— Думаю, месье споткнулся. — В его глазах искрятся огоньки далеких звезд. Подумать только, обычные карие глаза могут быть такими. У меня захватывает дух.

— Думаю, Вы правы. — Опять улыбаюсь. Не могу не улыбаться. Надеюсь, не выгляжу глупее, чем себя чувствую.

— Вы видели оранжерею?

— Только беседку, — прячу глаза. Надеюсь, он не подумал, что у меня с Артом было свидание. Невооруженным глазом видно, что мальчишка годится мне… в младшие братья.

— Тогда прогуляемся. И как насчет моря?

— Моря?

— Оранжерея ведет к личному пляжу короля. Как вы отнесетесь к прогулке у моря?

— Сегодня? Сейчас? — Это прилично? Я же могу принять его предложение? Но мы не слишком близкие друзья, и…

— Боюсь, это неуместно.

— О, мадемуазель, бросьте! Вы из столицы? Тут не действуют общие правила этикета.

— Да? — Сомневаюсь. Но хочется поддаться его искрам и обаянию.

— Мадемуазель, это юг! У нас другие правила.

— И какие же?

— Не отказывать поклонникам в такой малости, как прогулка к морю!

Плут! Но как же приятно. Я снова улыбаюсь. И позволяю себя увести. Куда захочет. Мне надо развеяться и забыть об Арте и его обвинениях. Гневе. Забыть о Марсене, к демонам и его, и весь университет. Как бы я его ни любила. Университет. Марсена… Нет! Никогда!

И мы гуляем. Он ведет себя слишком вольно, но не переходит черту. Красивый мужчина, красивая природа, я забываю обо всем, включая и то, что пришла сюда с друзьями. Безответственно? Но хотя бы раз в жизни я могу побыть безответственной? И мы гуляем. Он рассказывает мне о цветах, которые я вижу, о пляже, как его обустраивали. Как строили сам дворец. Этот мужчина не только красив, но и умен. Устоять очень сложно. Он меня не соблазняет. Но я сама готова соблазнить. Если бы умела. Потому прогулка ограничивается легким флиртом, интересными историями и приятной компанией. Впервые за долгое время я не только хочу забыть о том, что оставила дома, но и забываю. В голове легкость, душу щекочет радость.

Это лучший день в моей жизни. Неужели и я заслужила свое счастье?

Я полюбила море. И песок. Меня перестали пугать чайки. Наоборот, они стали знаком моей новой жизни. Забыла я и прошлые страхи, волнения. Я забыла обо всем на свете. Габистер, которого я с некоторых пор про себя начала называть Габом, помог мне забыть обо всем на свете. И наслаждаться — научил этому или помог вспомнить, каково это, — каждым мгновением жизни. И простым вещам. Мы гуляли босые по пляжам. Выбирая места пустынные и немноголюдные. Толпы мне так и не понравились. Общественный пляж полуострова меня, как и моего спутника, не прельстил. А частные были слишком вычурными и претенциозными. И тоже слишком походили на общественный. Весь берег был усыпан кабинками, десять монет за час. Переодеваешься, и тебя тащат на берег, откуда спускаешься для омовения в море. Стараясь не показываться другим дамам, и тем более мужчинам, на глаза. Сам костюм для водных процедур чем-то напоминал белье, только делали его из ткани для верхней одежды. Панталоны, иногда короткая юбка, может даже на кринолине. И блуза. Наиболее современные модели предполагали комбинезоны, широкие штаны с верхом как у платья. На общественном пляже большинство щеголяли в том, на что хватило денег. Женщины поднимали бесстыдно юбки, мужчины отправлялись плавать в исподнем. И запах. Несмотря на воду, вокруг царил запах немытого тела. С частными пляжами дело обстояло лучше. Но ненамного. Запаха не было, но людей там хватало. А пройтись по берегу было воистину проблематично. Сотни кабинок, которые мешали одна другой, извозчики, лошади. Это было не для меня. Не для нас.

Наши встречи с Габом стали ежедневными. Прогулки по полуострову, обеды и ужины в кафе и ресторанах. Дома я почти не появлялась. Приходила только переночевать и позавтракать. Завтраков с семьей Глория я стала избегать. Вечно угрюмое лицо Артимия, с которым мы так и не помирились, значительно портило настрой, и я долго еще приходила в себя после такого утреннего кофе. Потому намеренно спала чуть дольше и завтракала у себя в комнате.

