- Добре, ступай, - движением руки князь отпустил гонца.

В гриднице повисла тишина. Слышно было лишь сопение бояр, да треск свечей в лампаде у лика Светлого Духа в красном углу. Новость эта изрядно потрясла всех.

- Неужели брат мой что-то проведал? – недоумевал князь, - Мы же всё предусмотрели. Нигде не было ошибки. Так ли?

- Истинно так, княже, - закивали ближние бояре.

- Как же так случилось? – недоумевал Бакуня, - Откуда Севолод мог что-то узнать.

- А может он и не знает вовсе? – предположил Шеремет, немолодой щуплый боярин с болезненным лицом и редкой бородкой.

- Наверняка знает, - уверенно заявил боярин Выкша, - Иначе не вышел бы в поход, а гонцов бы сюда отправил. А так – дело серьёзное.

- Не иначе – донёс кто-то, - сказал в задумчивости Станислав.

- Да что ты, княже?! Кто же стал бы?

Осмотрев всех присутствующих тяжёлым взглядом, он грозно добавил:

- «Друзей» завсегда хватает. Сам брат мой проведать никак не мог. Донесли ему – это точно. И я дознаюсь кто эта гнида! И уж тогда пощады не будет.

- А что же нам теперь делать? – развёл руками Выкша.

Наступило недолгое молчание. Слышно было как за окном прогрохотала по деревянной мостовой одинокая телега.

- А что гонцы, коих к соседям засылали? – поинтересовался князь, прерывая молчание.

- Умарги и хуруталы, как и следовало ожидать, отказались пособлять, - докладывал Бакуня, - Убоялись. Не хотят ссориться со Святоградом. Схоронятся бестии в стороне, а коль случай придётся так и на нас насядут. Наше беда им только в радость. Ждут, сукины дети, своего шанса, чтоб за наш счёт поживиться.

- А что слышно из-за гор?

- Пока ничего, княже. Но тут путь не близок, гонцы еще не скоро вернутся. Если, конечно, вообще вернутся…..

- Да, а время не ждёт! – воскликнул князь, - Святоградская рать считай у порога!

- Что делать станешь, княже? - спросил боярин Шеремет.

Станислав промолчал. Он встал со своего места и в задумчивости принялся мерить светлицу своими широкими шагами.

- Выбор то не велик, - сказал он, наконец, - Готовы ли вы пойти со мною до конца?

- Готовы, князь! – отвечали бояре, - Приказывай!

- Тогда слушайте моё повеление, - сказал князь сурово, - Я сам, со своей дружиной, отправлюсь к загорным племенам. Они издавна дружбу предлагали и независимый Вручай им как нельзя кстати будет. Думаю, с ними я договорюсь и с большой силой сюда вернусь. Вот тогда всё по-нашему и станется.

- Ладный план, княже. А мы то что, тем временем, делать будем, когда Севолод с ратью сюда придёт? – спросил Шеремет, опуская глаза.

- Сядете в осаду! – уверено отвечал князь, - Город крепок, запасов много. Созовёте набатом ополчения всех родов. Продержитесь до моего прибытия.

- А сколь долго держаться то? – продолжал щуплый боярин.

- Думаю, что не долго, я скоро обернусь. Горцам нужен независимый от Святограда Вручай, а другого такого случая им может и не представиться. Тут обоюдная выгода.

- Ну, так тому и быть, - заключил Выкша.

- Поспеши, княже, а мы тут за тебя постоим, - поддержал его Бакуня.

Шеремет промолчал, поглаживая свою седеющую бородку. Лишь слегка наклонил голову в знак согласия.

Все последующие дни прошли в лихорадочных сборах. Дружина князя собиралась в дальний поход за горы. Князь решил не оставлять семью в городе, которому предстояла жестокая осада, а взять с собой. Жену-красавицу и двух дочерей думал оставить у горцев, а сыновья рвались к ратным делам. Пора им было становиться воинами.

Спустя несколько дней весь Вручай вышел на площадь провожать князя. Произнеся короткую речь, чтобы ободрить горожан и вселить в них надежду, князь вскочил в седло и дал команду выступать. Дружина двинулась к Главным воротам. Неожиданно им дорогу преградил местный юродивый - худой, грязный и заросший. Расставив свои тощие руки, он закричал:

- Бросаешь нас на погибель, супостат! Сам беду накликал и сам же убегаешь!

