— Оу, — поморщился Зейн, — тогда мне жаль девчонок.

Я сымитировал половой акт Харви, который любил грубость и подчинение, отчего даже сам Харви стал смеяться. И все же я решил призвать всю свою серьезность.

— По-хорошему, нам надо найти еще пару таких ребят, чтобы переодеться в их форму, а тела перенести сюда, — предложил я.

— И нам нужен телефон, — понимающе кивнул Зейн. — Тогда я смогу позвонить своим людям.

— Какого хрена они еще не предприняли никаких действий? — нахмурился Темпл.

— Потому что я не дал приказа действовать, — объяснил Зейн. — Они не делают ничего из того, что не входит в мой план. Только в чрезвычайных ситуациях им позволено действовать самим.

— Эта ситуация не настолько критична? — вскинул левую бровь Харви.

— Мы еще живы, а значит не настолько, — дьявольски улыбнулся Зейн.

Ох, ну и красавчик же этот турок. Как Валери могла выбрать меня, когда под боком был такой идеальный парень?

— Надо вспомнить план театра, — сказал Харви. — Этот коридор ведет к трем гримерным, а также лестнице на чердак и первый этаж. Предположительно наш солдат сидел в одной из гримерной, и он там был не один.

Темпл подхватил его мысль:

— Куда же делись остальные, раз их товарищ еще не пришел?

— Скорее всего, они уже поспевают за подмогой, — кивнул Харви. — Это примерно человек десять, плюс-минус два.

— Они вооружены, бронежилетов у нас нет, — констатировал факт я.

— Они не смогут ранить нас на смерть, — отрицательно покачал головой Зейн. — Варгасу мы нужны живыми. Он убьет их, если с нами случится нечто подобное.

— Значит, можно отмести в сторону огнестрельное оружие, — хмыкнул Темпл. — Слишком опасно в узком месте. Можно и убить.

— Ты спрячешься в одной гримерной, — приказал Зейн, обращаясь ко мне, — а ты — напротив, — обратился он к Харви. — Мы с Темплом останемся здесь. Когда они ворвутся (все вместе они не войдут), мы начнем, а вы продолжите сзади с теми, кто останется в коридоре. Ясно?

Мы кивнули головой, после чего устремились к своим местам. Зайдя в гримерную, в которой никого, кроме многочисленных пауков, не было, я прислонился к двери, задержав дыхание. Ноги тряслись от восторга предстоящей битвы. Когда топот стал намного громче, я ласково погладил острие ножей, словно читая их мысли, словно слыша их просьбы о том, чтобы я пролил эту гадкую, мерзкую кровь людей, что считали себя в праве причинять боль невинным людям, заставлять их страдать. Я хотел возмездия.

Да, Зейн был прав, когда сказал, что их будет примерно около восьми-двенадцати человек. Я отсчитывал шаги каждого (их было одиннадцать), представлял примерно где и кто стоит и еле сдержался, чтобы не открыть дверь и не начать убивать их сейчас. Послышался звон металла, ударившегося об стену, а затем началась пальба. Распахнув дверь, я тут же воткнул нож одному солдату в шею и бросил еще один в другого. Тот пришелся ему ровно в центр глотки. Харви всадил пули в головы еще троим, но не увидел того, кто притаился сзади него, и потому честь спасти задницу моего великодушного друга досталась мне. Выхватив пистолет из спины, я шлепнул рукой солдата по спине и, когда тот обернулся, выстрелил ему чуть выше глотки, ровно так, чтобы вышибить мозги. Кровь оросила стены, а Харви удивленно посмотрел сначала на меня, затем на труп.

— Будешь должен мне как Крезу, — показал ему язык я и, переступая трупы, стал оттаскивать их в нашу прекрасную комнату, в которой было все включено.

Когда мы закончились, каждый из нас стал переодеваться в униформу солдат Варгаса. Да, он все равно узнает, что мы на свободе, но отличить нас среди остальных ему все равно будет еще сложно. Заодно потренирует мозги, которые выбили из него, пока этот кретин отбывал свой срок в тюрьме.

— Нужно отыскать Рафаэля, — сказал я.

Все кивнули головой, задумавшись.

— Возможно, нам стоит прибегнуть к помощи Альваро? — с сомнением в голосе предложил Харви.

— Я, блядь, даже слушать это не хочу, — непреклонно сказал я. — Этот ублюдок причинил боль Валери и Рафаэлю.

