— Вы же зайдёте? — стоя возле моста, осторожно спросил принц — Может…

— Давайте встретимся завтра, ваше высочество, — воскликнула Валери, и принц радостно улыбнулся. И девушки искренне улыбнулись ему в ответ. А позже, готовясь ко сну, они с жаром обсуждали прошедший день.

— Твой Кейсар был бы ужасным выбором — если бы не был самым лучшим.

— Хм — только и смогла вымолвить растерявшаяся Айрин.

— Я, конечно, буду держать за тебя кулаки — продолжила Валентина — Но советую посматривать по сторонам — вдруг найдется еще кто.

— А как тебе Рауль? — покраснев, сменила тему Аури.

— О, он хороший — улыбнулась Валентина — Ты же едва не попросила у него книги, верно? А он угадал и, клянусь Бездной, готов был их отдать.

— Я… я даже не подумала, — пожала плечами Айрин — Это было слишком нагло?

— С таким, как Рауль — нет. Вот он — настоящий благородный, даром что ему двенадцать лет. Надеюсь, мы ещё встретим таких же.

Айрин с горечью вспомнила, как смотрели благородные в зале на неё и Валери. Она не хотела делиться своими мыслями, чтобы не расстраивать подругу, но та, поймав её взгляд, лишь улыбнулась.

— Что, думаешь, они так просто нам не дадутся? — спросила Валентина — Думаешь, даже моя внешность, характер, фантазия и задор не смогут перебить благородство крови?

— Не знаю — пожала плечами Айрин — Мне кажется… кажется, что в лучшем случае они будут относиться к тебе, как к развлечению.

— Ну и пусть — пожала в ответ плечами Валери — Главное, здесь можно здорово порадоваться. И поупражняться.

— В чём?

— В создании своего мира — отрезала Валери — В войне со скукой и обыденностью. Тишиной и спокойствием. Это будет война на полное уничтожение — глаза Валери зажглись, и она, глядя вдаль, видела то, чего не дано было узреть простым смертным — Ох, какие же у нас теперь возможности. До чего же славно мы повеселимся!

И Айрин, забыв про собственные страхи и сомнения, в восхищении смотрела на подругу.

«Неужели она поднимется вровень с благородными? Неужели займет среди них достойное место? Станет с ними и над ними? Хотя в чём я сомневаюсь? Это же Валери!»

Следующий месяц после обеда в Ортенфлоу Айрин жила в своё удовольствие. Она поздно вставала. С удовольствием ела. Много читала. Гуляла. И радовалось каждой встрече с новыми друзьями. А вот Валери этих встреч было мало. Аури порой казалось, что на каждый её час подруга проживает пять. Валентина принимала все приглашения, отвечала на все записки и каждый день знакомилась с новыми людьми. Там, где другой осторожно прощупывал бы почву, Валентина прыгала двумя ногами. Айрин, наблюдая за подругой, беспокоилась всё сильнее и сильнее.

Одним вечером, зайдя к Валентине в комнату, Аури застала её у зеркала. На шее у Валери сверкало драгоценное ожерелье.

— Как тебе? — девочка, поворачиваясь в стороны, любовалась его блеском.

— Великолепное — кивнула Аури, заворожено рассматривая украшение — Сколько же оно стоило?

— Семь золотых.

— Семь золотых! Да откуда у тебя столько денег?

— Я же общаюсь с высшим светом — пожала плечами Валери — Молодые люди делают очень щедрые подарки

— Подарки? — удивилась Аури — Но разве ты… но ведь все вокруг думают, будто ты — любовница барона.

— Пусть думают, — улыбнулась Валери — Это лишь добавляет прелести нашему общению. Что с тобой? — повернулась она к Роу, заметив неодобрения у неё на лице.

— Но ведь они… ведь это значит… — Аури запнулась — Тебе за них придется расплачиваться!

— Вот еще! А впрочем, я и так за них расплачиваюсь — своим общением.

— Этого им станет недостаточно!

— Этого с них будет довольно.

— Нет, говорю тебе, — Айрин встала прямо перед подругой, сердито глядя на неё — На этом благородные не успокоятся.

— Аури — раздраженно ответила Валентина — Не учи меня играть в эти игры!

— Игры? Ты не понимаешь! Они же благородные! У них … У них есть власть делать всё, что угодно! И если они решат, что ты должна заплатить…

— Это ты не понимаешь! Конечно же я знаю, что они — благородные, и что у них есть власть. Но ещё они — те же мальчишки, что лазили для меня по деревьям. Ты себя ставишь на моё место — а это глупо! Я та, кто есть, и уже шестнадцать лет с этим отлично справляюсь. Я же не учу тебя драться с бандитами. Не советую, как говорить со стражниками. И не показываю, с какого конца браться за копьё!

