Володя принялся за уборку, разочарованно бурча себе под нос:

— Значит, все это время он целыми днями спал и пил, а передо мной только изображал прилежного музыканта?

Удивляясь тому, что Юра ни разу за последнее время не показался ему пьяным, Володя сначала рассердился на себя, потом — на него. Рассердился из-за всего: из-за Юриного вранья, из-за собственной слепоты, из-за постоянных разговоров только о музыке, из-за того, что, в конце концов, между ними уже давно не было близости. И конечно, из-за постоянного бардака дома. Но бардак — это мелочь, и портить отношения с Юрой из-за подобной ерунды Володя не собирался, тем более что у них была куда более серьезная проблема.

Володя из кожи вон лез, чтобы помочь Юре побороть творческий кризис, потратил немало денег и душевных сил, с трудом засыпал по ночам, придумывая, что еще можно сделать, но все без толку. А теперь, увидев, чем на самом деле занимается Юра, Володя окончательно растерялся. Он старался делать хоть что-то, вытащить Юру из уныния, но тот, казалось, совершенно не хотел помочь себе сам. Или хотя бы подсказать Володе, что делать.

Спустя несколько минут на втором этаже зазвучало пианино, но не прошло и получаса, как раздраженный Юра спустился в кухню.

— Мне не нравится! Все не то!

Володя обернулся к нему, посмотрел в усталое лицо и замер, будто впервые увидев. Почему он раньше не замечал, как сильно изменился Юра за прошедший месяц? Он осунулся, из-за трехдневной щетины лицо казалось посеревшим, глаза впали, под веками пролегли тени, волосы сильно отросли. Он казался надломленным, его хотелось защищать, а не критиковать.

— В музей ты ходил, по местам детства гулял, что еще можно сделать? — борясь с приступом жалости, спросил Володя и, уже не надеясь, что это поможет, озвучил первое, что пришло в голову: — Может, сходим на какой-нибудь мюзикл или концерт?

Юра внезапно воодушевился:

— На концерт? А давай… только я сам выберу.

— Договорились.

Юра выбрал Шестую симфонию Чайковского. Концерт проходил в пятницу, Володя ворчал, мол, неудобно, лучшее в выходной, но Юра лишь развел руками — ничего лучше пока не предвиделось. Тем более что концерт проходил в том самом зале, где выступал сам Юра.

— А давай, чтобы ты не возвращался за мной домой, я сам заеду к тебе в офис, а оттуда пойдем в филармонию? Хочу посмотреть, где ты работаешь, — предложил Юра. Вообще этим утром он снова стал похож на себя прежнего: улыбался, шутил, лез обниматься. — Но мне идти не в чем, только джинсы и белые брюки. Я пороюсь у тебя в шкафу, окей? Поищу что-нибудь классическое.

— Поищи, — разрешил Володя.

Перед выходом он поручил Юре несколько задач: помыть посуду, выгулять Герду и обязательно ополоснуть ей лапы — всю ночь шел дождь, на улице грязно.

— И еще, — он строго посмотрел на Юру, — побрейся уже наконец, а то колючий как еж.

— Погоди, но если я сбрею усы, то как буду ориентироваться в пространстве?

— Не понял…

— Ну это потому, что ты собачник. — Юра загадочно улыбнулся.

До Володи только в машине дошел смысл его шутки, мол, будь Володя кошатником, то помнил бы, что усы у кошек — сенсоры. Он рассмеялся. Если посещение концертов — это все, что нужно Юре для счастья, они будут ходить в филармонию хоть каждый день.

Юра собирался приехать, когда офис опустеет, чтобы их не отвлекали, но передумал и явился тогда, когда Лера еще была на месте. Володя предупредил ее, чтобы сразу пригласила Юру в кабинет, и, когда увидел того на пороге, расплылся в улыбке. Каким же он был красивым, как сильно напоминал себя прежнего: с аккуратно зачесанными назад волосами, в новом пиджаке и Володиных брюках, но без сережки и бирюзового шарфа. А стоило Юре подойти поближе, как воздух наполнился ароматом его парфюма.

С удовольствием вдыхая любимый запах, Володя встал из-за стола, и Юра тут же упал в освобожденное им кресло.

— Так вот, значит, откуда ты звонил мне по скайпу… — Он потянулся. — А у тебя тут здорово, уютно.

