— Месмерит бы вас всех подрал! — проворчал он. — Присядь, не виси над душой.

Глаза Семидесятого восторженно загорелись. Он мигом оказался на стуле и нетерпеливо уставился на Седого.

— Так и быть, внесу вас в список, но без каких-либо гарантий. Дам вам лучшую характеристику, однако окончательное решение за покупателем, сам понимаешь. Придётся тебе, малец, надеяться только на счастливый случай.

— А остальных тоже внесёшь? — просиял Слай.

— Не борзей, — осадил его Седой. — Сделаю, что смогу, но только при одном условии.

— Я же говорил, за мной не заржавеет.

Седой поскрёб бороду. Ещё один свой человек в замке не помешает. Тем более с такими-то способностями. Главное, чтобы слово сдержал. Хотя такой точно сдержит, гордость не позволит бегать от обещаний.

— Хорошо, я тебе верю. Если всё пойдёт как нужно, с тобой свяжутся. Будешь делать всё, что прикажут, без лишних вопросов и без этих твоих шуточек. Готов на такое?

Семидесятый кивнул.

— Что, даже не спросишь, кому служить придётся? — удивился Седой.

— Ты же сам сказал, чтоб без лишних вопросов.

Смышлёный малый, не пропадёт! И девчонка будет в надёжных руках, если, конечно, снова не вляпаются во что-нибудь по старой привычке.

Мутантам строго воспрещено носить любую другую одежду, кроме положенной униформы. Все части тела, за исключением верхней половины лица, должны быть сокрыты. За нарушение этих пунктов владелец невольника несёт наказание в виде штрафа, определяемого судом исходя из среднего годового дохода, а сам мутант подвергается публичной экзекуции.

Заветы потомкам, Кодекс Скверны, 023

В дверь тихо постучали. Ровена тут же подскочила и с нарастающим волнением, с которым, как ей казалось, она уже давно справилась, выскочила из спальни.

Восемьдесят Третья при её появлении поклонилась и выжидательно глянула на напарника. Морок, заступивший на пост ещё с вечера, приподнял руку перед собой и тряхнул сжатым кулаком подобно азартному игроку, готовому бросить на стол игральные кости.

Ровена уже успела познакомиться с некоторыми условными сигналами осквернённых: так Морок сообщал о своей готовности. Восемьдесят Третья одобрительно кивнула, и, пропустив его вперёд, они осторожно двинулись по коридору.

Уже перевалило далеко за полночь. Каструм опустел, погрузившись в сонное молчание, но шанс столкнуться с дозорными всё равно оставался велик. Приходилось полагаться на провожатых и надеяться, что их никто не заметит, как не заметят и отсутствие Морока на посту, хотя он заверил, что в такое время львов там не бывает.

К величайшему облегчению, до конца коридора они добрались без особых приключений и, выбравшись из дворца, очутились в проходе, ведущем к центральному холлу.

Дорога предстояла сложная. Нужный сектор располагался в противоположной части замка, а скорость, с которой они передвигались, поистине удручала: короткие перебежки то и дело чередовались с частыми остановками.

Ровена даже дышать боялась. Казалось, стук её сердца слышен на весь каструм — так сильно оно грохотало в груди. Увидь её кто сейчас, глубокой ночью, в компании двух скорпионов, беды не миновать. Дядя точно не поверит в россказни о невинном любопытстве. Если за беседу с Максианом он готов запереть её в четырёх стенах, то, что сделает за дружбу с осквернёнными — даже представить страшно.

Восемьдесят Третья держалась совершенно спокойно, и это придавало немного уверенности. На каждый сигнал Морока она реагировала мгновенно и тут же своим примером показывала, что нужно делать: замереть, вжаться в стену или быстро пересечь слишком освещённый участок.

Стражники попадались трижды. При звуке их голосов Ровене казалось, что вот-вот рухнет в обморок. То и дело смахивая холодную испарину со лба, она молила Карну об удачном исходе дела, которое теперь казалось ужасно глупой затеей. Может, не стоило ввязываться во всё это? Вернуться бы в уютную, безопасную спальню и забыть обо всём как о страшном сне… Да вот только как после такого смотреть в глаза Восемьдесят Третьей?