— Потому что ты в этом ничего не смыслишь. А я о благородных знаю побольше твоего.

— Да неужели?

— Представь себе!

Обе девочки с мрачным видом стояли друга напротив друга. Валери первая нарушила молчание.

— Кажется, мы сейчас можем здорово поссориться.

— Кажется, да — кивнула Айрин — Я вот смотрю на твое платье и украшения, и готова сорвать их и выкинуть в окно.

— А я… — Валери запнулась — Ну нет, я ещё не готова тебя раздевать!

Видя, как расплывается в улыбке Валентины, Аури прикусила губу, пытаясь сохранить серьёзный настрой, но засмеялась сама и уткнулась лицом в ладони.

— Прости, — приглушенно сказала она — Я просто и вправду за тебя сильно волнуюсь.

— Понимаю, — прошептала Валери и крепко обняла подругу.

Позже Айрин, вспоминая разговор, чувствовала вину за него.

Не задался у неё и беседа с бароном. Девочка попыталась аккуратно расспросить о планах Велингвара на Валери, но при первых же словах барон оборвал Роу.

— Не волнуйся, Айрин. Я понимаю твоё беспокойство — видит Свет, Валентина кого хочешь собьет с пути — но я постараюсь держать себя в руках. Я немало вложил в Тайрона и не собираюсь из-за глупости или похоти терять его преданность. Так что смело занимайся своими делами и не волнуйся за наши.

— Господин Тайрон и сам бы купил Валери вторую ступень, — буркнула уязвлённая отповедью Айрин.

Барон внимательно посмотрел на Роу.

— Ты же не понимаешь, как всё устроено, верно?

— А что тут понимать? Ступени стоят денег, и каждый, у кого они есть, может их купить.

— Не просто денег, а очень много денег, — покачал головой Велингвар — Айрин, ты хотя бы представляешь себе, сколько это — две тысячи золотых? В Плесиле за эти деньги можно выкупить целую улицу — и половину жильцов на ней. Две тысячи — это цена, за которую ступень НЕ покупают. Понимаешь? Её назначают, когда человеку не хотят давать вторую ступень.

— Но… и сколько же за неё платят?

— Зависит от места. Здесь, в столице, семьсот — восемьсот монет. У вас в Плесиле — пять — шесть сотен. Но это в первый раз. Если бы Тайрон захотел купить ступень и себе, и дочери, с него бы взяли больше тысячи за каждого. Таких денег у него не будет никогда.

— Но ведь… он же насобирал плату за Валери.

— Он насобирал четыреста золотых. За всю свою прошедшую жизнь. Уж не знаю, с какой суммы он начинал, но, видимо, немалой — раз её хватило на аренду угодий, дом и наём рабочих. И всё, чего он смог добиться за годы упорной работы — поставить дочь на ступень выше себя.

— Но сделав так, он бы возместил все свои траты. И богател бы гораздо быстрее.

— Почему ты так решила?

— Валери вошла бы в круг благородных. — решительно заявила Айрин — И встала бы рядом с ними.

— И что с того?

— Как — что? — растерялась Айрин. Барон шутит над ней? Заставляет объяснять очевидные вещи? — Валери взяла бы у благородных то, чем они обладают. Власть. Богатство. Возможности. И помогла бы отцу.

— Не многие благородные обладают всем этим разом, зато у многих нет ничего из перечисленного. Лишь кровь — и гордость. Уверен, даже у тебя в Страже есть люди и побогаче, и победнее, и умные, и глупые, и те, кто может командовать, и те, кто лишь подчиняется. Верно? А теперь представь всех-всех-всех благородных Митендории. Больше трёхсот тысяч человек — думаешь, они равны? Конечно же, нет. Наверху у нас король — всемогущий и единственный. Рядом с ним расположились его семья, его друзья и советники — буквально два-три десятка человек. Дальше идут влиятельнейшие и богатейшие дома королевства — Йоркдейлы, Монтеги, Боури… Кейсары. Это уже несколько сотен человек. Следом идут те, кто имеет ограниченную власть — Холдгрейвы, Генгрои, Шатри… я. Таких наберётся несколько тысяч — мэры, командиры, торговцы, банкиры, предприниматели. И наконец, остальные благородные — почти триста тысяч человек. Они делятся по бесчисленным признакам. Богатые, бедные, знатные, безродные, влиятельные и вымирающие — множество ступеней, видимых лишь изнутри. Так вот благородные, стоящие у подножья этой лестницы — мечта для Тайрона. Предел для Валери. Был бы — поправился барон — Но теперь всё у семейства Мишон станет по-другому.