— Помоги лучше с конями, — бросил здоровяк. — Всё равно далеко не убежит.

Грабители направились к упряжи, быстро забыв про Керса. Медленно, держась за стенку, он двинулся к двери кареты. С каждым шагом ноги всё больше заплетались, путались в цепи. Номен продолжал вжиматься в сиденье, выпучив глаза и мелко дрожа.

— Уходите… — язык едва слушался.

«Чёрт, что за дрянь мне вкололи?»

Номен пролепетал что-то нечленораздельное и замотал головой. «Месмерит тебя подери, беги, пока тебе глотку не перерезали!»

Керс хотел сказать что-то ещё, но в голове расползся такой туман, что едва свой номер мог вспомнить. Веки налились свинцом, губы онемели, тело сковала давящая слабость, и он, цепляясь за дверь, медленно сполз на землю, до последнего стараясь удержать сознание.

— Смотри, почти готов, — послышалось сквозь шум в ушах.

«Почти готов… А может, не всё так плохо? Разве я не этого хотел? Конечно, Госпожа не придёт, но я уж как-то сам доберусь до Земель… или куда там…»

Шум нарастал, сознание гасло, как еле тлеющий уголёк, и Керс, уже не в силах сопротивляться, провалился в глухую черноту.

Коррупция в любом её проявлении карается немедленной дисквалификацией и лишением имущества не только виновного, но и всех членов его семьи с пожизненным запретом на службу в каких-либо государственных структурах и общественных организациях.

Заветы потомкам, 09.041

Ровена изо всех сил старалась сосредоточиться на словах, то и дело сливающихся на страницах в сплошную бессмыслицу. Последняя беседа с Максианом никак не давала покоя.

Захлопнув книгу, она с ненавистью смахнула её со стола, будто та была виновна во всех невзгодах.

— Подлец! Ненавижу тебя!

Максиан — единственный, кому она доверяла, а он отвернулся от неё. И отвернулся именно тогда, когда она больше всего в нём нуждалась.

«Ценный же урок ты мне преподал, господин принцепс! — Ровена горько усмехнулась. — И как же мне отблагодарить тебя за это?»

Неудивительно, что он остался при дворе даже после смерти папы. Двуличный мерзавец! А как умело морочил ей голову, дочерью называл, а потом, весь такой «заботливый», всадил нож в спину! Нужно было тогда заставить его всё рассказать. Даже намёк, как связаться с Севиром, облегчил бы поиски.

С другой стороны, все эти годы Максиан хранил её тайну, как собственную, и перешагни она ту непростительную грань, обзавелась бы опасным врагом. Ну уж нет, для неё это непозволительная роскошь, особенно сейчас, когда так уязвима. Он слишком много знает и может воспользоваться этим знанием против неё в любую минуту. С ним нужно быть предельно осторожной.

Никому нельзя верить, второго предательства ей уже не вынести. Даже с казалось бы верной помощницей теперь придётся держать ухо востро. Сегодня легата надёжная и преданная соратница, а завтра — как знать, какой демон полезет из неё наружу!

В этом мире за беспечность можно жестоко поплатиться. Хватило и Максиана, чтобы это понять. Нет уж, больше такое не повторится! Та маленькая наивная принцесса умерла ещё в тот вечер, вместе с отказом принцепса, а новая Ровена не успокоится, пока каждая мразь, причастная к смерти отца, не будет справедливо наказана.

Ровена глубоко вдохнула, стараясь сдержать вырывающийся гнев. Так и тянуло разнести вдребезги всё, что попадётся под руку.

«Успокойся. Ты должна научиться владеть собой, сдерживать эмоции».

Ну почему же рядом нет хоть кого-то, кому она могла бы всецело довериться! Кого-то любящего и преданного, того, кто смог бы защитить, уберечь от всей этой грязи, заслонить собой от опасности. Как тот скорпион… Как же отчаянно он вступился за свою напарницу, хотя мог легко погибнуть! Сколько было крови! Такую самоотверженность ей доводилось встречать только на страницах старинных романов.

