— Твин… — принцепс скривился. — Это ты её так прозвал, сопляк?

Не выдержав, Слай подскочил и с вызовом посмотрел тому в глаза:

— Не знаю, господин принцепс, что у вас там к ней, но если тронете её хоть пальцем…

— Ты что, щенок, угрожаешь мне?!

— Сядь! — Седой резко дёрнул Слая за руку, и он, потеряв равновесие, бухнулся обратно на стул. — А ты не провоцируй, Максиан.

— Если с ней что-то случится, на твоей совести останется, понял? — принцепс смерил Седого злым взглядом и вернулся на своё место.

— Может объяснишь, в чём дело? — потребовал Слай, устав гадать, что здесь вообще творится.

— Тебя это не касается!

Он хотел возразить, но по лицу старика смекнул, что лучше заткнуться и не поднимать эту тему.

Но при чём здесь Твин? Какое она имеет отношение ко всему этому? Кажется, дело здесь вовсе не в обычной похоти, принцепс явно интересуется её жизнью. С чего бы вдруг?

Внутреннее чутьё подсказывало, что втянули его в какую-то тёмную игру, правила которой никто не удосужился объяснить. И то, что расплатой за любую ошибку может стать его жизнь, не настолько пугало, как если что-то случится с Твин…

Из раздумий Слая вывела рыдающая принцесса. И как она ещё не устала сопли пускать! Всё это время, казалось, девчонка была настолько поглощена беседой с Севиром, что ничего вокруг не замечала. Похоже, этих двоих связывало нечто большее, чем стремление освободить осквернённых.

— Что притих? Всё никак не уляжется в голове?

Слай озадаченно потёр переносицу:

— Да вроде осело чуток, только всё равно многое неясно. Принцесса говорила о Севире, но, честно говоря, как-то не верилось, особенно когда она передумала. Ну, знаешь, с захватом замка…

— Так потому и передумала, эти двое отговорили, — пояснил Седой. — Девчонка же вас всех чуть не угробила! Вот сейчас и кумекаем, как поступить с вашей тягой к свободе.

— Значит, это всё не шутки…

— Издеваешься?! Да за голову Севира знаешь сколько заплатить готовы? По-твоему, стал бы он рисковать просто ради встречи с принцессой? Случись с ним что, Исайлум сгинет за месяц.

— Исайлум? — не понял Слай. — А это ещё кто?

— Это, дружище, место, где осквернённые могут жить как свободные люди, — Седой радостно заулыбался. — Представляешь? Настоящее поселение освобождённых!

— Фигасе! А кого туда принимают?

— Пока только проверенных, — старик вдруг смолк, прислушиваясь к разговору. — Погоди, давай лучше их послушаем.

— …посмотрим, что ответят, — закончил свой рассказ принцепс.

— Внедриться в Легион, конечно, хорошо, — Севир потёр шрам над бровью, — но чтоб в союзе с ними… Не знаю, Максиан, не знаю. Они нас на днях чуть в капусту не порубали, мы едва ноги унесли. Знаешь, сколько наших потеряли! А тут добровольно прямо в пасть к зверю.

— Ты сам просил ресурсы, забыл?

— Не такой ценой.

— А какой тогда? — Максиан возмущённо фыркнул. — Без поддержки высокородных нам ничего не светит. А с Легионом мы заполучим голоса самых влиятельных семей, и, считай, дело в шляпе. А там уже и с магистрами разберёмся.

— Он прав, Севир, — вмешалась принцесса. — Пока это наш единственный шанс.

— Вам виднее, — раздосадованно отмахнулся Севир. — В любом случае на Перо можете рассчитывать. Бежать вам есть куда, вдруг что.

— Вы тоже там не расслабляйтесь особо, — предупредил принцепс. — Начни потихоньку подготавливать своих, расскажи о Ровене, так быстрее поверят, но пока поосторожнее с этим, чтобы до чужих ушей не дошло.

— Ну это и так понятно, — кивнул Севир. — Кстати, насчёт поддержки. Может, не совсем то, но есть одна идея. Уруттанцы.

— Что «уруттанцы»?

— Я тут подумал, если предложить им земли, они, скорее всего, согласятся нам помочь.

— Мы не собираем войско, Севир, — возразила принцесса. — К тому же никакого влияния у них нет. Что они могут предложить нам взамен?

