— Хорошо, господа! Понадеюсь на ваше воображение!

Шевалье вышел к Валери в самом весёлом расположении духа, и вид побледневшей и дрожащей девушки подействовал на него, как холодный душ. Запинаясь, Валентина рассказала обо всём, что произошло за неделю — ссоре с Мириам, своём триумфе и аресте Айрин.

— И вы думаете, что это дело рук миледи Сильдре?

— Совершенно точно! Предъявленные обвинения просто нелепы!

— Тогда и волноваться не о чем. Неприятно, конечно, но без доказательств…

— Вы не понимаете!

Валери замолчала, не зная, как рассказать о своих страхах.

— Я клянусь вам, шевалье, жизнь Аури под угрозой!

— Но если опасность так серьёзна — почему вы не обратились к барону? К принцу? К своим многочисленным друзьям?

— Барон в отъезде. А принц и придворные… что они могут сделать против Лекруа?

— А что могу я?

— Спасти её.

Шевалье оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

— Чего именно вы хотите, госпожа Мишон? Чтобы я выкрал Айрин из тюрьмы?

— Нет, нет, совсем не так, — замотала головой Валери — Вам нужно будет заставить следователя признаться в сговоре с Сильдре.

Шевалье отстранился, с недоверием глядя на Валентину.

— Вы что же… предлагаете мне напасть на следователя? Это безумие!

— Я думала, Аури ваш друг.

— Так и есть. То есть я надеюсь на это.

— И вы не готовы рискнуть ради друга?

— Вы предлагаете не просто риск, госпожа Мишон. Вы предлагаете преступление. Впрочем, — шевалье взял Валери за руку — Я готов и на него согласиться — если вы попросите.

Валентина вскинул голову, и посмотрела шевалье прямо в глаза, пытаясь прочесть его намеренья. Рейдел и сам не мог понять, насколько серьёзны его слова. Он не собирался говорить ничего подобного, но красота Валери будоражила его кровь.

«Мне нужно убедиться, что это не ловушка — убеждал себя Кейсар, разглядывая задумавшуюся девушку — Если она согласится, и пойдёт до конца… значит, всё серьёзно. Тогда я помогу Айрин… и что с того, если я получу немного сверху?»

— Помогите Аури, — дрожащим голосом повторила девушка — И получите всё, что требуете.

Кейсар довольно улыбнулся и тут вновь встретился с Валери взглядом. Улыбка исчезла с лица гвардейца, и сам он едва не отшатнулся в страхе.

Однажды вестварские командиры приказали повесить всех мужчин в одной из приграничных деревень. Их жён заставили на это смотреть. Шевалье, стоявший в оцеплении, на всю жизнь запомнил глаза тех женщин, что смотрели на казнь своих мужей — ненависть, смерть, звериная тоска и безнадежность — тот взгляд иногда преследовал его во снах. И сейчас вдвойне дико было видеть это же выражение в глазах прекрасной девушки, просившей о помощи. Он отпустил руку Валери, отстраняясь от неё.

— Это была проверка, госпожа Мишон, — произнес шевалье глухим голосом — Раз уж вы готовы зайти так далеко, то дело и впрямь серьёзное.

Он сам не в силах был отвести глаза, но девушка, сообразив, что именно её выдаёт, нагнула голову и провела рукой по лицу, прогоняя с него всякое выражение.

— Вы… вы и вправду поможете мне?

— Да. Во-первых, из-за Айрин, а во-вторых…

— Во-вторых?

— Долго объяснять, госпожа Мишон. Главное, я вашем распоряжении.

Валери облегчённо выдохнула.

— Не волнуйтесь, ваше сиятельство. У меня есть план.

«Подержи её неделю в темнице».

Так сказал этот проклятый мальчишка, сопляк Сильдре, когда потребовал расплатиться.

«Намекни ей, что это заслуга её белокурой подружки».

Каждый раз, когда следователь Соломон Риз вспоминал этот миг, в игру вступало его воображение. Он представлял, как берёт благородного ублюдка за шиворот и разбивает его голову об стену. А затем волочёт к королевским дознавателям. Но в реальности всё случилось иначе. В реальности он согласился на сделку и отправился сюда, в забытый Светом Плесиль.

Утром четвертого дня Соломон лежал на кровати и мучился похмельем. Сил встать с постели у него не было, и он снова погрузился в воспоминания.