Это так странно… После того момента он уже не казался ей таким жутким и отталкивающим, как поначалу. Есть в этом осквернённом что-то особенное, притягательное. Нужно обязательно расспросить о нём Восемьдесят Третью.

Ровена подняла многострадальную книгу и повертела в руках.

«Потерянные души», — прочла она на корешке.

Как верно подмечено! Именно такой сейчас она себя и ощущает: потерянной, разочарованной, опустошённой. Не найти ей Севира без помощи принцепса, не стоило обманывать себя, всё равно бы ничего не вышло. Получается, её план провалился, даже не воплотившись в жизнь. Как же так? Ведь должен быть другой выход… Что же она упустила?

Нужны улики, какие-нибудь доказательства. Севир был единственной надеждой на то, что ей поверят, а без него задуманное теряет смысл. Но ведь осквернённые выслушали её и даже готовы пойти за ней! Как теперь им сказать, что всё кончено?!

Пальцы невольно потянулись к серебряному колокольчику на столе.

«Будь что будет», — решила Ровена. Ей хотелось быть честной со своими приближёнными. В отличие от Максиана, на это она нашла в себе смелость.

Через мгновение дверь отворилась, и на пороге показалась легата.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сдавленно произнесла Ровена, собираясь с мыслями.

Вошедшая плотно прикрыла дверь, поклонилась и приспустила маску:

— К вашим услугам, госпожа.

— Я в тупике, Восемьдесят Третья. Все наши планы вот-вот рухнут, как карточный домик. Нам не найти Севира, как бы мы ни старались.

Всё это Ровена выдала, как в воду бросилась. Тянуть дальше уже нет смысла.

— Не отчаивайтесь, госпожа. Уверена, выход найдётся.

— Не в этот раз, — она обречённо покачала головой. — Ты даже представить себе не можешь, где только я этот выход ни искала!

— Обычно потерянное находится на самом видном месте, — загадочно улыбнулась наперсница.

— Что ты имеешь в виду?

Восемьдесят Третья задумчиво сощурилась, словно от яркого света, и, придя к какому-то умозаключению, заговорила:

— Всем известно, что охота начинается с поиска следа. И чем крупнее зверь, тем проще на него выйти. Такие следы не стереть лёгким ветерком, ни порой и дождём. А ваш зверь, уверена, наследил, как хромой месмерит рядом со своей берлогой.

— Хочешь сказать, чем тяжелее преступление, тем заметнее след оно оставляет?

— Ну как-то так, наверное. Большая стая всегда оставляет много следов. Скорее всего, вы просто не там ищете.

А ведь это дельная мысль! Что-то обязательно должно было остаться. Может, не столь очевидное, не столь заметное, но это ещё не означает, что менее важное. И если бесполезно что-то искать на месте преступления, возможно, разумнее заглянуть в логово самого преступника? Наверняка велась какая-нибудь переписка, или, быть может, намёки в старых газетах что-то подскажут? Хотя бы верное направление для поиска…

Ровена взглянула на лежащую перед ней книгу:

— Ты чудо, Восемьдесят Третья! Как же я сама до этого не додумалась!

Телохранительница смущённо прочистила горло:

— Вы явно преувеличиваете, госпожа.

— Не скромничай, моя дорогая, — её переполняла решимость, хотелось действовать немедля. — Если следы и остались, то, вероятнее всего, именно там.

— Где, госпожа?

— В самом пыльном месте замка. Пойдём, сыграем в следопытов.

Ровена допускала, что сразу может ничего и не обнаружиться, как и со второго раза, и с третьего тоже, но отступать она не собиралась. Если понадобится, она изучит каждую самую завалящую бумажку в архивах, пока не найдёт то, что ей нужно. Удача любит упорных!

Она шла быстро, почти бежала в нетерпении приступить к поискам. Возможно, это последний шанс, и она не успокоится, пока не раскопает хоть что-то мало-мальски значимое, и неважно, сколько времени на это уйдёт.

Достаточно быстро они вышли в центральный холл с шестью расходящимися от него переходами. Лучи звезды на полу упирались в стенные ниши со статуэтками богов, у ног которых лежали сухие цветы, пшеничные колоски и золотые монеты.