© Елена Малисова, 2022.

© Катерина Сильванова, 2022.

© Издание. Popcorn Books, 2022.

Cover art © Adams Carvalho, 2022.

Он снова слышал ее. Чарующую, трогательную мелодию, которая долгие годы бередила душу отзвуками прошлого.

Солнечные лучи за окном разре́зали тяжелые грозовые тучи, прогнали тени из гостиной. И разобранная постель, и подушка, наверняка еще сохранившая запах волос, и очки, небрежно брошенные рядом, — все вокруг будто нашептывало: «Это сон, очередной болезненно-приятный сон. Не более».

Но сегодня он точно знал, что это — реальность.

Потому что силуэт мужчины, склоненного над старым расстроенным пианино, был настоящим. И его спина, в которую Володя уперся взглядом, была настоящей. И руки, легкими движениями перебирающие клавиши, были настоящими. И «Колыбельная», что печальными звуками лилась из-под его пальцев, была той самой, единственно верной, правильной. Юриной.

Володя сделал пару шагов, подошел ближе, встал позади него. Осторожно, почти не дыша, заглянул через плечо. Мелодия оборвалась.

Юра убрал руки, повернулся вполоборота и чуть отклонился назад.

— Жутко расстроено. Сплошная фальшь, — сказал он с улыбкой. — За инструментом следить нужно.

— Прости… — рассеянно прошептал Володя, не уловив смысла сказанных слов. Ведь Юра был так близко…

— Пустяки. Когда-нибудь она прозвучит для тебя по-настоящему красиво.

В пустом офисе царила тишина. «Могильная», — вскользь подумал Володя. Пытаясь хоть ненадолго забыть, почему пришлось остаться на работе в восемь вечера, он перебирал в голове разные мысли: о контракте с поставщиком, о бюджете проекта, об очередном иске, по поводу которого днем звонил юрист.

За окном падающие с кондиционера капли били по навесу, и этот редкий звук — единственное, что нарушало тишину. Но вот еще брякнула о столешницу выпавшая из ежедневника ручка, зашуршали листы бумаги о дно коробки. Володя уложил в нее последнюю папку, осмотрел свой опустевший рабочий стол. Поднял тяжелый взгляд на кабинет начальника: выбитая дверь приоткрыта, косяк покорежило, по дереву пошла трещина, а замок выломан.

«Надо», — сам себе сказал он, сжав зубы. Взял в руки коробку и шагнул в сторону кабинета.

Писк рингтона разорвал тишину и заставил его вздрогнуть, будто выводя из транса. Вернув коробку на стол, Володя достал телефон и, посмотрев на экран, выдохнул.

— Вов, ну что там, все в силе?

— Черт… Да, все в силе, только я… заработался что-то, — соврал он, — забыл забронировать номер. Сможешь сам?

— Ладно, сейчас скину адрес, через полчаса встречаемся там. Какой номер — напишу позже.

Володя машинально кивнул и сбросил звонок. Почти сразу телефон пиликнул входящим сообщением. Он прочитал, вздохнул: до отеля ехать не меньше тридцати минут — опоздает. А с другой стороны, срочность давала повод как можно скорее покинуть офис.

Выключая свет в опенспейсе и закрывая за собой дверь, Володя еще раз взглянул на кабинет начальника.

«Завтра, — пообещал он себе. — Завтра все починят, и я перевезу туда свои вещи».

Выйдя из такси и оглядев неприметное здание мини-отеля, Володя поджал губы и пробормотал себе под нос:

— М-да, на вид так себе. — Номер двести семнадцать. Меня ждут, — сказал он администратору за ресепшеном.

Документы у него проверять не стали, девушка лишь приветливо улыбнулась:

— Вам на второй этаж, прямо по коридору. — И тут же уткнулась в экран компьютера.

Володя поднялся в незапертый номер. Его опасения не оправдались — вполне опрятная и стильная комната пахла отельной чистотой. Из-за прикрытой двери ванной доносился шум воды, на застеленной кровати небрежно валялись брюки, рубашка и телефон.

