Муж поднялся с дивана и вместе с Цезарем вышел за дверь. Элизабет переглянулась со свекровью, и они, не сговариваясь, подхватили юбки и выбежали на крыльцо.

На подъездной площадке стояла запряженная мулом телега, а у коновязи скребла копытами пара оседланных лошадей. Рядом топтался Билл Браун и два бородатых незнакомца в потрепанной одежде. Один из них держал на привязи вислоухую гончую и двух овчарок — здоровенных, лохматых, напоминающих скорее волков, чем собак.

На козлах телеги восседал белобрысый юнец, а в кузове, возле накрытого мешковиной груза, сидел, понурившись, негр. На его руках виднелись ржавые кандалы, прикованные цепью к борту.

Элизабет вспомнила, как пару дней назад муж упоминал о сбежавших рабах. Выходит, это один из них?

Джеймс спустился с крыльца и вразвалочку подошел к телеге.

— Ну-ка, что тут у нас?

Один из незнакомцев, косматый и чернобородый, сплюнул себе под ноги табачную жвачку.

— Сцапали их на болоте, мистер Фаулер, — сообщил он. — Собаки взяли след. Одного ниггера, правда, загрызли. Но вы же писали в объявлении: «доставить живым или мертвым», так что не обессудьте. А второй, пока собачки жрали его дружка, успел залезть на дерево, и мы схватили его живым.

Он подошел к телеге и откинул мешковину. Вначале Элизабет показалось, что под ней навалено пестрое тряпье, но в следующий момент она с ужасом поняла, что эти красные, розовые и коричневые лоскуты не что иное, как истерзанное, практически разорванное на куски человеческое тело. От лица почти ничего не осталось. Окровавленный череп жутко скалился двумя рядами белых зубов, а в небо таращился чудом уцелевший, вылезший из орбиты глаз.

— О, боже! — Волна ледяного озноба прокатилась вдоль позвоночника, и Элизабет застыла с открытым ртом, от потрясения забыв, как дышать.

— Отличная работа, Пирсон, — кивнул Джеймс. — Прикрой это. Дамы смотрят.

— О, прошу прощения! — Негролов торопливо вернул покрывало на место.

Джеймс взглянул на беглеца, за все это время так и не поднявшего головы.

— Ну что ж, здравствуй, Квимбо, — нарочито приветливо сказал муж.

— Здравствуйте, масса Джеймс, — глухо пробормотал раб.

— Скажи-ка, почему ты решил от меня убежать?

Негр молчал.

— Я что, плохо с тобой обращался? — вкрадчиво продолжил Джеймс.

Беглец не проронил ни слова, лишь еще сильнее понурился. Билл Браун замахнулся на него кнутом.

— Отвечай, когда спрашивает хозяин! — рявкнул он.

— Нет, — еле слышно вымолвил негр.

— Что «нет»? — передразнил управляющий.

— Масса Джеймс хорошо со мной обращался, — выдавил Квимбо.

— Тогда какого дьявола ты решил от него сбежать, паскуда ты черномазая?

Кнут свистнул в воздухе и обрушился негру на плечи. Тот сжался в комок, прикрывая скованными руками голову. Браун вновь размахнулся, но Джеймс поднял ладонь, приказывая остановиться.

— Хватит. Запри его в ящике, потом решу, как его наказать. — Он повернулся к охотникам за рабами. — А вы, джентльмены, пройдемте в мой кабинет. Вас ждет по стаканчику виски и честно заработанная награда.

Он развернулся и направился к дому. Негролов, держащий собак, сунул их поводки белобрысому юнцу, и вместе со своим приятелем последовал за Джеймсом.

— Мистер Фаулер, а с этим что делать? — Билл Браун кивнул на прикрытый мешковиной труп.

Джеймс даже не оглянулся.

— Закопай где-нибудь или свиньям скорми. Мне плевать.

Элизабет была в таком ступоре, что даже не шелохнулась, когда негроловы, сняв шляпы, поздоровались с ней. Она так и стояла, схватившись рукой за грудь, не в силах оторвать взгляд от телеги, где лежали ошметки человеческого тела.

Когда муж и охотники за рабами скрылись в доме, Браун кликнул пару негров из кучки жмущихся на крыльце слуг и велел им стащить труп с повозки.

Белобрысый протянул Брауну ключ, и тот отпер кандалы беглеца.

— Слезай, чертово отродье! — приказал управляющий. — И смотри мне, без глупостей!

