— И всё же, сестрёнка, они завели тебя сюда, — послышался голос из ближайшего дома, как мимо медленно прошла избранница, пытаясь восстановить дыхание.

— Потому что ты так захотела?

— Нет, потому что это ты, — акцентировала внимание на последнем слове, — это захотела.

— Я не хотела сюда возвращаться. Что вам от меня надо? — уже в отчаянии спросила верная.

— Ты хотела сюда прийти. Это не нам надо, а тебе — разобраться в себе, сестрёнка. Почему ты так меня не любишь?

— Ты — это я. И этим всё сказано, — вздохнула девушка.

— К чему же тебя это приведёт? — дитя исчезло. А вокруг, один за другим, начали появляться мёртвые солдаты. Нет сил смотреть на них. Они позади. Значит, нужно идти вперёд. Ада побежала по этим руинам, словно много лет назад. Куски бетона трещат под ногами. Здания понемногу поглощает природа. Некоторые небоскрёбы упали прямо на дорогу, приведя к разрушению другие дома. Избранница выбежала на мост и перепрыгнула большую трещину в его центре, оставленную после стольких лет коррозии на месте взрыва. Пробежала мимо сбитого истребителя, возле которого, спустя мгновение, появились его мёртвые пилоты. По улицам начали ходить расстрелянные гражданские, оставляя всего один путь — путь к центру. И это ещё больше пугает девушку, ведь боль пробуждает воспоминания. Небо разорвало громом, и оно во мгновение обрело кровавый оттенок. И свинцовые тучи затянули всё, куда не посмотри. Вновь загорелось пламя, которого не видели эти руины уже десятки лет. Свист снарядов, крики людей, звуки стрельбы. Рядом произошёл взрыв, а на его месте осталась воронка, которая была здесь столько лет! Мимо пролетел десантный корабль жнецов, в которого попала огненная стрела и тот, вспыхнув, врезался в дом и остался лежать на том месте, где лежал все прошлые годы.

Все эти стеклянные глаза смотрят на Аду со всех сторон. Кто-то шепчет, кто-то молчит. Кто-то прячется, а кто-то стоит в открытую. Кто-то имеет всего одну дырку от пули, а кто-то лишился половины тела и всё равно стоит. Страшно. Больно смотреть. Вот дома внезапно исчезли. Площадь. В её центре разбитый корабль, вокруг — множество трупов, которые уже догорают. И ни души вокруг. Внезапно, стало тихо. Никто не кричит, не стреляет, не стонет. Даже огонь не издаёт хоть минимального звука, а ветер… Он исчез. Кровавые молнии, что бьют вокруг, не сопровождаются громом. А обломки зданий при падении не издают и шороха. Все силуэты исчезли, и девушка осталась наедине с собой. Она упала на колени, оставшись без сил. Она начала рыдать, смотря на хрупкий бетон под ногами, который расплывается.

— Не плачь, доченька, — рядом присела мать и посмотрела своим печальным взглядом.

— Как з-здесь не плакать? — едва произнесла избранница. — В-вы в-все здесь, а я…

— Не вини себя в том, что выжила. Не нужно завидовать мёртвым. Посмотри лучше, кем ты выросла, — тихо сказала родная.

— Кем я выросла? Кем? — с горем выкрикнула верная. — Кем? — снова прошептала. — Убийца. Фальшивый идол. Ничтожество.

— Добрая женщина, которая помогает другим, не жалея себя. Опора для тех, кто слабее. Мы гордимся собой.

— Нечем тут гордиться, — говорить сложно. Голос Ады теперь лишь шипение. — Кто я такая? Без дома, без родных. Изгой в этом мире, который прячется за маской доброты.

— Была бы ты такой на самом деле, за тобой бы шла Риза? Есть ли настоящая причина тому, что ты так считаешь?

— Это… Это… Её нет, — девушка посмотрела на свою руку. Она расплывается, как и всё перед глазами.

— Так зачем себя обманывать?

— Не з-знаю. Тяж-жело. Тяж-жело без вас, — избранница признала то, что не могла все эти годы.

— Мы всегда будем с тобой. Здесь, — мать приложила указательный и средний пальцы к виску. — А в остальных случаях у тебя есть Риза. Ты ведь сама знаешь, что она тебе уже как родная.