Ирга переехала во дворец. Королю снова стало хуже, и у нее почти не было времени на отдых. В один из дней уехал и Арт. Я вздохнула с облегчением. Это малодушие с моей стороны, я это понимала, но я слишком была увлечена Габом, и мне совсем не хотелось переходить с кем-нибудь на серьезные беседы.

Ничего интимного между нами не было. Пока не было. Иногда он касался меня там, где кожа не была прикрыта одеждой. Это было вольностью с его стороны, но я не останавливала Габа и не пресекала эти «случайности». И более того, наслаждалась каждым мгновением этих прикосновений. Нечаянных или нарочных — для меня они все были малой, почти украденной радостью.

После отъезда Артимия я решилась пригласить в дом Габа, чтобы познакомить того поближе с наименее агрессивной частью моих друзей. В конце концов, если он мой поклонник, то пора ввести мужчину в мой ближний круг. После этого, так мне казалось, наши отношения должны выйти на новый уровень. А там будет видно, насколько серьезны его намерения. Я рассматривала оба варианта. И курортный роман, и нечто более серьезное. Чего греха таить, от влюбиться по уши меня отделяло лишь несколько шагов. Но он все еще не пытался меня ни поцеловать, ни перейти на хоть какие-то признания, сохраняя статус-кво. И это начинало нервировать.

Ужин прошел спокойно. Нася поддерживала вежливую беседу, но я видела, понимала, что ни Глорию, ни его жене Габистер не понравился. Семейное это у них, что ли? Габ предложил после ужина прогуляться к морю и обратно. Я согласилась.

— Я не понравился вашим друзьям, Анарика, — сказал он между делом, шагая впереди меня. Его спина была напряжена, а голос сух. Впервые я видела Габистера таким.

— Ну что Вы. Просто наш отдых проходит несколько не так, как мы планировали. — Он молчал. И я решила продолжить развивать свою мысль. — Ирга, их дочь, вынуждена проводить время с королем. О, Вы же не знаете, она целитель Сиятельного. Личный королевский целитель. А их сын, Вы с ним встречались в беседке, в нашу вторую встречу, он уехал на несколько дней по делам на материк. И я, я все время пропадаю с Вами. Боюсь, это моя вина. Своим невниманием я задела своих друзей. А Вас посчитали виновным.

— Если так, милая моя Анарика, я готов смиренно принять кару за эту свою огромнейшую вину. — Он повернулся ко мне лицом. Его губы улыбались, но глаза оставались серьезны. Он взял меня за руки, а я вспомнила, что не надела перчатки. Фривольное поведение с моей стороны. Но как же хорошо! О, в бездну репутацию, я хочу этих касаний!

— Вы можете называть меня Ана. — Я решительно подняла голову, оторвавшись от созерцания его рук, накрывающих мои ладони. Улыбается. Я облизала губы. У него невероятно манящий рот. Звучит глупо. Но выглядит… М-м-м..

Он склоняется ко мне. Неужели поцелует? Я делаю шаг навстречу. Губы покалывает от предвкушения. Из груди вырывается вздох. Я так давно этого ждала. Кажется, всю жизнь.

Поцелуй получился смятым, осторожным. Не таким, как я его представляла. Но он случился. Наконец-то! И я хочу продолжения.

— Не сейчас, — он смеется. В другое время, на другого мужчину я бы обиделась. Или, что вероятнее, вычеркнула бы сразу же из своей жизни. Его руки обнимают меня. — Прогуляемся завтра?

— Да. — Да — на все вопросы. Еще один легкий поцелуй. И еще один в щеку. И шею. По телу пробегает дрожь. Я хочу его. Но мне сказали «не сейчас». Как он так может говорить? А думать?

— Пожалуйста, — о чем-то не то прошу, не то молю. Поцелуй становится глубже, сильнее. Не в губы, о нет. Он ласкает языком мою шею. Декольте. И резко отступает.

— До завтра, ма шери.

И ушел. Не менее десяти минут я еще стояла у дома, пытаясь вернуть себе привычное равновесие. Почувствовав, что готова вернуться в дом, сделала шаг вперед. Но налетела на открывшуюся дверь. Открывающий ее был силен, и меня смело с порога куда-то в розовые кусты. Это было больно. Это было ужасно. Из кустов меня вытащил Арт. С извинениями и едва не заикаясь. Со слезами на глазах пришлось уверять того, что все в порядке. Но внутри все кипело. Такой вечер был так испорчен. Артимием. Кажется, Глору стоило бы ограничиться одним ребенком, дочкой.