— Маркиз, возвращаясь к вопросу памяти. Моей памяти. Почему нет?

— Я же сказал Вам, герцогиня. Акценты у брата. — Недоволен. Значит, не просто акценты. Значит, там сильное смещение дара семьи. А что тогда у самого маркиза? Что я о нем помню? Кроме красивый и любовник принцессы? Он маг. Какой маг? Светлый? Будь проклята бездна и моя теперешняя бездарность. Раньше я бы только посмотрела на него и половина информации уже передо мной. Не спрашивать же Арта, кто принц и что принц. Ох, не принц, маркиз. Опять забываю.

— Арт, ты можешь нам организовать прямо сейчас хорошего менталиста?

— Это так срочно?

— Не люблю откладывать проблемы на завтра. — Намек мой поняли. Не вопрос. Проблема. Мы улыбнулись друг другу, а Арт поднялся, отставляя свой бокал на столик.

— Дай мне половинник[72]. Я все организую.

Молчать в компании маркиза оказалось не так сложно, когда мы вдвоем и каждый занят своим коньяком. Кофе был давно выпит. А новый готовить я не собиралась. Как и будить горничную.

Но что мои надежды богам и правящим мира сего? Допив очередную порцию алкоголя, будущий принц еще раз обновил наши бокалы. Звякнуло стекло, бутылка вернулась на столик, а Эвадо перешел к привычному — к уничтожению моей нервной системы.

— Значит, Пера-Нов. Вижу, вкус у Вас весьма специфичен, леди Ива-Нова. — Мог бы помолчать еще немного. Но это был бы уже не Марсен, а какой-то чужой сиятельный. — Предпочитаете мужчин моложе?

— Знаете, не будь Вы братом Сильвия и женихом принцессы, я бы посчитала, что Вы завидуете.

— Возможно, — он ухмыльнулся, рассматривая меня через стекло и жидкость, — в нашем возрасте совращение юных сознаний очень бодрит.

Юных? В нашем возрасте? Кашлянула.

— Вы совсем не знаете брата. Но о бодрости спорить не буду.

— Хотя бы в чем-то Вы согласны со мной. Польщен.

— Не согласна. Не спорю. Опыта нет, чтобы утверждать что-либо в Вашей области.

— Все-таки отрицаете.

— То, что у меня было с Сильвием, я Вам сказала — не отрицаю и не собираюсь. И даже сейчас дам возможность заняться родственным вуайеризмом. Но Артимия оставьте в покое. Его родители были мне долгое время самыми близкими друзьями. И сейчас. Боги с Вами, эти люди мне дороги. Суть размолвки и саму ситуацию тоже сможете увидеть. Никаких тайн, смиритесь и не ищите подвоха.

Я все же допила коньяк и с грохотом поставила стакан на стол. Перевернув тот в знак «хватит». Сознание от усталости и голода под действием алкоголя туманилось. А тело наконец-то расслабилось.

— Почему Вы не внесли правки в список на инспекцию по светлому дару?

— Все-таки не выдержали. Хорошо. Вы слишком хотели этих правок. Так, что…

— Ваш отец никогда не сомневался в своем отцовстве? Если что, я могу подтвердить, что мерзкий характер есть у обоих братьев. А третий такой же? Или еще хуже?

— Вы пьяны, Анрика.

— И что?

— И ничего, были бы трезвой, поняли, какую глупость сказали. А так…

— А так — мне можно. Я пьяна. Надо бы еще что-то сказать. Дайте-ка подумаю…

— Анрика, прекратите.

Прекращать не хотелось. Но никак не могла придумать, что бы еще сболтнуть такого, чтобы потом можно было сказать: «А это не я, это все коньяк». О, придумала.

— Так почему Вы меня так невзлюбили?

— Невзлюбил? Герцогиня, не будь Вы здесь, я бы подумал, что вопрос задает кто-то из девиц Силя.

— Что за?..

— Вы взрослая женщина, не ломайте комедию. — Даже от пьяной от меня чего-то ждут. Как же надоело. Смертельно надоело соответствовать. Рика, Вы дочь герцога, Рика, Вы леди, Вы профессор, Рика… Надоело!

Дверь скрипнула. Вернулся Арт. Парень был молчалив и сосредоточен. С собой привел невысокого щуплого мужичка в сером костюме и значком мага пятой категории. Низший чин. Штрафник или эмигрант? И тех, и других брали только на самые низкие должности, требуя от них высоких показателей. Наши споры и оскорбления со старшим Марсеном сразу же были отброшены и забыты до лучших (или худших) времен.

