С наступлением сумерек Куртен, не забывший о свидании Мишеля с Мари, вернулся на постоялый двор "Рассвет".

Там уже его ожидал, сгорая от нетерпения, Мишель. И как только арендатор переступил порог, молодой человек обратился к нему:

— Куртен, как я рад тебя видеть! Я нашел того человека, что шел за нами прошлой ночью.

— Хм!.. Что вы говорите?.. — спросил Куртен, невольно отступив на шаг.

— Говорю тебе, я нашел его! — повторил молодой человек.

— И кто же он? — спросил арендатор.

— Человек, которому, как я считал, можно доверять, и ты, если бы был на моем месте, думал бы точно так же, как и я, — это Жозеф Пико.

— Жозеф Пико! — повторил Куртен, сделав удивленное лицо.

— Да.

— И где же вы встретили его?

— Да здесь, на постоялом дворе, где он работает на конюшне… то есть прикрывается этой работой, чтобы заниматься другими делами.

— Хорошо! Но как же он мог за вами проследить? Неужели вы доверили ему свою тайну? Ах! Молодой человек, молодой человек, — произнес Куртен таким тоном, каким говорят "молодо-зелено!" — Вы доверились бывшему каторжнику!

— Вот именно поэтому я ему и доверился! Ты знаешь, за что он был сослан на галеры?

— Черт возьми, конечно: за вооруженный грабеж на большой дороге.

— Да, но во времена, когда происходили волнения… В конце концов не это главное. Я дал ему поручение, вот в чем вопрос.

— Если я спрошу вас о том, какое поручение вы дали ему, — сказал Куртен, — то можете мне поверить не из праздного любопытства, хотя не хочу от вас скрывать: у меня есть свой интерес.

— О! У меня нет никаких оснований скрывать от тебя поручение, данное мною Пико. Я попросил его предупредить капитана "Молодого Карла" о том, что в три часа ночи я прибуду на корабль. И вот, ни человека, ни лошади! Кстати, — добавил, рассмеявшись, молодой барон, — мой бедный Куртен, ведь у него была твоя лошадь, которую я взял на ферме, чтобы добраться до Нанта!

— Ай! — воскликнул Куртен. — Так, значит, моя Красотка…

— Ты теперь, возможно, больше не увидишь своей Красотки!

— Если только она сама не вернулась в конюшню, — произнес Куртен, который, несмотря на мерещившиеся ему золотые горы, не мог не оплакивать двадцать или двадцать пять пистолей (столько стоила его кляча).

— Так вот что я хотел тебе сказать: если за нами следил Жозеф Пико, он должен находиться где-то поблизости и подстерегать нас.

—. Зачем? — спросил Куртен. — Если бы он хотел вас выдать, то давно бы это уже сделал, предупредив солдат.

Мишель покачал головой.

— Что? Не так?

— Я говорю, что дело вовсе не во мне и выслеживал он не меня.

— А кого же?

— Моя голова стоит не так уж много, чтобы идти на предательство.

— А за кем же тогда охотился этот шпион? — произнес арендатор, стараясь придать своему голосу и лицу как можно больше простодушия.

— За одним из предводителей восстания Вандеи, которого я хотел попутно спасти, — ответил Мишель, заметив, куда клонил его собеседник, и в то же время посчитав нужным приоткрыть Куртену половину правды, чтобы при случае воспользоваться услугами арендатора.

— А-а! — протянул Куртен. — Ему теперь известно, где он скрывается? Господин Мишель, это было бы большим несчастьем!

— Нет, к счастью, он мало что узнал! Однако пусть пеняет на себя, если он еще раз посмеет сунуться в наши дела: на сей раз ему это так просто не сойдет с рук!

— А как же он сможет удовлетворить свое любопытство?

— Черт возьми, последовав за нами сегодня, он увидит, что у меня свидание с Мари.

— Ах! Вы правы.

— Вот почему я немного волнуюсь, — сказал Мишель.

— Вы должны кое-что предпринять.

— Что же?

— Возьмите меня с собой; если увижу, что за вами следят, я подам вам сигнал, и вы скроетесь.

— А как же ты?

Куртен рассмеялся.

