— Не пропаду. Честное слово, больше не пропаду. — Он улыбнулся, в этот раз искренне.
Из динамиков прозвучало: «Заканчивается регистрация на рейс 452 „Харьков — Минск“».
— Ну хватит прощаться, поезжай домой, — негромко попросил Юра, ткнув его пальцами в грудь.
Володя хмыкнул:
— Это ты улетай… в свои дальние края.
Юра подмигнул ему, подхватил чемодан и направился к стойке регистрации. Володя не сводил с него взгляда, пока тот сдавал багаж и получал билет.
У входа в зал с надписью «Паспортный контроль» Юра обернулся, махнул ему рукой и крикнул:
— Герде привет!
— Хорошо, — крикнул в ответ Володя, наблюдая за тем, как массивные двери медленно закрываются, пряча за собой Юру.
Дождь почти закончился. Недавно затянутое плотными тучами небо чуть просветлело. В прорехах облаков показалась голубизна, солнце пробилось слепящими лучами.
Володя сел в машину, завел мотор. Переключил передачу, вдавил педаль газа и уехал.
* * *
Он вернулся в опустевший дом.
Прошелся по гостиной, осмотрелся. В глаза постоянно бросались следы присутствия другого человека: в раковине стояли две кружки и две тарелки, на расправленном диване лежало смятое постельное белье и плед, которым укрывался Юра, к камину почти вплотную было придвинуто кресло, на котором он сидел. Вспомнилось, как Юра жался вчера к огню. Сам Володя никогда так не делал — закаленный, он вообще редко мерз, а вот Юру пришлось согревать.
Володя взял в руки подушку и ощутил запах парфюма: сладкий, с легкой горчинкой — такой приятный. Хотелось уткнуться в нее лицом, вдохнуть Юрин запах, прочувствовать и запомнить, но Володя остановил свой порыв и резко стянул наволочку.
По комнате протопала Герда, села у ног и с любопытством уставилась на Володю.
— Чего тебе, предательница? — спросил он, вытряхивая одеяло из пододеяльника. Собака неуверенно завиляла хвостом. — Если ты спрашиваешь про него, то нет, он не вернется. А если вернется, то очень нескоро.
Закончив уборку, Володя прилег на диван. Закрыл глаза, прислушался к себе, стал гладить собаку, которая уселась на полу рядом. И ощутил лишь опустошение.
События прошедших недель будто высосали из него все эмоции: и хорошие, и плохие, образовав внутри вакуум. Только сейчас, лежа в тишине, Володя смог проанализировать все случившееся за последнее время. Смерть отца, смена должности и возросшая ответственность, отъезд матери и разговоры с ней. Свалившаяся как снег на голову Маша с ее проблемами и хлынувшие следом воспоминания, которые давно и с таким трудом были похоронены. Все это закручивалось снежным комом и в итоге — свалилось на Володю нервным срывом. А Юрин концерт ударил по расшатанной психике финальным аккордом.
Но теперь все затихло. Впервые за много дней в памяти не вспыхивало никаких картин прошлого, на душе не было ни сожаления, ни тоски… но и радости тоже не было. Володя ощущал только одно: ожидание. Юра обещал написать, когда вернется домой, — в девять по местному времени. Володя взглянул на стену — часы показывали десять минут шестого.
Ему вспомнилась вчерашняя ночь: как они сидели на этом диване, как было тепло, как Юра обнимал его. Как щипало шею — Володя все еще ощущал призрачные прикосновения пальцев. Интересно, что значило то объятие для Юры? Володя гнал от себя любые мысли об их совместном будущем — им бы сперва не потеряться. Но все же: что значило то объятие? И Юрины лукавые взгляды, и слова с явным подтекстом…
Из размышлений его вывел телефон — пришло СМС. Володя было обрадовался, но писала ему Маша.
«Ну что, уже проводил?»
«Да, больше часа назад».
Володя нажал «Отправить», а спустя всего несколько секунд мобильный зазвонил.
— Рассказывай!
Он не собирался посвящать Машу в подробности — с какой стати, они ведь не настолько близкие друзья. Тем более что пришлось бы рассказать обо всем с самого начала: об иве, о капсуле времени и номере телефона, оставленном в ней. Все это — их с Юрой прошлое, оно должно принадлежать только им двоим.