Еще спустя несколько наперстков моя память за последние пять лет была помещена в пять разных накопителей.

— Отформатируйте, — приказал Эвадо. — Пускай останется только то, что касается моего брата.

— Последний год советую не форматировать. — Его взгляд задержался на мне, мужчина обдумывал нечто, что так и осталось для меня загадкой.

— Хорошо. Анрика, я благодарен.

Кивнула. Сама же смотрела на Артимия. Уж очень он странным мне показался, после того как вернулся.

Дождавшись обработанных сюров[73], Сиятельынй удалился. Время перешагнула за полночь. Менталист нас тоже покинул.

— Еще есть? — кивнул Арт на пустую бутылку.

— Нет. Не ожидала попойки.

— Плохо. Я бы выпил.

— И зачем ты накинулся на маркиза? Ты же узнал его.

— Без предисловий, Ани? Не был готов к таким нежностям. Ты, он, рука в руке.

— Боги, это мог быть кто угодно, Арт.

— И от этого сцена стала бы менее интимной? И ты время видела? А еще вы не открывали. Что я должен был думать?

Хихикнула. Коньяк все еще не испарился. Хорошо. Действительно хорошо.

— Что мы работаем. — Я уже беззастенчиво улыбалась.

— Насмехаешься? Ничего, Ани, и тебя когда-нибудь ревность найдет.

— Звучит как проклятие.

— Наверное. Было бы справедливо, не находишь?

Он все же решился на ревизию моего стола. Наивный? Как раз наоборот.

— Нашел! Хотела припрятать?

— Это не коньяк. Это стеклоочиститель!

— А пахнет как виски.

— Для меня один демон. Виски хорошо удаляет пятна на очках, чтобы ты знал.

— Милая, я почти тебя разлюбил. Это же кощунство! Переводить виски на очки. Все. Молчи. Ничего святого.

Я не выдержала. Рассмеялась. Пили мы до утра. Так и уснули в креслах. А на утро пришлось собираться. Еще два случая пропажи светлой магии в том же регионе. И, боги опять меня приласкали, охрана была заменена на знакомых мне. Смуглянку для Арта и арденийку, которую я первые три дня в прошлом походе считала мужчиной, для меня. А что я должна была думать? Не человек, а артефакт с мускулами. Хватай и бей. Кроме того, и одежда мужская. Лицо квадратное, глаза маленькие, сережек и украшений нет. Волосы до плеч, вьющиеся, взлохмаченные, неухоженные. Груди и попы нет. Бедра узкие, голос низкий. Пресс такой, что и доспеха не надо. Думаю, стрелы там на подлете ломаются. Остальные лица были из тех же. Проводили нас с почестями — маркиз и принцесса собственными персонами. Мелкая маркиза на сборы опоздала. За что я ее еще больше невзлюбила.

— Пора, — прикрикнул один из драконьих всадников. Почти все ездовые и летные ящеры были распределены сейчас по делам недавних событий, из-за чего пришлось срочно добирать из молодняка. Еще горячих и плохо управляемых. Два из трех неспокойно порыкивали, когда третий уже в сотый раз пытался сжечь сбрую, давясь огнем. Всаднику, как и нам, вреда бы дракон не причинил. Но себе мог. А запрягать еще одного, когда этих еле нашли… надо было вылетать. Я поспешила первой, следом Арт и компания.

Я прикрыла глаза. Со мной в корзине для перелетов размещались еще трое. И все высокородные. В такие дни особо ратуешь за равенство и жалеешь, что ты аристократ. Барон то и дело заикался и сыпал комплиментами. А юная маркиза обсасывала огромный леденец на палочке, будто ей было снова пять. С мыслью о революции и я задремала, пристроив голову к колючей стенке кабины.

— Ани, Ани, проснись. Слышишь? Ани… — Шепот приятно щекотал ухо. Я промычала нечто, вроде «хорошо». И собралась смотреть сон номер два.

Меня опять затрясли. Энергичнее, так, что голова переместилась вправо, вперед, обратно.

— Не снимается, — уточнила я на тот случай, если некто надеялся открутить мою голову путем тряски.

— Ани! — Стон сменился на шипение. Неприятно. — Бр! — И я открыла один глаз. А потом второй. Выровняла спину. И попыталась изобразить хорошую мину при столь плохой игре. Рика, будь честна перед собой. Какая игра, когда ты уже проиграла?! Напротив ехидно хихикала мелкая маркиза, старик барон изучал зашторенное окно. А Арт меня будил. Это он зря. Уши и шея у меня слабые места.