Юра кивнул:
— Конечно. Но компьютер у меня один — в кабинете. Я не буду мешать тебе своим треньканьем?
— Нет. Главное, чтобы я тебе не мешал своим присутствием.
Юра уверенно помотал головой:
— Не будешь.
* * *
Володя ошибся, заявив, что Юра не будет отвлекать его от работы. Обычно Володю отвлекало все. Когда требовалось сконцентрироваться, он плохо переносил даже молчаливое присутствие кого-либо в кабинете. Не говоря уже о посторонних звуках.
Но Юра отвлекал отнюдь не тем, что играл одну и ту же мелодию по несколько раз, подбирая правильные ноты, не тем, что постоянно хмыкал, что-то обсуждал сам с собой и тихо ругался на немецком. Он отвлекал самим своим присутствием, потому что Володе хотелось лишь одного: наблюдать, как Юра, сгорбившись, продолжает что-то записывать в нотную тетрадь. Володя украдкой следил за рождением его музыки — мрачной, тоскливой, глубокой. Красивой. Он слышал только кусочки и не знал, какой она получится в итоге, но для него мелодия была прекрасна уже потому, что оживала под пальцами Юры. Под самыми красивыми пальцами на свете.
Работа, как оказалось, без Володи не горела. Брагинский отрапортовал, что со всем справляется, никаких проблем нет, а весь офис активно готовится к сегодняшнему корпоративу. Даже прислал на почту фотографии: на первой была запечатлена Лера в шапке Снегурочки, на второй — ящик водки и шампанского под столом в кабинете Брагинского.
Но Володя не был бы собой, не проверь он несколько накладных и отчетов — просто для душевного спокойствия, что убедился во всем лично.
Отвлечь Юру от музыки Володя осмелился только в обед.
— Что тебе приготовить поесть? — осторожно спросил он, видя, как Юра увлечен. Но тот никак не отреагировал, пришлось потрясти его за плечо.
— А? — Юра обернулся и непонимающе захлопал глазами.
— Еду тебе сюда принести или выйдешь?
— Выйду, только ты позови, а то забуду.
— Хорошо.
— Володь!
Уже выходя из кабинета, тот обернулся:
— Что?
— Спасибо.
Юра не уточнил, за что именно, но Володя не стал переспрашивать. Наверное, за заботу? Но благодарность была и не нужна — ему нравилось заботиться о Юре. Володя даже поймал себя на совершенно глупой мысли, что готов всю жизнь кормить Юру, только бы наблюдать за тем, как он пишет свою музыку.
Обедали они молча, но от этого молчания не было так неуютно, как в первый день. Юра ушел в себя. Рассеянно глядел то в окно, то на Володю и очень неаккуратно ел. Хотелось прикрикнуть на него как на маленького, чтобы не спешил, а тщательно пережевывал пищу, но Володя молчал, понимая: Юра торопился вернуться к работе.
После обеда в ICQ написала Маша:
«Ку-ку, Володя! Вообще-то мог бы не полениться и написать хотя бы, что долетел!»
«И тебе привет. А ты чего сразу с претензии начинаешь?»
«Я вообще-то переживаю! Или что, все так НАСЫЩЕННО там, в Германии, что ни минуты покоя?» — написала Маша и добавила дурацкий ехидный смайлик.
Володя закатил глаза — показал ей на свою голову, что такое ICQ.
«Ты о чем это?»
«Ой, только не надо делать вид, что не понимаешь намеков! КАК ТАМ У ВАС С ЮРОЙ?» — спросила она прямо так — заглавными буквами.
«Маша, что за намеки? Что значит „у нас с Юрой“? Юра в порядке, сидит рядом, пишет музыку», — ответил Володя, сдерживая смех.
«Ой! А то ты не понимаешь!»
«Хватит ойкать! Нет, не понимаю!» — Володю веселило строить из себя дурака.
«Зато Я все понимаю!!!» — тут же пришло новое сообщение с целым рядом хохочущих смайликов.
— С кем это ты так активно переписываешься? — вдруг спросил Юра.
Володя повернулся к нему — тот сидел на стуле вполоборота и с любопытством косился в монитор.
— Прости, я мешаю? Сейчас выключу звук, меня и самого эти вечные «ку-ку» раздражают.
— Да нет, все нормально, просто заметил, что тебе весело.
— А, да. Маша пишет.
— О! Передавай привет!