— З-знаю, — а перед глазами всё начало постепенно темнеть. Ада подняла голову и увидела, что всё это пламя вокруг, кровавое небо и силуэты, что опять смотрят, то исчезают, то снова появляются. И всё вместе, а не поочерёдно. То нормальная картина мира, то искажённая. И мать абсолютно так же пропадает.

— Не бойся быть собой и признавать слабости, — девушка упала на холодный бетон, который начал хрустеть под её весом. Она уже не в силах что-либо сказать. — Поспи. И иди в новый день. И… Посмотри, кто рядом с тобой на этом пути. Всё перед глазами окончательно исчезло во мраке.

"В конце концов, на восстановленные миры завозится новое население. Это происходит добровольно, путём создания условий, ввиду которых многим выгодно менять планету, на которой живут. Да, приходится развивать колонию практически с нуля, но альтернативы нет. Да и, как ни посмотри, куда ужаснее факт того, сколько людей умерло, а не длительность восстановления экономики".

Какой-то скрежет. Словно кто-то играет на скрипке совсем рядом. Ада открыла глаза и увидела перед собой, на траве, сверчка. Перевернулась на спину. Небо у горизонта окрасилось в оттенки пламени. Да и начинает темнеть. Уже вечер. Девушка пролежала здесь практически весь день, а ощущение, будто танком переехали.

— Да уж, — заговорила сама себе, смотря в небосвод, — занесло же меня. Риза наверняка волнуется. Видимо, именно это я тогда имела ввиду, когда говорила пожалеть её. Почему я понимаю подобные вещи так поздно? И что же теперь будет? Я сейчас в сердце того места, в которое боялась возвращаться больше всего. И что? Мне… Мне спокойно. Жаль, что всё получилось именно так. Действительно жаль.

— Согласна, сестрёнка, — послышался голос маленькой девочки. — Что же будешь делать далее?

— Не знаю, — избранница слегка поднялась, опираясь на руку. Она увидела себя же, но маленькую. Чёрный плащ, ещё относительно целая одежда после вылазки по водостоку. Да, это она, но в первый день кошмара. В том времени дитя и осталось.

— Давай пройдёмся? — спросила маленькая.

— Куда? — несмотря на неизвестность, встала старшая.

— Туда, где мы сидели после того, как плохие дяди ушли.

— Я уже смутно помню те дни, — вздохнула Ада, но всё равно пошла следом.

— Зато я помню, — ответило дитя. — Я проведу.

С грустными мыслями избранница продолжила идти. Ветер снова довольно-таки сильный и развевает уже грязные волосы верной. Слышен тихий гул воздуха, который разрезает здания вокруг. Каждый шаг сопровождается треском кусков бетона под ногами. Растительность уже практически чёрная, а солнца не видно. Но плохое освещение не мешает узнавать до боли знакомые места. Прошло столько времени, а эти руины всё ещё хранятся в памяти. Но уже как-то не страшно видеть это всё снова. Осталась лишь грусть о случившемся.

Вот пришли к родному дому, но маленькая Ада пошла далее, свернув в другую сторону. Избранница посмотрела вслед и узнала даже эти стены. За зданием магазина расположился жилой трёхэтажный дом. Девушка неспешно зашла сквозь выбитую дверь и осмотрелась. Деревянные элементы мебели уже сгнили, а металлические остались, пусть и сильно проржавевшие. Но зато под слоем пыли и земли стекло, которое будет так лежать ещё сотни лет. И оно трещит под тяжестью человека. Прямо у входа лестничный проём на этажи выше. Дитя исчезло, но Аде так хочется подняться наверх. Она не может объяснить для себя это желание. Она просто движется.

На первом же пролёте лестницы лежит груда бетона. Девушка посмотрела вверх и, несмотря на то, что уже практически ничего не видно, заметила, что проход выше обвалился. Печально, но она теперь не маленькая, чтобы это стало серьёзной преградой. Верная, разбежавшись, прыгнула, и приземлилась уже на второй половине сломанной лестницы. Это оказалось очень просто, с учётом псионики. Далее же спокойно поднялась на горизонтальную крышу. А дитя уже сидит на краю, смотря в сторону живой столицы, которую видно благодаря тому, что далее нет остовов небоскрёбов.

— Тебя ищут, сестрёнка, — констатировала маленькая.