— О! Я ничем не рискую: ведь ни для кого не секрет мои взгляды. Слава Богу, благодаря своему положению я, как мэр, могу встречаться с любым, с кем мне только заблагорассудится.

— Нет худа без добра! — заметил Мишель, в свою очередь улыбнувшись. — Но чего мы ждем? Который час?

— На Буффе часы как раз отбивают девять.

— В таком случае, Куртен, вперед!

— Так вы берете меня с собой?

— Несомненно.

Куртен схватился за шапку, Мишель взял свою, и они вышли вдвоем на улицу и вскоре оказались на том углу, где Мишель столкнулся с Куртеном.

По правую руку от арендатора находилась Рыночная улица, а по левую — узкая улочка, на которую выходила отмеченная крестиком дверь.

— Куртен, постой здесь, — сказал Мишель, — я пойду на другой конец улицы; ведь мне неизвестно до сих пор, откуда придет Мари; если ты увидишь ее первым, проводи ее тут же ко мне; если же увижу ее я, подойди поближе, чтобы в случае необходимости прийти нам на помощь.

— Будьте спокойны! — заверил его Куртен.

И он остался на своем посту.

Куртен был вне себя от радости: задуманный им план удался как нельзя лучше; так или иначе, он увидит Мари; Мари, как ему известно, доверенное лицо Малыша Пьера; как только девушка попрощается с Мишелем, он отправится за ней, и Мари, ни о чем не подозревая, сама приведет его к дому, где скрывается принцесса.

Размышления Куртена были прерваны боем колоколов, отбивавших на башнях Нанта половину десятого.

Едва звуки затихли в вечерней тишине, как до слуха Куртена донеслись чьи-то легкие шаги; выйдя навстречу, он узнал Мари в молодой крестьянке: она была закутана в шаль и держала в руках небольшой пакет, завернутый в платок.

Увидев мужчину, казалось сторожившего что-то на улице, она замедлила шаг.

Куртен подошел к девушке на правах старого знакомого.

— Все хорошо, все хорошо, мадемуазель Мари, — произнес он, отвечая на радостное приветствие девушки, — вы ведь спешите на свидание вовсе не ко мне? А к господину барону. Так вот он ждет вас там.

И он показал рукой на другой конец улицы.

Поблагодарив Куртена кивком, девушка поспешила в указанном им направлении.

Куртен же, по-философски рассудив, что беседа молодых людей непременно затянется, устроился преспокойно на уличной тумбе.

Отсюда, предаваясь мечтам о богатстве, ожидавшем его, как ему казалось, в недалеком будущем, он мог обозревать всю улицу и видеть молодых людей.

В самом деле, Мари давала ему в руки ниточку от клубка, которая проведет его по всему запутанному лабиринту к цели, и он надеялся, что ниточка окажется крепкой и на этот раз не оборвется.

Однако ему не хватило времени, чтобы воображение нарисовало воздушные замки на золотых облаках: обменявшись несколькими словами, молодые люди направились в его сторону.

Они прошли мимо; сияя от счастья, молодой человек вел под руку свою невесту, а другой рукой прижимал к себе небольшой сверток, который раньше арендатор заметил в руках Мари.

Мишель кивнул ему.

"О! — произнес про себя арендатор. — По правде говоря, дело идет к развязке скорее, чем я предполагал".

Однако такой скорый ход событий вполне устраивал его, и Мишелю не пришлось просить дважды, чтобы он отправился вслед за влюбленными.

Некоторое время спустя достойного арендатора охватило волнение.

Вместо того чтобы подняться к старому городу, где должно было, как подсказывало Куртену чутье, располагаться тайное убежище, молодые люди свернули к реке.

Арендатор следил за молодыми людьми со все возраставшим беспокойством; он стал убеждать себя в том, что Мари должна была зайти к кому-то поблизости по делу, а Мишель просто-напросто сопровождал ее.

Его волнение возросло еще больше, когда он увидел, что, выйдя на набережную, молодые люди направились к постоялому двору "Рассвет" и отворили дверь.

Теряясь в догадках, он не мог больше себя сдерживать и бросился вперед, чтобы нагнать молодого человека.

— А! Это ты… Весьма кстати! — произнес Мишель, увидев его.

— Что случилось? — спросил арендатор.