— Прости, прости, бездна, больно?

Он упал на подушку рядом со мной.

— Достало. Сколько можно? Я живой, Рика, только рука стала немного другой.

Ничего себе немного. Я наклонилась над ним. Поменялись местами.

— Дай руку, я еще раз осмотрю.

— На, если так хочешь. Сердце не надо?

— Дурак ты все-таки.

— Дурак или нет, но я предлагаю попытаться сбежать. Хуже не будет, не думаешь?

Пожала плечами. И снова взялась за бинты. Кость цела. Не тронута. Тлен бы изъел и ее. Магия древних могла сделать нечто подобное. Но кто ею сейчас владеет? Кроме этих, что в бинтах. В бинтах! Наша стража… они… живые?

— Наша стража, это они тебя лечили? Ты их разглядел?

— Нет, не до того было. Да и, знаешь, если подумать, по-моему они полностью в бинтах.

— Таких, как у тебя… — протянула я задумчиво, намекая на то, что Марсен уже сам понял.

— Что они такое, встречала подобное когда-нибудь?

— Жрецы забытых богов? Не знаю, Сильвий, не знаю.

— Давай подумаем. Они дышат, двигаются…

— Дышат? — перебила я его.

— Дышат, уверен. Пока бинтовали, сипели, будто у них в родне драконы водятся.

— Ничему не удивлюсь. Но, если дышат, значит, их и убить можно. Да и мертвых тлен берет…

— Кровожадная ты, Рика. Но, думаю, ты права. Для них только тлен. Остальным хватит внушения.

— Одно «но», Силь. Я останусь.

— Что?!

— Я им нужна. А ты нет. Не пойдут они за тобой. А ты сможешь привести помощь. И рука твоя, мне кажется, я не хочу тебя обнадеживать, но как-то древних светлые с темными победили. Может, если совместить магию… Найдешь Петра-Нову, Иргу, лучше нее целитель только ее отец. Или ее отца.

— Обойдусь, — буркнул, а пока я не попыталась спорить, зачастил: — У меня братья целители. Если они не смогут, никто не сможет. Не только твои святые непорочные умеют исцелять.

Я пожала плечами.

— Как хочешь.

— Хочу. И мне еще кое-что от тебя надо.

— Что?

Я уже мысленно представляла, как заманить сюда наших охранников, чтобы не привлечь еще чье-то внимание.

— Нам надо переспать.

Мне послышалось? Переспать? Или поспать? Повернулась к Марсену, который не был сейчас похож ни на Марсена-соблазнителя, ни на Марсена-шута. Он серьезно? Нет, мне показалось.

— Невозможно. Зачем тебе это? Как ты вообще это себе представляешь? Не смей язвить! Как ты… зачем это?

— А как, по-твоему, я сейчас нас глушу?

— Не знаю. Внушаешь всему замку, что мы спим?

— Боги, женщина, да тут бы уже весь замок сбежался. Ты свой диплом купила, да?

— Ну простите, что в ментальной магии я не разбираюсь!

— А с логикой тоже не дружишь? Молчу, молчу. А то еще жена секса лишит.

Боги, дайте мне его не убить. Ему еще меня отсюда вытаскивать. А потом убью.

— Мы не женаты. И не надо так улыбаться! Как ты все сделаешь?

— Немного убеждения, что мы с тобой тут развратничаем, для охраны, кто-то да прибежит. Уверен, твой поклонник приказал проследить, чтобы ты оставалась только его.

— А если нет?

— А если не поможет, то позову, мол, даме надо привести себя в порядок после… В худшем случае внушу, что тебе больно.

С одной стороны, идея так себе. И полностью в духе Марсена. С другой стороны, нас все равно считают любовниками. В-третьих, терять мне особо нечего. Он меня и голой видел, и… в курсе моих фантазий. Переводить это все в реальность…

— По-другому никак? Просто больно не сыграть?

— Неуд тебе с пересдачей по ментальной магии. Для создания второй реальности нужен реальный опыт. То есть, нам надо начать, ну, а дальше, уже разовью тему. Подтолкну их фантазии.

— А боль?

— Подтолкну их фантазии.

— А сразу нельзя?

— Я тебе так противен? А судя по прошлому разу, вроде и не очень. Даже кончила подо… бездна.

Чего он всполошился? О боги. Боги, демоны, все, кто там, здесь, чтоб тебя, Марсен… У меня дрожали руки. И я подняла на него взгляд.

