Нет, конечно, он не умрет, и жизнь на этом не закончится. Все будет по-прежнему: работа, дом, собака. После новогодних праздников вернется мать, Володя станет ездить к ней по выходным. Наверное, будет и Маша — отношения с ней за последнее время стали теплыми, даже дружескими. Вот только не будет Юры — и станет пусто. Володя уже успел привыкнуть к тому, что он есть — пусть далеко, пусть на расстоянии тысяч километров, но утром, в обед и вечером он есть в экране ноутбука или мобильного. И от этого у жизни появляется новый смысл.

Володя подъезжал к дому, когда в голову пришло неожиданное воспоминание.

Десять лет назад он писал Юре письма «в никуда». Тогда они потеряли друг друга, их пути разошлись, Володю мучило сожаление. Он сидел под ивой, над вскрытой капсулой времени, и думал о том, что дай судьба им еще один шанс снова встретиться, они решили бы все проблемы и нашли ответы на все вопросы. Володя смог бы повернуть время вспять, наверстать упущенное и просто быть счастливым.

Сейчас эта мысль из прошлого казалось нелепой. Судьба действительно та еще шутница. Она дала им второй шанс, они встретились — и что? Ничего. Потому что в этом мире никому не дано повернуть время вспять.

Утро перед вылетом прошло как в тумане. Володя проснулся с удивительной мыслью и не до конца поверил в нее: сегодня он наконец увидит Юру! Встреча под ивой случилась так давно, что уже казалась выдуманной и нереальной.

Володя прошелся по гостиной, посмотрел на диван, на котором в ту ночь они уснули рядом, на припыленное пианино, на котором Юра играл «Колыбельную»… Все эти воспоминания уже притупились. Не то чтобы Володя не верил или сомневался в них — это было бы совсем сумасшествием. Просто те переживания уже забылись.

Все три с лишним месяца Юра существовал лишь в телефоне и ноутбуке. Он вроде и был рядом, но без его физического присутствия Володя не до конца понимал, что именно чувствует. И эта неразбериха порой пугала, а порой — выводила из себя.

Он постарался занять руки делом, а голову — мыслями: собрал чемодан, проверил, не забыл ли билеты и паспорт. Несколько раз перечитал список необходимых вещей — все ли взял? Убедился, что подарок Юре — обернутая яркой бумагой коробочка с фотоаппаратом — не помялся. Потерял очки. Помнил, что вчера положил их на тумбочку, но там было пусто. Искал полчаса и нашел их у себя на носу — забыл, что надел их, как только проснулся.

Мысли путались. То и дело в голове возникали вопросы, от которых Володя пытался отмахнуться: как все пройдет? Что они будут делать, когда встретятся? Что, в конце концов, почувствует при этом Володя?

И еще мелькали образы: как он неловко, но крепко обнимет Юру в аэропорту, как сядет с ним на заднее сиденье такси… Или, наверное, Юра будет на машине?

Володя в очередной раз отогнал от себя эти назойливые вопросы, которые вызывали только панику. Вновь принялся думать о насущном. Дополнил список дел строчкой «Купить леденцы», чтобы подстраховаться от укачивания в самолете. Посмотрел на время: в аэропорт через два часа, а дел — невпроворот.

Он позвонил Брагинскому и еще раз напомнил о своем отпуске.

— Вов, не беспокойся, я все проконтролирую, отдыхай ради бога, ни о чем не переживай. Если случится что-то совсем критичное — позвоню. Но ты, конечно, гад. Оставить коллектив без начальника накануне новогоднего корпоратива — это просто неприлично! — Брагинский зычно расхохотался. Прощаясь, он напомнил Володе о причине его внезапного отпуска: — Ну давай, удачи тебе там с твоими «семейными обстоятельствами»! Только на свадьбу позвать не забудь! — И положил трубку.

Володя собрал собачье имущество — миски, мячи, подстилку, шампуни, — достал с полки новую упаковку корма. Герда, заметив его манипуляции, проснулась и пулей примчалась на кухню.

— Нет уж, подруга, тебя Татьяна покормит, — строго сказал Володя. Присел рядом с ней, почесывая обеими руками за ушами. Собака в ответ лизнула его в нос. — Тьфу ты! — Он рассмеялся, вытираясь. — Эх, Герда-Герда… Я тебя бросаю на целую неделю, а ты все равно лезешь целоваться.