- Да, что ты болтаешь, божевольный! – воскликнул князь, - Я же за помощью иду. Вернусь с силой великой!

- Как бы не так! А чего же тогда жинку свою, да дочерей не оставляешь здесь, раз вернёшься скоро с силой великой? – кричал исступлённо юродивый, - Предатель! Супостат! Будь ты проклят! А нас всех ждёт погибель огненная!

- Уберите его с дороги! – крикнул князь.

Несколько дружинников оттащили брыкавшегося и кусавшегося юродивого и бросили в придорожную пыль. Тот ещё долго кричал и ругался, а когда мимо проезжала бричка с княгиней и княжнами, в окружении конных княжичей, он поднялся на ноги, простер свою костлявую руку и закричал:

- Пришёл ваш конец! Могильная тьма поглотит вас всех! Готовьтесь навсегда отправится в Тёмный мир Нави.

Княгиня молча отвернулась, прижимая к груди иконку Святого Духа, а один из княжичей в сердцах стеганул нагайкой по худому, давно не мытому лицу и юродивый завывая повалился в канаву.

На следующий день в опустевшем княжеском тереме собрался совет городских старейшин и бояр. Выкша, назначенный князем тысяцким, занял место князя во главе стола. Рядом сел Бакуня, ставший на время отсутствия князя первым воеводой. Они, вместе с Шереметом, должны были возглавить оборону города.

- Ну, сказывай, где сейчас святогорская рать? – важно спрашивал Выкша дозорного ратника, прибывшего утром в город.

- Примерно в трёх днях конного пути, у Больших холмов стали лагерем, - бодро докладывал тот.

- Добре, - удовлетворённо кивнул новоявленный тясяцкий, - Стало быть у нас есть ещё время.

- А что с родовыми ополчениями? – поинтересовался Бакуня у старшин, - Времени в обрез.

- Собираем по деревням, но нужно время, - отвечали те, - Это дело не столь скорое.

- Надо поспешить. Через три дня будет поздно.

- Боюсь, что уже поздно! – поднялся из-за стола Шеремет.

- О чем ты, боярин? – недоумённо поднял глаза Выкша, - Не понимаю тебя.

- Сейчас поймёшь, - усмехнулся тот и распахнул двери гридницы.

Тотчас же комната наполнилась ратниками городского ополчения, занявшими всё пространство вдоль стен, у окон и в дверном проёме.

- Что это значит? – закричал, бледнея Бакуня, - Кто велел?

- Городской Совет, - коротко бросил Шеремет.

- Измена! – завопил Выкша, - Взять его, крамольника!

Ратники не пошевелились. Шеремет криво ухмыльнулся и подошёл к Бакуне и Выкше, сидевшим радом:

- Это ты верно сказал – измена. Только она раньше случилась. А теперь мы порядок законный восстанавливаем, - он обернулся к ратникам, - В поруб их, под замок крепкий. Скоро господин наш Великий Каган Севолод будет их сам судить!

Шеремет направился к выходу. В дверях он обернулся:

- Да, пошлите гонца к нашему господину. В городе всё чисто, ждём его. Он уже рядом. Большие холмы уже давно позади.

- Как ты мог, Шеремет!? – кричал безоружный Бакуня, которого вязали ратники, - Князь верил тебе!

- А я не верил ему! – спокойно отвечал боярин, - Бежал он от брата своего, как заяц от волка. Может и вернулся бы, да только очень нескоро. А от Вручая, города моего родного, камня на камне к тому времени не осталось бы. Не хочу приносить тысячи и тысячи своих соплеменников в жертву княжеским амбициям. Ему одна токмо своя ВЛАСТЬ интересна. Зачем нам всем погибать ради неё?

Выкша неожиданно пнул подступившего к нему ратника, отшвырнул второго и с криком: «Измена, братья!», ринулся к открытому окну, опрокидывая по пути лавки и столы. Но не успел, на нём повисло сразу несколько человек.

- Предатель, - процедил сквозь зубы Выкша, пытаясь вырваться из рук ратников, - Ты же поклялся.

- Вовремя предать – это предвидеть. На том вся политика и стоит, - пожал плечами Шеремет и вышел из зала.

На следующий день город смиренно и настороженно встречал своего повелителя широко распахнутыми городскими воротами, хлебом-солью и венками из цветов. Все от бояр и старейшин до простых холопов ожидали решения своей участи и надеялись на милость Великого Кагана.