Он подошел к окну, посмотрел на узкую улицу, освещенную несколькими желтыми фонарями. Приоткрыл форточку, впустив в номер шум проезжающих машин и еще не остывший после жаркого дня вечерний воздух.

Через пару минут шум воды в ванной стих, скрипнула дверь.

— Ну наконец!

Володя обернулся на голос. Игорь, стоя в одном полотенце на бедрах, улыбался. Володя натянуто улыбнулся ему в ответ, окинул полуобнаженное тело изучающим взглядом, пытаясь найти в нем что-то новое. Не нашел. И ничего не почувствовал — совсем ничего.

— Соскучился по мне? — Игорь подошел ближе и положил мокрые ладони ему на шею. — Я по тебе — очень.

Володя оттолкнул его и направился в ванную, бросив через плечо:

— Не сегодня.

Игорь ответил:

— Понял.

В ванной Володя подошел к запотевшему зеркалу. Стер с него влагу и в отражении увидел лишь половину своего лица. Заглянул себе в глаза, попытался прислушаться, найти отголоски хоть каких-нибудь чувств. Глухо.

Последние несколько дней он ощущал себя роботом — бездумно делал то, что от него требовалось, но душа будто оцепенела. Лишь изредка страх, тоска и неверие то пронзали внутренности острыми иглами, то давили на плечи и сгибали спину. А потом внезапно исчезали. Так произошло и сейчас.

Он встал под душ, выкрутил кран почти до кипятка — и не почувствовал, а скорее принял как факт, что вода жжет кожу. Добавил холодной, подставил под струи лицо.

Подумал об Игоре. Они договорились увидеться еще неделю назад. Тогда Володя действительно хотел этой встречи, предвкушал ее. Плевать, что он знал Игоря очень давно, плевать, что ничего нового эти встречи уже не приносили. Он был ему почти родным, почти близким человеком, знал о нем так много…

Вернувшись в комнату, Володя услышал обрывок разговора:

— Да, я понял, очень красивые виды, только уточни, есть ли там детская анимация?

Увидев, что Володя вышел, Игорь приложил палец к губам — «молчи».

— Ладно, я завтра сам перезвоню туроператору и узнаю. Занимайся своими цветами, не переживай. Пока, зай.

Он нажал кнопку сброса, дождался, когда экран мигнет, и, только когда убедился, что вызов точно завершен, поднял взгляд на Володю, объясняя:

— Собираемся в отпуск, в Турцию, а такое впечатление, что в космос. Я Лидке предлагал перенести отпуск на следующий год, но она ворчит: «Как так? Сентябрь — это бархатный сезон…» А теперь кипиш подняла — нашла какую-то экскурсию по каким-то горам, но, возят ли на нее из курортного города, не знает. А на даче связь плохая, она не может дозвониться…

Он что-то еще говорил. Много — и все о семье: о том, что Соня, дочка, вряд ли сможет выдержать эту экскурсию, и о том, что в Турции в конце сентября, наверное, идут дожди. Володя вроде бы и слушал Игоря, кивал, даже отвечал невпопад, а сам думал о его жене. Вспомнил, как однажды она чуть не застала их: раньше времени вернулась с дачи и лишь по счастливой случайности позвонила Игорю, спросила, нужно ли зайти в магазин. Игорь тогда выставил Володю за дверь, не дав толком одеться. Застегивая на ходу рубашку, Володя столкнулся с ней на первом этаже: обычной женщиной — загорелой, уставшей, по-своему красивой. Такой же, как на фотографиях в квартире Игоря. Тогда от злости и унижения Володя про себя обругал ее: «Дура доверчивая, зачем только позвонила?» Потому что хотел, чтобы она застала их и чтобы узнала правду о муже наконец. Но, остыв, он постыдился этих мыслей. Ведь прекрасно понимал, что Лида едва ли не бо́льшая жертва, даже чем сам Володя. Даже чем Игорь.

Володе ли не знать, каково это — из осколков собственного разбитого сердца собирать чужое. Склеивать его ложью, от которой самому противно, охранять от боли и бессонных ночей.

«Почему ты больше не хочешь меня? Со мной что-то не так, да? Я набрала три килограмма, из-за этого, да?»