Но наша игра заранее была обречена на провал.

У меня никогда не было тех родителей, что читают сказки своим детям на ночь, делятся опытом и рассказывают об историях из своей жизни, утешают после неудачного свидания и радуются при виде идущей с мальчиком на выпускной бал дочери. Я была лишена этой радости жизни. Однако все же нашелся человек, который заменил нам предков — мой брат: он читал нам сказки на ночь, изображая огнедышащего дракона, расчесывал волосы после душа, лечил ссадины и ушибы после прогулок во дворе, дарил игрушки, оставляя их по всему дому, часами стоял с нами в книжном магазине, рассказывая о той или иной книге, делился смешными и грустными историями, что давали много пищи для размышлений. Темпл был рядом с нами, поддерживал во всех начинаниях, защищал, принимая весь удар родителей на себя. Мой брат был для меня всем и остается таким сегодня.

Но иногда, в редких моментах, его по определенным причинам не оказывалось рядом, и тогда мы оставались одни с Айрис, утешая друг друга и находя в этом силы. Пока не появился Джейми. Этот человек жил через один дом от нашего и часто наведывался к нам в гости без предупреждения: перелезая забор, он карабкался вверх с помощью балконов и всегда оказывался в моей комнате. Она для него служила своеобразным проходом. Из-за этого мы часто сталкивались с ним, проводя много времени вместе. В такие визиты я узнала о том, что он любит рок, предпочитает темную одежду, тащится по татуировкам и пирсингу, обожает заезды на байке, пристрастился к просмотру кино каждый вечер, сходит с ума, когда метает ножи… Каждый раз я узнавала о нем что-то новое, и это поражало меня до глубины души.

Джейми вообще очень непростой человек: с виду он кажется забавным, веселым и беспечным, но в душе… в душе он раненый ребенок, который не увидел отцовского признания, не познал материнской любви из-за ее смерти, рано повзрослел, встретился с жестокостью, насилием и убийством. Как мне кажется, именно из-за этого он часто проводит вечера под холодным дождем, после чего долго сидит и о чем-то думает, интересуется опасными видами спорта, что в любой момент могут забрать его жизнь, совершает ночные вылазки со своей группой людей и наказывает тех, кто нарушает закон. Стоит ли упомянуть, что мой брат и вся его компания в свое время создали другую группировку, которая всячески мешала делам наших отцов? Что на их руках тоже есть кровь и чьи-то жизни?

Я громко выдохнула, водя пожелтевшим листком вяза по асфальту носом ботинка, и посмотрела вдаль, наблюдая за тем, как серые облака бегут по небу, предвещая дождь. Опять в мыслях Джейми. Я подставила лицо влажному прохладному ветру и взглянула на деревья, что качались в танце из стороны в сторону. Около вяза, стоявшего неподалеку, я увидела Эйдена, шедшего ко мне с двумя бутылками: он улыбнулся и помахал рукой. Мне стало чуть легче и теплее внутри, потому что вечер обещал быть не таким уж одиноким. Эйден наконец подошел и плюхнулся на скамейку, прижимая меня к себе и широко при этом улыбаясь.

— Ты готова к лучшим 30 минутам своей жизни? — спросил он, поднимая вверх бутылки.

В одной руке Эйден держал пиво, а в другой — сидр. Потянувшись ко второму, я слабо улыбнулась, ощущая усталость во всем теле, и открыла бутылку, наслаждаясь этим прекрасным звуком.

— Я просто хочу перестать думать и чувствовать, — сказала я, делая глоток и ощущая, как приятный вкус раскрывается во рту. — Вишневый, как я люблю. Спасибо!

Эйден подмигнул мне и открыл свою бутылку, принюхиваясь к напитку.

— Пить можно, — выпятил он нижнюю губу и пригубил напиток. — Почему ты такая грустная?

— Не грустная, а просто не ресурсная, — пожала плечами я, вновь и вновь возвращаясь к событиям того вечера.

Прошло шесть дней. Я отказывалась разговаривать с Коко и Оливером, работала допоздна, брала все смены на работе, зубрила каждую страницу учебника, засиживалась с домашними заданиями, чтобы потом бросаться на кровать и засыпать в ту же секунду. Мне пришлось сделать это, чтобы мои мысли не были заняты Джейми. Как показывает сегодняшняя практика, это не всегда срабатывает.