Темпл вздрогнул, когда я припомнил это.

— Верно, — вступил в разговор Зейн, — но нам также стоит учитывать, что именно он оставил нам ключ, а это уже значит, что в его голове есть зерно сомнения. Это может послужить нашим целям.

Я окинул Зейна скептическим взглядом.

— Ты ведь понимаешь, что стоит Варгасу старшему поманить этого ублюдка пальчиком, как Альваро тут же запляшет под его дудочку?

— Я не думаю, что он станет делать это после того, что произошло здесь, — наконец подал голос Темпл. — На его лице было отчетливо написано отчаяние, боль. Я думаю, что он чувствует себя преданным и недооцененным собственным отцом после всего, что тот наговорил внизу. Он даже не захотел признавать его.

— А это было самым важным для Альваро, — кивнул головой Харви.

— Я думаю, что он поможет нам, — выдохнул Зейн. — Самое главное — надавить на правильные рычаги и отобрать бразды правления у Варгаса, — Зейн взглянул на меня.

Я сначала не понял, к чему он ведет, но, как только понял, опешил.

— Ты что, предлагаешь мне заняться обработкой его высохшего мозга?! — воскликнул я.

— Это ты смог пробить брешь в стене, воздвигнутой Альваро вокруг самого себя. Это не удалось даже Рафаэлю, его брату.

— О Боже, да он ненавидит Рафаэля за то, что этот полоумный признал его своим сыном, а Альваро — нет. Я не сделал ничего такого, что не смогли бы сделать вы.

— У меня не такой подвешенный язык, — хмыкнул Зейн. — Тем более ты здесь адвокат. Говорить — твоя прямая обязанность, парень.

Я открыл рот и закрыл его, словно немая рыба, не находя слов.

— А если я не смогу? — тихо спросил я, глядя в глаза Зейну. — Если меня постигнет неудача?

— Я не думаю, что такое случится. Ты действительно невероятно хорош в разговорах с людьми, знаешь где и что сказать, — встрял Темпл. — Мы доверяем тебе.

Я вновь удивленно открыл рот, глядя на Темпла.

— Ты умеешь говорить приятные слова?! — ошеломленно прошептал я. — Ты же даже «пожалуйста» сказать не можешь…

Харви хрюкнул, и я улыбнулся.

— Ты же знаешь, какой я, — робко улыбнувшись, произнес Темпл.

Я на несколько секунд замолчал, глядя на своего друга. Я любил своих друзей. Искренне. Они были для меня семьей. В особенности Эйден, которого я бесконечно любил и боготворил.

— Я знаю, что у тебя большое сердце, Темпл, — при этих словах я вспомнил свою голубоглазую нимфу, и на сердце стало так тепло. — У вас это семейное, видимо. Правда, проявляется через поколение.

Парни усмехнулись. Больше ничего не сказав, мы обменялись взглядами, пожали друг другу руки и вышли из пыточной, направляясь на поиски Альваро, помощь которого нам, к сожалению, была сейчас так необходима.

***

Я натянул бронежилет, хорошенько закрепив его, после чего принялся закрывать пластинами отрытые участки, представляющие собой прекрасную мишень. Закончив с этим, я спрятал несколько пистолетов по разным карманам и кобурам, прихватил несколько ножей, вспомнив сразу Джейми и его любовь к холодному оружию. Мой друг. Мой брат. Моя душа. Несмотря на то, что я любил каждого в Шестерке и относился к ним как к самым близким моим людям, для Джейми в моем сердце было отдельное место. Мы прошли вместе через такой ад, что это связало нас навсегда. Только он видел меня слабым, никчемным, немощным, неспособным даже выразить свою мысль. Только он видел мою душу обнаженным. И я ценил то, что все это оставалось тайной, то, что он никогда не считал нужным посвятить в мои проблемы кого-то другого, то, что он никогда не отворачивался от меня, никогда не считал меня обузой для него, хотя в какие-то моменты я действительно был им

Я услышал шорох позади себя и, не оборачиваясь, тут же догадался, кто притаился там в надежде получить мое согласие. Но не в этот раз. Хватило встречи с мистером Гвидиче. При мысли об этом я помрачнел и представил лицо Рафаэля, когда тот узнает последние новости. Черт, ну и вляпался же я дерьмо.