— Я не хочу никуда идти.

— Чего это? — нарочито удивился Юра. — Там будет много ребят из прайда, думаю, найдется несколько парней, способных удовлетворить твои потребности… — Последнее слово он произнес так ядовито, что даже Володя скривился.

— Зачем ты так говоришь?

— А я неправ?

— Неужели ты такого низкого мнения обо мне? Неужели ты правда думаешь, что я, приехав к тебе, пойду искать в клубе партнеров для секса?

Юра легкомысленно хмыкнул:

— Почему сразу для секса? Просто пообщаться с приятным человеком, который тебя поймет. А потом, кто знает, может, это перерастет в нечто большее.

Володе показалось, что внутри него что-то оборвалось и полетело в пропасть. Дыхание сперло.

Он все же шагнул к Юре, встал за его спиной почти вплотную. Хотел положить ладонь ему на плечо и развернуть к себе, но остановился.

— Ты же знаешь, что для общения с человеком, с которым я хотел бы чего-то большего, мне не надо идти в клуб?

Юра кивнул — будто сам себе. Не оборачиваясь, спросил — равнодушно:

— И кто этот человек? Я?

Вспомнив, как он вчера отвернулся от поцелуя, Володя обреченно вздохнул:

— Да, ты. Кто же еще…

Он не видел Юриного лица, но расслышал протяжный выдох. А за ним — наверное, ему показалось — смешок.

— Тогда чего же ты ждешь? — спросил Юра.

— Что? — Володя не поверил своим ушам, а тот тихо засмеялся. Так тихо, будто не хотел, чтобы Володя услышал. Положил и вторую руку на клавиши, заиграл слишком знакомый мотив — медленный, успокаивающий, светлый.

Сердце Володи ударило так, что грудная клетка отозвалась болью, когда Юра, продолжая играть, закрыв глаза, откинулся назад — уперся затылком ему в живот.

«Совсем как тогда в кинозале», — промелькнула мысль.

Володя как можно нежнее провел пальцами по его волосам, по ушам, по скулам. Юра зажмурился. Тишину нарушали только звуки мелодии. Он играл, не открывая глаз, не опуская головы, а Володя продолжал разглядывать и гладить его лицо: брови, щеки, подбородок. Когда взгляд упал на губы, тело оцепенело, а по спине тут же прошла приятная дрожь.

— Игорь для меня никто, — едва владея собой, прошептал Володя. — Для меня все никто, кроме тебя.

Он медленно опустился на колени рядом, а Юра развернулся к нему, наклонился и задержал дыхание.

Смотреть на него, такого покладистого, желанного, с прикрытыми горящими глазами, становилось невозможно: еще минута — и сгоришь. Володя положил ладони Юре на шею, очертил большими пальцами линию подбородка. Судорожно вздохнул и прижался к его прохладным губам. Он целовал его трепетно, едва касаясь, отрывался и прижимался снова. Он почувствовал теплое дыхание Юры на своих щеках и будто провалился в безвременье, а опомнился, лишь когда заныли колени — слишком долго простоял на полу.

— Я настаиваю, — прошептал Юра, снимая с него очки, — чтобы этот Игорь исчез из твоей жизни. Пообещай, что вышвырнешь его навсегда.

— Обещаю. — Володя поцеловал старый шрам на его подбородке и прошептал: — Но тогда и ты… никогда не называй меня Вовой!

Юра рассмеялся.

Невинные поцелуи стали глубже и откровеннее, дыхание сбилось. Потерявшись в этих ощущениях, Володя не заметил, как оказался у дивана. Скрипнули пружины. Юра, улыбаясь, потянулся к Володе, схватил его за плечи. А тот навис над ним и заглянул в темнеющие от желания глаза.

Мышцы напряглись, нервы натянулись до предела, когда Юра положил свою горячую ладонь ему на грудь. Неуверенно, будто изучая границы дозволенного, опустил ее на живот. Обжег настороженным взглядом.

«Можно, тебе можно все. Даже больше, чем все», — думал Володя, не в силах произнести вслух и звука.

Глядя на румянец на Юрином лице, на закушенные губы, на руки, которые судорожно расстегивал пуговицу его брюк, Володя не мог поверить в реальность происходящего. Сколько раз он представлял себе это? Тысячи! А снилось это ему еще сотни. И вот сбылось.