— Тогда… все то… это было не внушение?

— Не совсем. Рик, не злись. Я не… я наложил иллюзию, что ничего не было. То есть…

— То есть ты использовал возможность, чтобы унизить меня дважды? Какая же я дура. Ты прав, я невероятная идиотка! Так, что там от меня надо? Воскресить тебе воспоминания о сексе? Неужели не запомнил?

— Дело не в запоминании. Память перенести можно только раз. Скорректировать ее. Если бы я тогда не внушил, что ничего не было, тогда бы сейчас я мог, но…

— Но ты меня решил унизить дважды. Да, прости, я снова повторяюсь. Сукин ты сын, Марсен. А мне даже обидно было, что ты меня другом не считаешь. Какая же я дура…

— Тебе правда было обидно?

— Как будто тебя это волнует.

— Волнует, Рика. И волновало. И внушил я тебе тогда, я… я побоялся, что ты меня возненавидишь. Да, дурак. Так что мы с тобой подходим друг другу. И еще, хуже уже не будет, да? — Он улыбался улыбкой приговоренного на казнь. Где-то так оно и было. Но мне больше не хотелось его убивать. Скорее, мне самой хотелось исчезнуть. Испариться, а лучше, проснуться — и чтобы все это было лишь моим кошмаром. — Ты не теряла тот свой блокнот, я его припрятал ментальной магией, чтобы ты вернулась. А потом внушил подслушанный разговор. В коридоре был только я. Прости.

Рассмеялась. Невесело. Наверное, мне должно было бы стать легче. Меня опозорили только в моей голове. Но его задумку видел Артимий. Знал о ней и его отец. А это тоже унизительно. Хотя, тут больше виноват сам Арт, что влез туда, куда я не давала согласия вмешиваться. И даже не то, что он влез, меня тогда так задело, то есть, что узнал. А просто потому, что не спросил, что узнал вот так, не от меня, а втайне, за спиной. Я думала, Марсен монстр. Из-за него взбесилась на Арта. А сейчас вообще не понимаю, кто меня предал, а кто мне друг.

— И зачем нам с тобой заниматься сексом? Придумай что-нибудь другое. Давай я тебя ударю? Еще раз подушкой? Или ударь меня.

— Думаю, на драку явится твой… кто-то из главных. Так что не подойдет. Секс — это то, что часто случается между мужчиной и женщиной. Если они в одной постели спят. А если их и до этого считали парой… нам, скорее всего, зайдут испортить удовольствие. Но не переживай, хватит только дойти до процесса. Думаю, дальше они справятся сами.

Я запуталась. В ментальной магии я ничего не понимаю, это факт. Доверять Марсену сейчас, наверное, глупо. Но что-то внутри меня снова захотело его. Неужели я так поддаюсь похоти? Всегда казалось, что такие вещи не про меня. Даже бывших партнеров я выбирала с умом. Хотя второго, казалось, что любила.

— Хорошо, Марсен, дойдем до… до чего? Поцелуев хватит?

— Даю нашим тюремщикам полчаса. Обещаю не спешить. Ты согласна?

— Я пожалею об этом, — сказала я куда-то в сторону. Наверное, это было неприятно слышать Марсену. Но я имела право на маленькую месть. Я подняла на него глаза и приблизилась так, что у нас даже воздух стал один на двоих. До поцелуя осталось только отпустить свои желания. — Я согласна, Сильвий.

И поцеловала его сама, первая. Это тоже было моей маленькой победой над ним. Или мне так хотелось об этом думать.

Мне не пришлось ждать ответного поцелуя. И не удалось проявить еще какую-либо инициативу. Марсен целовал так, будто ему вскоре предстоит не побег, а казнь. Его губы были везде. Его руки тоже оказались при деле. Опираясь искалеченной на подушку, а меня сразу же подмял под себя, второй он успевал везде, лишь меняя губы на руку, руку на губы. И его язык…

— Боги, где ты этому научился? — Последняя моя связная мысль. Он лишь хмыкнул, и поцеловал так, что мои мозги расплавились, как железо в горне. Я еще что-то пыталась говорить, просить, требовать и умалять поочередно. Марсен тоже не молчал, он не менее бессвязно бормотал мне, уговаривал, требовал и говорил о любви.

И мы забыли, что надо остановиться. Я забыла. А Марсен… Когда, раскинувшись на кровати и переводя дыхание, я пыталась собрать свои мысли воедино. Он встал и начал собираться. Это меня задело.