Пленник, звеня цепями, тяжело поднялся на ноги и спрыгнул на землю. Он был высоким, жилистым, немного сутулым. Жалкие лохмотья едва прикрывали черное тело, а лицо обросло густой курчавой бородой.

Едва он ступил на гравий, как управляющий с такой силой врезал ему по физиономии, что негр не устоял и свалился на спину.

— Животное! — Браун пнул его ногой. — Вставай, черножопая обезьяна! Пошел!

Квимбо с трудом поднялся, и Браун погнал его куда-то в сторону полей, щедро осыпая ругательствами и ударами кнута.

Лишь когда они скрылись из виду, а негры унесли замотанное в дерюгу тело, Элизабет вновь обрела способность соображать. Она взглянула на стоящую рядом свекровь. Та смотрела вслед рабам, и ее бескровное лицо, покрытое паутиной морщин, не выражало ни малейших эмоций. Вот это хладнокровие! Или просто ей к подобным зрелищам не привыкать.

Но что будет с Квимбо? Куда его повели? Какое наказание эти изверги придумают для него? Если за плохо вымытый пол рабыням рассекли до крови руки, то что же грозит за побег?

Нужно поговорить с Джеймсом! Если есть хоть какой-то шанс облегчить участь беглеца, то надо его использовать, иначе она себе этого не простит.

Элизабет решительно направилась в дом, и едва не столкнулась в дверях с негроловами, которые на ходу пересчитывали купюры. Не обращая внимания на их удивленные взгляды, она вихрем промчалась по вестибюлю и ворвалась в кабинет.

Муж сидел за письменным столом, просматривая какие-то бумаги. Он поднял голову и в своей привычно насмешливой манере спросил:

— Что случилось, дорогая? Пожар?

— Что ты собираешься делать с Квимбо? — без лишних предисловий осведомилась она.

Джеймс облокотился на столешницу и подпер щеку кулаком.

— Интересно, с чего это тебя так беспокоят судьбы черномазых? Ты у нас любительница ниггеров, как я погляжу.

Он смерил ее с головы до ног таким сальным взглядом, что Элизабет показалось, будто она вновь стоит перед ним голая, как в первую брачную ночь. Она передернула плечами, стряхивая липкое наваждение, и сказала:

— Я беспокоюсь о благосостоянии нашей семьи. Эти варвары, которых ты нанял, уже погубили одного из твоих рабов. Я прошу тебя проявить благоразумие в отношении второго. Он еще молод и может долго работать, поэтому было бы экономически целесообразно…

Джеймс откинулся на спинку стула и издевательски захлопал в ладоши.

— Браво, миссис Фаулер! Какая речь! Да ты у нас просто образец практичного янки. Боюсь, правда, ты не учла одного нюанса…

— Какого?

— Ниггер-смутьян это паршивая овца, которая портит все стадо. Если побег сойдет ему с рук, то остальные последуют его примеру. И тогда мои убытки возрастут во стократ.

Элизабет судорожно сглотнула

— И что же ты намереваешься с ним сделать? — спросила она.

— Я еще не решил. — Джеймс прищурился, и по его губам скользнула змеиная улыбка. — А что бы ты предложила?

— Я? — Элизабет округлила глаза.

— Ну да. Удиви меня. Прояви свою практичность.

— Ну… — Она облизала пересохшие губы. — Запри его где-нибудь… Посади на хлеб и воду на пару недель. Думаю, этого хватит, чтобы он усвоил урок. Особенно с учетом того, что ему уже пришлось пережить…

Пару секунд Джеймс молча пялился на нее, а потом вдруг запрокинул голову и громко расхохотался.

— Господи, какая наивность! — отсмеявшись, сказал он. — Да после такого наказания все мои ниггеры только и будут делать, что сбегать, чтобы потом две недели жрать задарма и не работать. О, нет, дорогая, тебе нельзя управлять плантацией. Ты разоришься в два счета… Запомни, черномазых нужно держать вот здесь. — Он вскинул сжатый кулак.

— И что теперь с ним будет? — не сдавалась Элизабет.

— Я же сказал, что еще не решил.

— А какие есть варианты?

— О, их великое множество, — протянул Джеймс. — Можно его вздернуть… но нет, это слишком просто. Сжечь на костре? Сварить в кипятке? Засечь до смерти? Затравить собаками? Выбирай, что тебе по душе.