Володя не помнил его тела и поэтому сейчас изучал заново: сначала глазами, затем — губами. В мучительных снах юности он множество раз владел им, но даже от самых смелых мечтаний не испытывал и толики тех эмоций, что получал от простых действий в реальности.

Одежда оказалась на полу, они сами — лежащими вплотную, их руки — внизу, а губы — вместе. От легких прикосновений все тело прошибало импульсами блаженства. Володины пальцы были ласковы, Юрины — тоже, но наслаждение перемежалось с болью: он слишком долго этого хотел, слишком долго терпел и ждал. И все же Володя даже не представлял, что это будет так сладко. Он двигался механически, не осознавая, что и как делает, получая удовольствие не столько от близости, сколько от самого факта, что эта близость происходит именно с Юрой. Нежно поглаживая его волосы свободной рукой, Володя тонул в запахе его духов — этот запах будоражил, заставлял сердце биться еще быстрее. От сдавленных вздохов Юры мурашки волнами бежали по коже.

Володя даже не понял, когда именно все кончилось. Просто заметил, что Юра, надрывно дыша, притих у него на плече.

Не говоря друг другу ни слова, они лежали и целовались еще минут десять, пока резкий звонок Юриного мобильного не вернул их в реальность. Было очень жарко, но Володя не мог заставить себя выпустить Юру из объятий.

— Надо ответить, — лениво прошептал Юра. — Это ребята, нужно им сказать, что мы не придем.

— Потом перезвонишь, — заявил Володя, еще крепче обнимая его.

— Но они же ждут! — смеясь, воскликнул Юра и попытался вырваться. — Ну отпусти!

— Я тебя никогда не отпущу, — абсолютно серьезно сказал Володя.

Юра хмыкнул:

— Звучит как угроза.

— Почему «как»?

Володя рассмеялся и накрыл его губы своими. Юра не успел взять трубку — на другом конце, видимо, устали ждать и сбросили.

Все-таки выбравшись из его объятий, Юра подошел к пианино и взял телефон.

— Я договорюсь пойти в клуб первого января.

Пока он отписывался друзьям, отвернувшись к окну, Володя беззастенчиво разглядывал его фигуру. Высокий, худой, с прямой спиной — Юра сутулился, только когда играл, — он не казался долговязым, был, наоборот, стройным, даже изящным. Любуясь им, Володя тихо прошептал:

— Неужели это ты?

Юра вернулся на диван и устроился у него на плече, а Володя зарылся лицом в его волосы, поцеловал сережку на ухе.

— Не верится, правда? — тихо промурлыкал Юра, будто мечтательно, и замолчал, задумавшись, а затем серьезно спросил: — Ты не пожалеешь?

— Нет… — настороженно ответил тот. — А ты?

— Могу. Со мной сложно, с тобой — еще сложнее. — Юра вздохнул. — Пока не поздно, мы можем вернуть все назад, оставить как было.

Володя не поверил в серьезность его слов. Но то, что Юра сомневался, и то, почему он сомневался, было очевидным. К тому же у них все равно не получится притворяться, что ничего не случилось. Тем более — не получится остаться друзьями. И как быть? Расстаться, снова потерять друг друга, сдаться без борьбы? Нет, на это Володя согласиться не мог.

— А можем попробовать, — пробормотал он. Накрыл рукой Юрину ладонь и, положив ее себе на грудь, стал гладить пальцы.

— Можем, — уверенно сказал Юра.

— Так что, дадим нам шанс?

— Да. — Он наклонился к Володиному лицу и улыбнулся. — Давай.

Володя никогда не был лежебокой, но тем вечером решительно отказывался даже встать с дивана, не то что выйти из дома. Радуясь, что удалось отвязаться от похода в клуб, он собирался затащить Юру в ванну, а затем отправиться спать, но черт его дернул вспомнить, что завтра Новый год.

— Суббота! — воскликнул Юра и сел. — Сегодня же суббота! Черт! Сколько времени?

— Десять, — пробурчал Володя, кутаясь в отброшенный им плед.

— Вставай, погнали в магазин! — заявил Юра, вскакивая с дивана и спешно натягивая джинсы.

— В чем дело?

— Мы же собирались в клуб, а на обратном пути я хотел заехать в магазин. Завтра воскресенье — выходной.

— И что? — не понял Володя, но все же послушно принялся одеваться.