могу сделать хоть шаг, Лиам выхватывает чайник у меня из рук.

— Давай я.

Бросаю взгляд на его лицо, но он уже двигается, не позволяя даже мельком взглянуть ему в глаза.

У Лиама никогда не получалось скрыть свои эмоции, даже когда он пытался. Его всегда выдавали глаза, но похоже, парень научился скрывать свои чувства даже от меня.

Наблюдаю, как Лиам выходит через дверь, обращая внимание на его тень, мелькнувшую в окне, с той стороны сарая, где, как он помнит, находится водопроводный кран.

Долго пялюсь в пустоту, а затем разворачиваюсь, хватая кружки, прежде чем Лиам вернется.

Когда понимаю, что он возвращается, то кричу через плечо, даже не потрудившись обернуться и посмотреть на него:

— Молоко и два кусочка сахара?

Лиам ставит чайник на столешницу сбоку от меня, и, прошептав лишь тихое «пожалуйста», выходит из сарая с двумя раскладными стульями в руках.

Теперь у меня есть немного времени, чтобы успокоиться, и я могу, наконец, снова вздохнуть. Но быстро закипающий чайник не даёт отдохнуть моим уже порядком изношенным нервам.

Через несколько минут, с двумя горячими чашками чая в руках, я выхожу из сарая и возвращаюсь на солнечный свет. Раскладные стулья, которые Лиам поставил на солнышке, пусты, и на мгновение мне кажется, что он ушел. Быстрый взгляд на участок, и я нахожу его. Лиам стоит рядом с пугалом, рассматривая его так, словно это произведение искусства.

Если бы я не была так сильно взвинчена, то рассмеялась бы, и даже, возможно, поддразнила его, но все, что я делаю — лишь смотрю, пытаясь контролировать себя, чтобы не идти к нему.

Лиам, кажется, тоже чувствует, когда я рядом, потому что застывает и прекращает разглядывать Уорзела (кто еще, как не Лора-Нель, мог дать пугалу такое имя), а затем возвращается ко мне, все это время не поднимая глаз.

— Ты можешь посмотреть на меня. Клянусь, я не Медуза Горгона, так что, будь уверен — в камень не превратишься.

Лиам останавливается, мое замечание застает его врасплох, и мне приходится проглотить быстро растущий комок в горле, когда его взгляд, наконец, встречается с моим.

— Может и нет, но клянусь, что чуть раньше заметил, как у тебя в волосах что-то шевелилось. Поэтому осторожность не помешает.

Остроумная реплика произносится с совершенно серьезным лицом, и на секунду я сбита с толку, пытаясь понять, шутит он или нет. Затем вижу, как его губы слегка дрожат, и небольшой изгиб проявляется в уголке рта.

— Выражение на твоём лице просто бесценно. Нет у тебя ничего в волосах, ну, по крайней мере, отсюда не видно. Я просто дразнюсь. Тебя всегда было легко обдурить.

Изгиб губ превращается в полноценную улыбку, и напряжение покидает мое тело.

Мы можем это сделать.

— Ха-ха, очень смешно. Иди и возьми свою чашку, пока я не полила твоим чаем растения.

Что Лиам и делает.

Он берет свой напиток из моей руки, садится на раскладной стул рядом со мной, и мы начинаем беседу.

Лиам

— Почему? — с моих губ срывается вопрос.

Он крутился в моей голове последние десять минут, пока мы делились приятной, но незначительной информацией, обходя настоящую причину, по которой встретились сегодня.

Я почти не обращал внимания на большую часть нашего разговора. Кэри поинтересовалась о моем путешествии по миру, затем расспросила меня о моей нынешней работе, полностью избегая темы, которую мы должны были обсуждать в эту минуту.