Наконец они добрались до нужного поворота. Ровена облегчённо выдохнула, но, как оказалось, преждевременно. Рядом со входом на территорию королевских скорпионов беседовали четверо гвардейцев, а прямой как стрела коридор не оставлял никакого шанса пробраться незамеченными.

Тронув плечо Восемьдесят Третьей, Ровена, не скрывая тревоги, вопросительно заглянула ей под капюшон. Легата коснулась двумя пальцами своего запястья, но почему-то её заверения, что всё под контролем, не особо успокаивали. Если кто-то из охраны хотя бы заподозрит неладное, всё покатится в пропасть к Тейлуру.

Морок замер у стены, о чём-то напряжённо раздумывая. Спустя несколько секунд он поманил их за собой и, не скрываясь, беззаботным шагом направился прямиком к стражникам.

Да что он творит?! Ровена в ужасе вжалась в стену, не смея пошевелиться.

— Не бойтесь, госпожа, — прошептала Восемьдесят Третья, взяв её за руку. — Нас не заметят, но лучше времени не терять.

Нехотя Ровена засеменила за осквернённой, не сводя глаз с гвардейцев. Те будто ничего не замечали вокруг себя и продолжали обсуждать пышногрудую кухарку Лили и то, что она умела делать с их мужскими достоинствами.

Как это возможно? Вот ведь она прошла всего в шаге от одного из стражников, а тот и носом не повёл. Ничего не понимая, Ровена шла вперёд, будто во сне, пока они не остановились рядом с казармой. Слабый свет из приоткрытой двери лился на пятачок утоптанной земли. Изнутри доносились приглушённые голоса.

Получилось! Она завертела головой, осматривая тёмный двор с мрачного вида зданием на другом конце тренировочной площадки. К осквернённым гвардейцы не совались, их дело отмечать, кто входит или покидает часть, посему здесь они уже в безопасности.

— Добро пожаловать в нашу обитель, госпожа, — Восемьдесят Третья стянула маску и радостно улыбнулась.

— Невероятно! — выдохнула Ровена. — Но как?!

— Да я и не такое могу, — хитро подмигнул Морок. — Хотите, покажу кое-что?

И тут её осенило. Если он способен провести несколько человек мимо гвардейцев, почему бы ему не проделать то же самое, когда ей понадобится попасть к Максиану? А что, мысль вполне ничего!

— Хватит бахвалиться, — проворчала легата. — Иди к остальным, мы сейчас.

Двадцать Первый насмешливо отдал честь, подражая алым львам, и скрылся за дверью.

От волнения мысли Ровены метались и путались. Все высокопарные речи, которые она готовила на протяжении целой недели, напрочь вылетели из головы. Она беспомощно поглядела на телохранительницу, ища поддержки.

— Не бойтесь, никто вас не укусит, — негромко рассмеялась та. — Они выслушают вас, обещаю.

— Я не только по этому поводу переживаю, — Ровена вздохнула. — Что, если никто не согласится?

— Согласятся, я уверена. У вас всё получится.

Ровена благодарно улыбнулась и, собрав остатки смелости, перешагнула порог казармы. Длинное одноэтажное помещение с рядами двухъярусных кроватей освещалось парой масляных ламп. По грубо сколоченной тумбочке на каждое место да маленький стол в дальнем углу — вот и всё убранство, на которое расщедрился Юстиниан для своих рабов. Впрочем, она сильно сомневалась, что казармы терсентума хоть как-то отличались от увиденного.

Ровена с трудом подавила вспыхнувшее в груди негодование. Неужели так они живут всю жизнь? Ни имущества, ни личного пространства. Всё на виду у других. Да их содержат, как скот в загонах!

В нескольких шагах, рассевшись друг напротив друга, тихо беседовали скорпионы. Завидев её, они тут же повскакивали на ноги и склонились в поклоне, приветствуя почётную гостью. По всей видимости, они уже были предупреждены о её визите: у всех на лицах маски, капюшоны покрывали головы.

А вот избавившийся от маски Морок, наоборот, скалился в самодовольной улыбке. Большие острые уши плотно прилегали к голове, раздвоённая верхняя губа обнажала звериные клыки. Ровена улыбнулась в ответ. Внешность Двадцать Первого отнюдь не отталкивала, он даже вызывал некую симпатию за свой весёлый нрав и простодушный взгляд на вещи, которые порой со стороны казались сложными.