— Настолько не ресурсная, что решила расстаться с Виктором? — повернувшись ко мне, спросил он. Его глаза цвета летней листвы блеснули в свете солнца, показавшегося из-за туч.

Все внутри оборвалось при этой фразе, и я, убегая от ответа, подставила горлышко бутылки к губам и сделала подряд несколько глотков, вновь ощущая жжение в глазах. Мне казалось, что все слезы я выплакала еще шесть дней назад, но мой организм, видимо, здорово накапливает воду.

— Я не хочу давать ему ложных надежд, — призналась я, дернув плечами.

— То бишь ты его не любишь? — понимающе кивнул Эйден, и несколько прядей темно-каштановых волос упали ему на лицо. — Я правильно понимаю?

Ком застрял в горле, и перед глазами встало лицо Виктора: карие глаза, полные тепла, смуглая кожа, напоминающая о лете, крепкие руки, демонстрирующие силу, мягкая улыбка, сулившая радость. Вспомнились его поступки по отношению ко мне, здравые размышления, веселые вечера, игры в карты, над которыми мы хохотали часами, и стало так плохо, что я сложилась пополам, испытывая такую душевную боль, которую невозможно было описать словами.

— Все в этой жизни идет наперекосяк, — выдавила я, поставив бутылку на асфальт.

Эйден опустил руку на мое плечо и сжал его, прислонившись к моей голове.

— Лери, — нежно заворковал он, положив мою голову к себе на колени, и я уткнулась в них, крепко сжимая бедра. Было так плохо, что возникало ощущение, будто через пищевод хотят покинуть мое тело все органы. — Ты правильно сделала, что рассталась с ним: человек не должен быть с тем, кого он не любит.

Я истерично хохотнула, ощущая, как тяжелеют мои ноги. Так всегда бывает, когда мне приходится из-за чего сильно переживать.

— Ну тогда я должна быть по жизни одна, — хохот вырывался из груди. — Тогда мне нельзя с кем-либо встречаться.

Эйден гладил мое лицо все это время, но, когда я произнесла эти фразы, он остановился.

— Почему ты так говоришь? — возмутился он. — Ты безумно красива, невероятно умна, обладаешь большим и добрым сердцем. Ты найдешь человека, с которым сможешь прожить всю жизнь в любви и согласии.

Я оторвалась от его ног, выпрямившись и взяв бутылку сидра, чуть ударившего мне в голову и развязавшего язык.

— Только не делай вид, будто не знаешь, что уже много лет влюблена в Джейми, — жестко бросила я и сделала еще пару глотков, после чего вытерла рот дрожащей рукой. Эйден, опешивший от прямо сказанных слов, открыл рот, намереваясь что-то сказать, но, с треском провалившись, закрыл его и уставился на меня. — Что и требовалось доказать. Только слепой не увидел моих чувств, что всегда открыто читались в моих по-щенячьи преданных глазах, — я вновь истерично хохотнула, грубо стирая слезу с щеки. — И Джейми о них прекрасно знает, понимаешь? — Эйден положил руку на мою ногу и сжал ее. В его взгляде читалось сожаление. К черту его. — Не надо меня жалеть, ладно? Я сама выбрала этот путь, сама же и способна сойти с него. Просто не нужно делать тех вещей, что дают ложные надежды, — Эйден непонимающе нахмурился, отчего глаза казались темнее. — Спроси у Джейми, если тебе так интересно. Я не собираюсь трепаться об этом каждому.

Он резко развернул меня к себе, и от неожиданности я чуть не выронила бутылку. Эйден смотрел на меня с ноткой обиды и злости.

— Я не просто «каждый», я твой друг, что всегда был за тебя, Валери. Даже в вопросах с Джейми.

Я кивнула головой, принимая его претензию и соглашаясь с каждым словом.

— Извини, — сказала я, прогоняя слезы, что стояли в глазах. — Просто столько всего навалилось на меня, и я не совсем понимаю, как с этим всем справиться.

— Расслабься и пусти все на самотек, — прошептал Эйден, привлекая меня к себе и заключая в теплые объятия. — Все остальное разрешится само собой, — он провел рукой по моим волосам, пропуская их через пальцы, — а мы, твои верные друзья, будем рядом, чтобы помочь и поддержать.