— Не спеши с выводами, Ровена, — принцепс задумчиво забарабанил пальцами по столешнице, сверкая массивным перстнем. — Хм… А ведь что-то в этом есть! Воины они достойные, пренебрегать ими точно не следует. Мало ли чем обернётся сделка с Легионом. А уруттанцы могут стать неплохой страховкой.

Слай задумчиво разглядывал кольцо с птицей, несущей ключ в клюве. То ли герб, то ли знак какой. Хотя какая разница… Понять бы, что они там удумали. Судя по всему, принцесса хочет заключить с Легионом какой-то договор, но разве это не противоречит её обещанию освободить осквернённых?

Нет, что-то здесь не вяжется. Либо она их всех за идиотов держит, либо ведёт двойную игру. Хреново, что отдуваться за всё придётся им, осквернённым, кровь свою проливать непонятно за что.

Нет, ничего не изменится, никто освобождать их не будет. Может, Севиром и движут благородные побуждения, но где гарантии, что его тоже не надуют?

— Я поговорю с Ормом, — продолжал командир Пера. — У Альмода, может, и горячая голова, но к советам шамана он прислушивается. Я свяжусь с вами, когда что-то решится. Если собрать всех дикарей Прибрежья, тысячи две воинов нам обеспечено. Неплохо для начала, а?

— Действительно неплохо. Ну действуй, друг, — одобрил Максиан, — а я возьму на себя переговоры с Легионом.

Нахмурившись, Слай посмотрел на бывшего учителя:

— Не нравится мне всё это, Седой. Я думал, Перо за нашу свободу борется, а они с Легионом…

— Твоя задача не думать, а делать что велят, — проворчал старик. — А решать тем, у кого опыта побольше. И надеюсь, тебе не нужно напоминать, чтоб держал язык за зубами?

«Хорош ответ! Давай, подставляй свою шею под топор, и без вопросов. Знай своё место, выродок».

— Не нужно, — зло процедил в ответ.

— Вот и чудесно. И остальным пока ничего не говори, рано ещё.

Да уж, у Седого от старости мозги совсем в труху прогнили. Видно же, неладное здесь творится. Какое вообще дело принцепсу до осквернённых? Он — большой человек в стране, зачем ему плевать в колодец, из которого самому же потом и пить?

Ничего не понятно…

Чёрт бы их всех побрал! И Седого, втянувшего его во всё это дерьмо, и Севира с Пером, и всех этих знатных, выискивающих свою выгоду в каждой щели. Нужно как-то выбираться из всего этого, пока ещё не поздно.

В соответствии с законом о неприкосновенности частной жизни сбор, использование и распространение любой информации о частной жизни гражданина не допускается без согласия самого гражданина. Нарушение закона карается лишением свободы сроком от пяти лет, в зависимости от тяжести преступления.

Заветы потомкам, 01.042

Потирая заспанные глаза, Корнут спешил в кабинет, где его уже ожидал детектив. Сомнений, что тот явился с чем-то исключительно важным, не возникало ни на минуту. Если и впрямь что-то стоящее, всё должно обернуться наилучшим образом. Максиан — что телеграфный столб, вкопанный посреди дороги: ни убрать, ни объехать, но если оборвать связь с остальными линиями, выкорчевать помеху будет проще простого.

Окликнув с лестницы служанку, Корнут попросил её заварить чаю и вошёл в кабинет. Развалившись в кресле, Шед увлечённо выковыривал канцелярским ножом грязь из-под ногтей.

— С добрым утром, господин советник, — произнёс он, не отрываясь от своего занятия.

— Посмотрим, насколько оно доброе, — Корнут уселся за стол и с нетерпением уставился на детектива. — Ну? И с чем вы пожаловали в такую рань?

— Вы же сами приказали немедленно докладывать, если случится что-то из ряда вон.

— Так докладывайте, Шед! Или до вечера собираетесь здесь проводить гигиенические процедуры?

— Понял-понял, — детектив небрежно вернул нож в подставку и, состроив сосредоточенную гримасу, прочистил горло. — Дело было так: объект покинул собственный дом в половине первого ночи. Прихватил запасную лошадь и направился к каструму. Там он проторчал у западных ворот около десяти минут, затем к нему присоединилась парочка. Кстати, вышли те как раз из замка.