Но, чтобы окончательно снять напряжение, ему всё же пришлось пойти на переговоры с городскими «верхами». Следуя совету Будая, он сумел задобрить и подкупить «лучших мужей» города. Князю пришлось заплатить значительную виру за каждого убитого и пойти на некоторые уступки городской вольнице. А главное – пообещать новые торговые привилегии и признать особый, полунезависимый статус города. Князя вынудили поклясться в том не только Светлым Духом, которого многие ещё не признавали, но и принести старинную клятву на мече. Мир был восстановлен и «верхи» с готовностью заверили князя в своей всецелой поддержке.

Заручившись полной поддержкой Стар-града, Яррила теперь мог открыто заявить о своих притязаниях на Верховную власть. Объявив Севолода бастардом-узурпатором, не имеющим законных прав на престол, он провозгласил себя Великим Каганом Склавинии. Столица Севера - Стар-град, со всеми своими посадами, первой присягнула ему на верность. Были немедленно разосланы гонцы во все города и земли Севера с призывом поддержать «законного» Кагана Яррилу в его борьбе за Святоград с «узурпатором» Севолодом. Особые надежды князь возлагал на Ново-град.

Разумеется, Яррила рассчитывал и на значительную военную помощь своего будущего тестя – Конунга Ульфа Прекрасноволосого. Все ждали прибытия свадебного эскорта принцессы. Весь город, кто как мог к этому готовился.

И вот, наконец, на горизонте появился долгожданный сунейский парус. Поднявшийся переполох быстро докатился до «Яррилова дворища» и вскоре уже сам князь, одетый в простую домашнюю рубаху из рядной ткани и кожаные штаны, в сопровождении нескольких «нарочитых» мужей, примчался на пристань на взмыленных лошадях, встречать лично свою ненаглядную. Вслед за ними поспешил и боярин Будай, поприветствовать своих бывших соплеменников.

С высокого берега реки князь ещё издали заметил одинокий шнек. Огромный прямоугольный парус был уже убран и небольшой узкий корабль с высоко загнутыми с обоих концов носами, скользил во речной глади на двадцати парах вёсел, за которыми сидели крепкие сунейские воины.

Яррила был несколько озадачен. Сердце его невольно ёкнуло в нехорошем предчувствии. Было от чего. В Стар-граде ожидали прибытие пышного кортежа принцессы, дочери могущественного сунейского Конунга, со всем двором и большой дружиной, которую правитель Хольмгаарда обещал прислать в помощь своему зятю.

Теперь же, вместо десятка длинных дракаров к пристани подходил лишь одинокий небольшой шнек. Это означало одно – свадьбы и значительной военной помощи, по крайней мере в ближайшее время, не предвидится. Но почему? Что могло случиться? Эти вопросы больше всего волновали сейчас старградского князя.

На корабле, тем временем, поднялась небольшая суета. Несколько человек из команды снимали деревянную голову змеи, украшавшую высокий нос судна. Это был старинный знак доброй воли. Северяне всегда так поступали, когда прибывали к дружественным берегам, чтобы «змея» не пугала друзей и не «гневила» местных богов. Когда корабль уже подходил к самому причалу, на носу появился статный молодой воин с длинными светлыми волосами, который держал в руках щит, повёрнутый обратной стороной. Это тоже был знак добрых намерений.

Как только шнек причалил, молодой воин легко перепрыгнул через невысокий борт и направился вверх по склону к тому месту, где стоял князь со своей свитой. Его спутники остались на корабле, с любопытством разглядывая незнакомые берега из-за больших круглых щитов, вывешенных в ряд по бортам.

Не в силах устоять на месте, Яррила погнал коня вниз со склона, навстречу сунейскому воину. Поравнявшись с князем, то отвесил глубокий поклон и быстро заговорил что-то по-сунейски.

- Погоди, друже, - поднял князь руку, останавливая его, - Я не так хорошо понимаю по-вашему. Обожди малость. Сейчас подойдёт боярин Будай.

Молодой человек всё понял без слов и замер в почтительном ожидании. Вскоре на вершине склона показалась массивная фигура боярина на могучем коне. Аккуратно спустившись по склону, боярин спешился и коротким восклицанием приветствовал своего земляка. Они сблизились и, обхватив правыми руками за локти друг друга слегка стукнулись правыми плечами – это было старинное приветствие сунеев. Затем они обменялись короткими фразами на своём языке. После чего, молодой воин, отступив на шаг начал что-то подробно рассказывать Будаю.

По тону рассказа, по отдельным, понятным ему фразам и по нахмуренному лицу своего бывшего воспитателя, Яррила понял – вести не из добрых.

- Что случилось? – спросил он с нетерпением Будая.

Боярин повернулся к князю. В глазах его легко читались беспокойство и озабоченность.

- Это достопочтенный ярл Эймунд из Хольмгаарда, - представил он молодого воина, который снова почтительно поклонился князю, - Он привез худые вести, княже. Даже не знаю, как сказать - твою невесту, принцессу Ригерду похитили.

- Что?! – воскликнул князь, побледнев, - Как это похитили? Кто? Когда? О чём это ты?!

- Вернёмся поскорее на «Дворище», княже, - предложил Будай, - Не гоже тут речи вести. Здесь полно праздных зевак. Там всё и обговорим.

Процессия двинулась по направлению к княжескому двору. А народ начал разочарованно расходиться. Красавица-принцесса и её пышный сунейский двор так и не прибыли, к большому сожалению многочисленных городских зевак и юродивых, рассчитывавших на щедрую милостыню.

И никто совершено не обратил внимания на немолодого одинокого странника в длинном сером плаще и причудливой шляпе того же цвета, стоявшего опираясь на внушительный посох, среди деревьев пологого холма, спускавшегося ступенями к самой воде. Человек этот, проводив глазами князя и сопровождавших его людей, перенёс свой взгляд на речную гладь, слово ждал там чего-то.

В большой, светлой и богато отделанной гриднице княжеского терема совет держали довольно долго. Князь и первый боярин заставили ярла несколько раз повторить слово в слово послание, переданное с ним владыкой Хольмгаарда, перечитали присланную им грамоту, но так ничего и не поняли. Бояре и воеводы, сидевшие по обычаю вдоль стен на широких лавках, тоже ничего толком посоветовать не могли.

- Странно всё это, - с грустью в голосе проговорил князь, - Зачем нужно было кому-то похищать Ригерду и молчать? Ведь никто не затребовал пока ни выкупа, ни каких-то других условий её освобождения.

- Может это всё ещё и будет? – буркнул Будай.

- Может или не может – нам нужна ясность, - бросил князь в раздражении, - А с чего это вы взяли, достопочтенный Эйрик, что её могут в моих землях прятать?

- Есть у нас свои источники, о которых мне не хотелось бы говорить, - слегка поклонился молодой ярл, - Так, вот, они считают, что принцессу скорее всего спрячут где-то здесь, чтобы нам и в голову не пришлось искать её тут, в твоих владениях, князь.

- А этим вашим источникам можно доверять?

- Как славный Конунг Ульф, так и я, склонны думать, что им вполне можно доверять. Знают они точно больше нашего и хотят помочь.

- А с чего это вдруг? Им какой интерес? – спросил Яррила с недоверием.

- Опасения, князь, твои понятны. Только интерес здесь имеется прямой. У этих людей есть свои давние счёты с похитителями, которые они намерены на этот раз свести. Но сперва их и принцессу надо ещё отыскать.

- Ну, добре, коли так, - заключил князь, - Тогда надобно по-борзому эти поиски зачинать.

- Учти, князь, что враг опасен и коварен. Всё нужно делать в тайне, чтобы его не спугнуть.

- Добре, ярл. Уразумел. Всё сделаем по-тихому. Мы этим займемся, а вы пока отдохните с дороги.

- Спасибо, князь за заботу. Только некогда нам отдыхать, - Эйрик решительно встал из-за стола, - Принцесса может быть в опасности. Отдохнём, когда найдём её.

- Какое чрезмерное рвение, не находишь, дядя? – спросил князь по-склавински, повернувшись к Будаю, выполнявшего функции переводчика, - И с чего бы это?

- Да, преданность - нынче редкое качество, - сказал тот, - Ярл дал слово Конунгу, что найдёт принцессу.