Колебания необычной натуры — так, кажется, говорил про него Герцог Фортуны. Это треклятая натура помогла Ризу подняться, она же его и погубит. Быть следователем — нелёгкое дело, забери их всех Бездна! Что они знают о его жизни? О его пути? О мыслях? Как они могут осуждать его страсти, не пережив его чувства?

Набирая долги, Соломон всегда утешал себя мыслью, что ничего-то ему не посмеют сделать. Но Джим продал его долг Сильдре, и тут уж было не отвертеться. Риз знал (хоть и гнал это знание прочь), что даже Джим сможет вытрясти с него деньги, а уж в благородном семействе и сомневаться не приходилось.

Поначалу предложение шевалье казалось лёгкой возможностью расплатиться. И лишь потом Соломон узнал, кого ему нужно посадить.

«Этим всё легко» — с ненавистью вспоминал следователь про мальчишку Сильдре. «Подержи её неделю в темнице. Или две. А потом скажешь, что вышла ошибка — и отпустишь. Что тебе за это будет? А долг спишется полностью». Вот только этот сопляк забыл добавить, что девчонке покровительствует секретарь короля, а сам король вручил ей звание капитана Стражи. О её заключении услышат на самом верху. Начальство давно прознало о пороках Риза, и сам Лекруа присматривался к следователю. Лишь прошлые заслуги удерживали барона от действий.

Когда-то Соломон отправлял благородных на смерть. Он до сих пор вспоминал лицо шевалье Боури, когда королевские гвардейцы поставили его на колени. «Вы не троните меня, — кричал он, а острый меч уже взлетал над его головой — Вы не пос…» Гвардеец перерубил шею с одного удара, а шевалье так и не поверил в свою смерть. «Скажи это Изнанке, — шутили гвардейцы, стаскивая тело в сточный канал — Докажи ей, что ещё живой». Боури, убежденный в своей власти и могуществе, воображал, что может заглянуть за черту и призвать темные силы. И когда в лесах начали пропадать люди, Лекруа посла его, Риза. А потом, чтобы не выносить дело на Свет, Лекруа — а может, и король — послал четверых гвардейцев.

Да, в то время следователь Соломон Риз пользовался доверием. А сейчас на него косо смотрели даже рядовые стражи.

«Все они против меня» — думал Соломон, вспоминая взгляды, что ловил на себе. Даже капитан — и тот посмел нарушить приказ.

— Ещё раз вы подойдёте к Роу, и я отправлю вас к дознавателям, ясно?! — кричал Риз — Вы что думаете, я просто так указания даю?

Капитан молчал, не пытаясь оправдаться, и так же молча поклонившись, ушёл.

Они все были заодно. Разве что мэр города и командир Стражи сразу приняли его сторону, но и они боялись открыто выступить против Роу. У неё была репутация. У неё были связи. И тем более вероятно, что у неё были и грехи. А значит у него, Соломона Риза, оставался шанс раскопать настоящее преступление. Что-то такое, что позволит оправдать арест Роу. Каждый день следователь допоздна задерживался в Доме Стражи, вновь и вновь разбираясь в бумагах и опрашивая нужных людей.

Риз посетил старуху Наргиз, и, выслушав поток оскорблений и жалоб в адрес девочки, ушёл разочарованный. Поговорил с несколькими обитателями Куполов — они отвечали обрывисто и спешили убраться от него подальше. Соломон посетил школу, фабрику и обошёл половину городских трактиров. В отчаянии он даже подумывал о поездке в Визвотер. Что-то на эту Роу должно было найтись. Что-то существеннее, чем невнятные рассказы мэра и командира о злоупотреблениях по службе, или проклятия полоумной старухи.

Разум подсказывал Ризу, что искать следовало в Прайбурге, но поздно было туда возвращаться. В отчаянии он принялся повторно опрашивать стражу. О делах Айрин. О её поведении. О словах. Желаниях. Мыслях.

И теперь, с трудом поднимаясь с кровати, Соломон Риз молил Свет, чтобы удача улыбнулась ему. И Свет услышал его.

Очередной страж, измученный вопросами, раздраженно и торопливо отвечал на каждый, стремясь поскорее убраться из кабинета. И когда речь зашла об убийстве шевалье Декруа и действиях Роу, страж не выдержал.