— А ну брысь отсюда. — Володя развернул кресло и, взяв Юру за руки, поднял. — Мне осталось написать несколько писем — и буду свободен.

— Да ну, брось. Сегодня же пятница.

— Сам виноват — нечего было приезжать раньше. — Володя покачал головой. — Чем тебя занять? Можешь чаю попить…

— Я сам себя развлеку, — успокоил его Юра.

Он принялся бродить по кабинету, разглядывая плакаты, журналы и книги по архитектуре, достал из шкафа стопку проспектов с изображениями проектов, что выполнила Володина фирма. Сел на диван, стал листать и притих, шурша страницами. Володя не замечал его, пока Юра не окликнул:

— Володь.

— М? — тот оторвался от ноутбука. Юра стоял напротив окна, раздвинув жалюзи, и смотрел на улицу.

«Интересно, эти брюки сидят на мне так же хорошо? Особенно со спины…» — разглядывая его фигуру, подумал Володя.

— Я пришел сюда примерно час назад, да?

Володя кинул взгляд на часы.

— Да, почти, а что?

— Странно… — протянул Юра с подозрением в голосе. — Когда я приехал к офису, вся улица была заставлена машинами, таксисту даже негде было меня высадить. Там, прямо на тротуаре, стояла машина, а в ней сидел мужик. Прошел час, улица уже пустая, но та машина все еще стоит, и мужик до сих пор в ней. Шпион какой-то.

Володя подошел к окну, выглянул и тяжело вздохнул. Похоже, по его реакции Юра догадался.

— Это тот, о ком я думаю?

— Угу, — протянул Володя. — Юр, я пойду поговорю с ним. Жди меня здесь, ладно?

— Постой. Он вообще адекватный? Такое поведение как-то ненормально…

— Ну, во всяком случае, раньше он был адекватным, — ответил Володя, надевая плащ.

— Будь осторожен.

— Конечно, не беспокойся.

Офис пустовал — даже Лера ушла, лишь охранник сидел на месте, одним глазом поглядывая в телевизор, а другим — в камеры. Володя отметил это просто так, по привычке — Игоря он не боялся. Но все равно говорить с ним прямо под окнами кабинета, посреди улицы и буквально на глазах Юры, он не собирался. Юре стоило лишь открыть окно, чтобы услышать каждое слово. Поэтому, выйдя из офиса и встретившись взглядом с сидящим в машине Игорем, Володя кивнул в сторону ведущей во двор арки.

— Я принес тебе рецепт, — сказал Игорь, протягивая Володе бумажку.

Тот взял ее, недоверчиво осмотрел и отдал обратно Игорю.

— Зачем ты пришел на самом деле? Игорь, как мне еще объяснить тебе, что между нами все кончено? Что я еще должен сделать, чтобы ты оставил меня в покое?!

Игорь ответил невпопад. Он говорил и выглядел так подавленно и потерянно:

— Я все рассказал жене. Вообще все рассказал: про бисексуальность, про измены, про наши с тобой встречи, про то, что много лет жил с ней, не любя…

— Господи, зачем? — Володя оперся спиной о стену. — Ладно бы просто бросил, но зачем причинять ей боль?

— Ради нашего с тобой будущего.

Опешив, Володя вытаращился на него.

— Нет у нас никакого будущего, да и «нас» уже нет. Есть только совместное прошлое — и то… не самое лучшее.

— Вова, но можно же все вернуть и улучшить! Чего ты всегда хотел? Чтобы я ушел от нее? Так вот он я — получай, теперь я только твой. Чего еще? Ты хотел жить вместе, как семья? Давай! Мне надоело скрываться. Я познакомлю тебя с родственниками, друзьями, коллегами? Пусть все знают о нас!

Володе стало его жаль. Игорь правда выглядел замученным. Но какие бы чувства Володя ни испытывал к нему, Игорь сам виноват в содеянном, он сам пришел к этой ошибке.

— Зря ты это сделал. Между нами ничего больше не будет. — Володя покачал головой.

— Почему? — простонал Игорь. Он на мгновение отвернулся, а когда снова посмотрел на Володю, переменился в лице, побледнел. — Из-за твоей интрижки с этим немцем? Господи, Вов, у тебя что, кризис среднего возраста? Под сорокет ввязываешься в не пойми что? Еще и с иностранцем!

— Он не иностранец. Он из Харькова, — сам не понимая зачем, сообщил Володя.