Но скоротать время до сообщения от Юры было бы очень кстати. Володя ненадолго задумался, решая, что из произошедшего можно знать Маше, и стал пересказывать отрывки вечернего разговора: про Юрины гастроли по СНГ и общие воспоминания из «Ласточки».
— В общем, договорились, что будем с ним на связи, — подытожил Володя.
— Слушай, а дай мне его номер. Я бы тоже написала.
— Ты-то? Коневу?
— Для начала я бы извинилась, если ты об этом, — деловито сказала Маша. — Ну неужели он может обижаться двадцать лет?
— Я не спрашивал, но вроде не похоже. Ладно. Но зачем тебе Юра?
— Во-первых, просто так…
— А во-вторых? Маша, давай делись своим корыстным интересом, мне же еще объясняться, почему дал его номер.
— Плохо же ты обо мне думаешь! Уж прям корыстный… — протянула она делано обиженным тоном. — Ну… я думаю, было бы здорово иметь знакомых в Германии. Только прямо так ему не говори! Переформулируй как-нибудь…
— Все с тобой ясно. — Володя лениво улыбнулся. Вот оно — советское воспитание. Иметь знакомых за границей полезно. И пусть пока неизвестно зачем, но не помешает. — Ладно. Пришлю тебе его номер в ICQ.
— Что за «ай сик ю» такое? — не поняла Маша.
Володя вздохнул, предвидя, что разговор затянется и Маша потом не обрадуется ушедшему в минус балансу на мобильном.
— Перезвони мне на домашний, — велел он.
Их разговор действительно затянулся. Объясняя Маше тонкости пользования аськой, Володя успел вычесать Герду, поиграть с ней на веранде и полюбоваться закатом.
Под конец он спросил, как у Маши дела с Димой — ответом ему был тяжелый вздох. Они опять повздорили. Дима устроил бойкот и отказывался с ней разговаривать.
— Ставит мне ультиматумы, ты представляешь?! Требует, чтобы я разрешила Толе у нас ночевать!
Володя фыркнул:
— И что в этом такого?
— Как что? У Димы же одна кровать в комнате.
— Поставь раскладушку или на полу постели.
— Ну елки-палки, Володя! Ты же понимаешь, что дело не в этом? Толя все равно к нему в кровать перебежит и… Ну ты понимаешь, чем они могут заняться ночью в одной кровати!
— Понимаю. И что?
— И как их остановить?
— Никак. — Володя рассмеялся. — Маш, только не говори, что надеешься их остановить, запретив ночевать вместе. Да им, наоборот, гораздо удобнее заниматься такими делами днем, когда ты на работе.
— А если… — Она запнулась. — Ну… если…
— Что?
— Не знаю что! Ну вдруг что-то случится?
— Да что может случиться? Ну не залетит же твой Димочка, в конце концов!
— Что ты такое несешь?! — зло прикрикнула Маша.
Володя хохотнул, представляя выражение ее лица в этот момент.
Попрощавшись наконец с Машей, Володя зашел в ICQ, нашел Юру по номеру и улыбнулся, его ник показался забавным — YuriKo. Время близилось к девяти, Юра должен был вот-вот приземлиться, но в Сети его пока не было. Зато пришло сообщение от другого контакта.
«Какие люди! Надеюсь, твои дела стоили того, чтобы бросить меня в той вшивой гостинице!» — ни с того ни с сего написал Игорь, даже не поздоровавшись.
Володя, удивленно изогнув бровь, закрыл прочитанное сообщение, решив ничего не отвечать. Уж что-что, а выяснять отношения с Игорем у него сейчас не было ни малейшего желания.
Юра не вышел на связь ни в девять, ни в полдесятого. Володя несколько раз проверил звук на телефоне, зашел в сообщения — СМС от Юры не приходило. В Сети его тоже не было.
Когда Юра не появился и через час, недавно спокойный, даже равнодушный Володя начал нервничать. Еще через полчаса, когда стрелка перевалила за половину одиннадцатого, голова заполнилась тревожными мыслями, начала накатывать паника, сердце заколотилось.
Володя сходил на кухню, выпил успокоительного. Чтобы отвлечься, включил телевизор. Не помогло: мысли все равно уходили не в ту сторону. Вдруг с Юрой что-то случилось? Вдруг катастрофа? Ну бред же! По статистике, авиакатастрофы — редкость, а смертность в тысячи раз ниже, чем в автоавариях. Головой Володя это понимал, но страх в душе не утихал.