Она как будто поняла: недоумевающе посмотрела, коротко, вопросительно тявкнула.

— Лечу к твоему любимому Юре, — объяснил Володя. — Да, можешь мне позавидовать, предательница, я знаю, что его ты любишь больше, чем меня! Ну так уж и быть, передам ему привет.

Герда снова лизнула его.

— Ну уж нет, такой привет я передавать не буду! Он обалдеет, если я начну лизать его нос!

Володя взял в обе руки по пакету с собачьими вещами, выпустил Герду на улицу и вышел из дома следом за ней. Прошелся по участку, толкнул калитку. Герда сразу же бросилась здороваться со своей мамой — соседской собакой Найдой.

— Татьяна! — позвал Володя — у соседей уже с месяц не работал звонок на двери.

Через минуту во двор вышла полноватая улыбающаяся женщина.

— Ой, Володя, здравствуйте! Не ожидала, что придете так рано.

— Добрый день! А Сергей?..

Не дав договорить, Татьяна махнула рукой:

— Да спит он, запил опять, — прозвучало обыденно, но немного раздраженно. — Продал вчера две картины и сразу в запой. Черт бы побрал эту проклятую творческую натуру!

Володя покачал головой. Разумеется, за пять лет он узнал соседей достаточно хорошо и был в курсе, что муж Татьяны страдает алкоголизмом. И пусть за Гердой обычно присматривала она, Володю все равно беспокоило, что рядом с его собакой будет находиться пьяный.

— Да вы не переживайте, — успокоила его Татьяна, — я не подпущу его к Герде. Со мной и Найдой она не соскучится!

— Верю, спасибо! — Володя передал ей пакеты. — И вот еще, — он достал из кармана листок бумаги, — это номер моего товарища из Германии, на всякий случай, если вдруг что-то срочное, а до меня не дозвонитесь.

— Как всегда, все до мелочей продумываете, — восхитилась Татьяна. — Ждите ежедневных отчетов.

Покончив со сборами, он поехал в аэропорт. Летел он тем же маршрутом, что и Юра в сентябре, — с пересадкой в Минске. В самолете уснуть не удалось, хотя Володя попытался сразу же, как только набрали высоту. Поэтому он достал «Теорию музыкального мышления» и надел наушники. Но читать было скучно — книга вызывала зевоту, но он упрямо заставлял себя бегать взглядом по строчкам. Ему слишком не хотелось оставаться один на один с собственными мыслями в замкнутом пространстве. Он не знал, куда они могут его завести.

Снижение, при котором сильно закладывало уши, и пересадка в Минске немного взбодрили, но, оказавшись в другом самолете, Володя решил не возвращаться к книге. Отправил Юре сообщение, что вылетел вовремя, а значит, прибудет без опозданий. Включил концерт Брамса и, насколько смог, расслабился, вытянув ноги в проход. Под закрытыми веками хаотично мелькали воспоминания разной давности, обрывки фраз и тени образов. Наблюдая за этим хаосом, Володя все же провалился в неглубокую дрему — не отдохнул, но зато убил время. Приземлившись около семи вечера, он чувствовал себя вымотанным, несмотря на то что последние несколько часов ничего не делал.

Пока Володя стоял в очереди на паспортный контроль, телефон поймал связь и пришло СМС от Юры: «Жду тебя в фойе у эскалатора». Сердце сжалось от радости. Улыбаясь, Володя ответил, что скоро будет, и заодно отправил СМС матери.

Забрав багаж, он пошел к выходу, ориентируясь по стрелкам указателей, не глядя по сторонам и зачем-то вслушиваясь в объявления на немецком и английском.

А только он спустился в зал ожидания, как на него вихрем налетел Юра.

Володя моментально окунулся в тепло его объятий и запах парфюма. Что-то мазнуло его по скуле — он сразу и не понял, что именно. Оказалось, Юра быстро поцеловал его в щеку.

— Привет! Наконец-то! — прошептал он ему на ухо, и Володя, отпустив ручку чемодана, обнял его в ответ, притянув к себе за талию.

Юра рассмеялся, расцепляя кольцо рук, взял его за плечи, заглянул в лицо:

— Живой и настоящий!