— Хорошо. Она спрашивает, как ты.
— Скажи, что лучше всех. Кстати, уже почти пять. Я устал, скоро буду заканчивать. — И Юра снова вернулся к пианино.
Пока они говорили, Володя не заметил, что в ICQ с выключенным звуком пришло сообщение от еще одного адресанта. Единичка горела над зеленым цветком контакта «Игорь».
«Да чего ему нужно»? — с раздражением подумал Володя, нажимая на уведомление.
«Привет! То есть ты реально уехал в Германию?»
Первая мысль была самая логичная — просто не отвечать. Володя так и сделал — снова переключился на диалог с Машей, передал Юрины слова, спросил, как дела у детей. Но от Игоря пришел еще один вопрос:
«Чего молчишь?»
А следом:
«Ну реально, ты что, уехал к НЕМУ?»
Настроение стремительно портилось, Володя быстро настучал на клавиатуре ответ:
«Игорь, мы с тобой все обсудили. Куда и к кому я уехал, тебя вообще не касается!»
«Еще как касается, Вова! Ты что, считаешь, что меня можно просто так подвинуть в сторону и не нести за это никакой ответственности?»
«Да, именно так я и считаю!»
«Ты идиот, Вова! Ты помчался к нему, на что вообще рассчитывая? Какое у вас будущее? Вы живете в разных странах черт знает за сколько километров друг от друга! Или ты настолько отчаялся, что решил ввязаться в отношения на расстоянии?»
Володя почувствовал, как вспыхнувшее ранее раздражение нарастает. А Игорь, будто подливая масла в огонь, долго печатал еще что-то и в итоге прислал:
«Нет, я не это хотел сказать, прости. Я понимаю, что тебя просто потянуло на приключения, но, Вова, подумай, что он вообще может тебе дать? Ты сам понимаешь — ничего. Он не знает твоих потребностей. Представь, как тебе будет стыдно рассказывать ему, что тебе иногда нужно. А я знаю твои истинные желания и знаю, как их удовлетворить! Ты хотел наказать меня этой поездкой и наказал. Успокойся уже и возвращайся».
Володя собирался ответить, что ни о каких отношениях речи не идет, что он поехал прежде всего к старому другу и вообще это опять-таки не его, Игоря, дело. И только занес руку над клавиатурой, как за спиной деликатно кашлянули.
Володя вздрогнул, перевел взгляд на пианино — за ним было пусто. Он не услышал, как Юра встал и подошел к нему со спины.
— Я думал, ты переписываешься с Машей, но тут смотри-ка, какие интересные люди и какие любопытные темы, — холодным тоном произнес он.
Володя покосился на монитор — в окне диалога аккурат висело только последнее сообщение Игоря, и, вырванное из контекста, оно было слишком красноречивым.
— Юра. — Володя осторожно повернулся на стуле, посмотрел на него снизу вверх. — Я не знаю, что именно ты подумал, но это точно не так.
— А тут особо и нечего думать. Я — приключение, а этот человек тебе, видимо, очень дорог, раз ты не захотел с ним расстаться, когда я тебя просил. И который, оказывается, знает тебя как облупленного и, что важнее… — Он нахмурился и процедил два слога: — Во-ва… знает твои потребности и умеет их удовлетворять.
«Вова», произнесенное Юрой так, будто это не имя, а оскорбление, царапнуло по ушам. Это была очевидная провокация, но проигнорировать ее не получилось, ведь Юра буквально намекал, что может стать для Володи чужим.
Он попытался оправдаться:
— Нет же! Никакое ты не приключение, а Игорь… да у меня сто лет с ним ничего нет.
— Тогда что ему нужно? — спросил Юра делано будничным тоном. — Почему он тебе пишет?
— Не знаю. Наверное, обижен, что я порвал с ним. — Володя хотел встать, чтобы посмотреть Юре в глаза, но тот пригвоздил его к месту ледяным, надменным взглядом. — Юр, мне от тебя скрывать нечего. Хочешь, всю нашу переписку прочитай…
— Далась мне твоя переписка. — Он развернулся, шагнул к пианино, уселся на стул, раздраженно ударил по клавишам. — Собирайся иди, выходим в семь, если что.
Володя вскочил с места, но подойти совсем близко не осмелился. Хотел повторить, что Юра все неправильно понял, но слова так и застряли в горле. Володя прокашлялся и неуверенно произнес:
