— Что случилось? — спросил он, идя за мной. Было видно, что он обеспокоен моим состоянием. — Почему ты в таком состоянии?

Я рывком открыл дверь подвала, сбежал вниз по лестнице, где хранилась старая мебель, подошел к шкафу, стенку которой пришлось убрать, набрал шифр и услышал скрежет. Механизм заработал.

— Что ты здесь устроил? — удивленно хлопал глазами Эйден, подходя ко мне и смотря во все глаза на то, что я устроил в своем доме. — Охренеть!

Я недобро усмехнулся, наблюдая за тем, как в сторону отъезжает железная дверь. Перед нашими глазами открылась потрясающая картина, представляющая собой собрание самых разных оружий, а также сидение, увешанное оковами.

— Базу, — ответил я, входя в помещение и беря инструменты, — с необходимыми вещами.

Я кинул ему пистолет с глушителем, сам же взял пару ножей и небольшой кинжал, ручка которого была усеяна рубинами. Почувствовав его в своей ладони, я впервые за долгое время свободно вздохнул, ощущая, как жизнь входит в привычное русло.

— Зачем все это? — спросил Эйден, недоуменно глядя на меня. — Кого ты собираешься мочить?

Я взглянул на него с беспристрастным лицом, после чего рассказал ему все, свидетелем чего стал, наблюдая за тем, как с каждым произнесенным словом меняется его лицо.

— Где эта сука?! — порычал он, гневно проверяя магазин пистолета и запихивая его за спину в штаны.

Я улыбнулся, хлопнув его по плечу.

— Эта тварь должна ответить за то, что сделала, ясно? — спросил я, пряча в рукаве два маленьких ножика.

Эйден размял шею, прихватив бейсбольную биту, и мы, переодевшись в черную рясу, вышли из дома, держа путь к тому ублюдку, который посмел тронуть Валери. Сегодня Мартин пожалеет, что вообще посмотрел в ее сторону. Я это обещаю.

В голове крутились разного рода картинки, в каждой из которых Мартин мучительно кричит, прося прощения у Валери, валяясь в ее ногах, поэтому я доверил управление автомобилем Эйдену, лицо которого было отчужденным, задумчивым. Я знаю, что в нем разгорался гнев, но он, как человек сдержанный и умеющий управлять эмоциями, хорошо скрывал это. Валери не безразлична ему. Одно время меня это даже бесило, но потом я принял это, понимая, что это скорее братская любовь.

Эйден остановился напротив общежития, в котором жил Мартин, и мы, перед этим предварительно надев наши маски: я — серебряную, открывавшую лишь нижнюю часть лицо с левой стороны, Эйден — золотую с вырезом в виде круга на лбу, вышли из машины, идя ко входу, у которого стояли два парня странного вида. Заметив, как один молниеносно спрятал пакетик с белым порошком в кармане, я понял, кто это, и подошел к нему, придавив его к стене.

— Свалил отсюда! — рявкнул я.

— Какого хера, чувак?! — воскликнул тот, смотря на меня во все глаза и сжимая руки в кулаки. — Тебе жить надоело?!

Другой подошел к нам, пытаясь схватить меня за плечо, но я вытащил нож и в один момент приставил к его горлу, прошипев:

— Чтобы духу вашего здесь не было, ясно?!

Эйден встал рядом со мной, сдерживая первого, который рвался помочь другу. Когда Эйден тихонько приставил к его спине пистолет, парень застыл, глядя на меня во все глаза, я же злобно усмехнулся, высунув язык, и немного надавил на кожу его приятеля. Проступила кровь.

— Увидим вас здесь еще раз — выпустим ваши кишки наружу. Ясно? — пугающе тихо спросил я.

Тот, которого держал Эйден, кивнул, и я еще сильнее надавил лезвием, услышав вскрик, после чего резко раскрыл руки, наблюдая, как парень падает перед мной. Его лицо было искажено от ужаса. Оскалившись, я зарычал, понимая, как сильно меня кроет. Эйден подошел ко мне, сжав мои плечи, и позвал по имени, но кровь уже прилила к щекам, грудь распирало, и я сам весь затрясся от эмоций, что душили меня. Мне нужна эта мразь.

— Сделай вдох, — приказал Эйден, и я повиновался, ощущая, как резко становится легче. — Выдох.

Я сделал так несколько раз, приходя в себя, а затем мы вместе с Эйденом зашли в общежитие и поднялись на нужный этаж. Я знал, где живет эта сука. Мне хотелось с ноги ударить дверь и войти, но я понимал, что нельзя поднимать столько шуму, поэтому тио повернул дверную ручку, открывая для себя мерзкий мир Мартина. Он валялся на кровати с какой-то девушкой, запихивая в нее свой уродливый член, и при виде нас испугался, извиваясь на своей девушке и пытаясь выйти из нее, однако ни я, ни Эйден не обратили на это никакое внимание, снимая этого ушлепка с кричавшей идиотки. Схватив его за горло, я вышвырнул этого ублюдка в коридор, после чего заткнул ему рот и быстро прошел к боковому пролету, ведущему к пожарной лестнице и черному входу.

Я знал достаточно хорошо это здание, чтобы найти здесь подсобку, где уборщица хранила все свои вещи, и кинуть туда извивающего Мартина. Эйден вошел следом, закрыл дверь, после чего на несколько долгих секунд все погрузилось в тишину.

— Что вы творите! Кто вы такие?! — вскричал Мартин, отползая от нас, но я в мгновение ока оказался перед ним, всадив один маленький ножик прямо ему в бедро.

Он заорал во все горло, но я закрыл ему рот рукой, прорычав:

— Если ты не заткнешься сейчас же, я сделаю то же самое со второй ногой.

В моей руке блеснул второй ножик, при виде которого глаза Мартина расширились и забегали. Он захныкал. Червяк.

— Как ты вообще посмел тронуть ее? Как ты мог даже подумать, что имеешь право сделать с ней такое?! — яростно спросил я, наклонив голову, и всадив нож в его руку, на которую он опирался.

Мартин взревел от боли и попытался вырваться, но Эйден взял его за ногу и вывернул ступню. Теперь эта ублюдина никуда не убежит. Мартин забился в моих руках, истошно крича, но я взял скотч и заклеил ему рот, после чего сделал то же самое с руками, вытащив перед этим нож. Кровь хлестала из раны. Я знал, куда стоит бить.

— Ты считаешь, что тебе все дозволено, считаешь, что имеешь право трогать кого угодно, считаешь, что это все останется безнаказанным, но это не так, — свирепым голосом проговорил я, делая надрез на коже его груди. Эйден в это время битой сломал вторую ступню, и я с удовлетворением наблюдал за тем, как искажается от боли лицо этого ублюдка, как надрывается его горло от приглушенных оров.

Валери не первая, кого он тронул. Было несколько девушек до этого, которых он споил и изнасиловал. Я узнал об этом перед тем, как приехал за Эйденом. Валери стала той, кто положит конец деяниям хотя бы одного такого выродка. Перед глазами стояло ее лицо, испуганное, дрожащее, заплаканное, глаза, полные страха, и я дал выход той злости, тому гневу, той ярости, что жили во мне все это время. Мартин закричал, но из-за скотча крики слабо доносились до нас, позволяя делать с ним все, чтобы он больше никогда не посягнул на тело какой-либо девушки.

Месть за ту, что для меня важнее всех на свете.

***

Она нужна мне. Очень. Я вышел из душа, смыв с себя кровь и остатки неприятного дня, думая о ней, ее улыбке, заливистом смехе, звучном голосе, что всегда напоминал мне о жарком летнем дне на берегу Карибского моря. Я знаю, что у меня странные ассоциации, но я ничего не мог с этим поделать. Она — мое тепло.

Я не знаю, что со мной творится, не понимаю, что чувствую, но эта девчонка засела в голове. Я хочу видеть ее. Накинув на себя полотенце, я промокнул им капли воды, стекающие по груди, прошелся по всему телу и оделся в спортивные брюки и черную майку. Взгляд прошелся по моим татуировкам, которые моя тетя забивала поверх тех «наград», что служили мне напоминанием об определенных моментах моих жизни, и я вышел из душевой, направляясь в свою комнату. Точнее в комнату Альмы. Она ждала меня там, надеясь, что сегодня нам предстоит провести жаркую ночь, но моя голова была забита другим. Остановившись напротив двери, я собирался уже открыть ее, когда понял, что это не моя дверь, а ее. Я прислонился к ней головой, ощущая дикое желание в ладонях, что тянулись постучать в эту треклятую штуковину, стоявшую между мной и Валери. Мне ненавистно состояние наших отношений сейчас, ненавистен факт, что она обижена на меня, не хочет видеть и слышать, не желает, чтобы я был в ее жизни.