В другое время нагу очень понравилась бы такая реакция — предшественница возбуждению. Но сейчас он ощущал раздражающий дискомфорт, когда кровь вроде бы горячела, а за паховыми пластинами всё оставалось спокойным. Он чувствовал желание прикоснуться к женщине, хотел поцеловать её мокрую шею и в то же время понимал, что набольшее не способен. Зелье явно не рассчитано на нагов, и Ссадаши из-за этого искренне опечалился: лучше бы уже как надо подействовало, чем вот так, половинчато.
— Прикрылась бы хоть, — с мягким укором попенял Ссадаши. — Я же могу и соблазниться.
— Не можете, — уверенно ответила женщина, продолжая с настороженным видом следить за наагалеем.
Он стоял напротив неё, лениво похлопывал хвостом по полу, и ему бы тоже не мешало прикрыться. Дейна явно видела сквозь слегка просвечивающуюся ткань рубашки ореолы сосков.
— Ты только что заверяла уважаемого виконта, что могу.
— Мы оба знаем, что вы не можете.
— На нагов человеческие зелья не всегда действуют с положенной эффективностью.
Женщина поморщилась и осмотрелась в поисках чем бы прикрыться. На глаза попались только замызганное одеяло и верхняя одежда наагалея. Ни то, ни то хранительница тронуть не посмела.
— Ну так я жажду услышать, чем же мы занимались всю ночь. Особенно, — тон нага стал сладким-сладким, — после того, как ты мне в лицо снотворную пыль швырнула.
Усыпляя наагалея, Дейна знала, что придётся наутро выдержать допрос. Но собиралась на все вопросы упрямо отвечать, что это её личное дело, уходила она по делам в свободное от службы время и перед наагалеем отчитываться не обязана.
Теперь, после того как она «влезла» в его постель вроде как обязана.
— После того, как вы уснули, я вышла из покоев…
— Как вышла? — Ссадаши ласково улыбнулся ей.
Дейну охватили муки. Сдавать расположение ещё одного тайного хода ой как не хотелось! Он мог ей ещё пригодиться. Но у окон и дверей охрана, они скажут, что она не выходила. Кому наагалей поверит? Если ей, то Шширару попадёт. К тому же, выпустил её наагалей Вааш, вряд ли он будет молчать.
— Тут есть ещё один… ход, — женщина с тоской посмотрела в сторону гардеробной.
Ссадаши молча подполз к стене ближе, пару раз ударил по ней хвостом, прислушался и постучал по камню. Послышался шум перетекающей воды, и плита отъехала в сторону. Наагалей раздражённо прихлопнул хвостом.
— Не дворец, а сыр! Как тут можно жить и чувствовать себя в безопасности? Куда он ведёт?
— В музейное крыло, — мрачно ответила Дейна.
Ссадаши с пониманием вскинул брови.
— Я собиралась выйти из него и… пройти в другую часть дворца…
— Какую? — педантично уточнил Ссадаши.
— Нужную, — хранительница тяжело посмотрела на него. — И отправиться по своим делам.
— По каким?
— Я по ним всё равно не пошла.
— Но мне любопытно, — наагалей расплылся в улыбке.
— Это мои дела, — не уступила Дейна. — Вы не хотите слушать дальше?
— Продолжай, — Ссадаши опустил ресницы, затеняя красные глаза. Он потерпит и спросит ещё раз чуть позже.
— В музейном крыле я встретила княжича Лесавия. Он ходил забирать флаг лю… флаг, который он повесил на башне, когда пил с наагаришем Делилонисом и наагалеем Ваашем, решил срезать путь через музей и заблудился.
Ссадаши перестал улыбаться и озабоченно нахмурился. Как и дворцовая стража, он не очень-то верил в случайности и совпадения, хотя сам был мастером оказываться не в том месте и не в то время.
— Ты уверена, что он оказался там случайно?
— Нет, — честно ответила Дейна. — Но проводить его вызвалась я и дорогу выбирала я. У него была возможность избавиться от меня по пути. В коридоре у Артефактного зала было темно, нас это насторожило. У дверей мы нашли тела стражи…
— Мёртвые? — отрывисто уточнил Ссадаши.
— Да.
Наг скривился. Плохо дело, император точно обидится и не успокоится, пока виновных не найдёт.
— Мы прошли в зал…
— Зачем? — как ни старался Ссадаши, возмущение сыграть не удалось. В вопросе слышалась философская задумчивость. Наверное, оттого, что сам наагалей бесчисленное множество раз задавал себе этот же вопрос.
— Господин Лесавий предупредил отца, но поднимать тревогу мы не рискнули, побоялись спугнуть вора. Он там действительно оказался и заметил нас. Пришлось поднять тревогу, но вор бросил в нас какой-то амулет и скрылся. Когда прибежала стража, в зале были только мы и по нам начали стрелять. Пришлось бежать. Мы договорились, что княжич поговорит о случившемся с отцом, а я с принцессой Дерри.
— Принцесса? — Ссадаши насмешливо вскинул брови. — Не самый лучший вариант.
— Не оскорбляйте её высочество, — Дейна тяжело посмотрела на господина.
— Я почти ревную, — наагалей игриво сморщил нос. — А потом вы с княжичем разошлись?
— Да, мы разошлись и… — Дейна замялась, — и меня принесли к вам.
Она была готова к вопросам, но, к её удивлению, наагалей не придрался к недоговорке. Но Шерр всё равно гад!
— Получается, вы с княжичем оказались настолько везучи, что попали в музейное крыло как раз вовремя ограбления. И выносили, по удачному стечению обстоятельств, Корону, в которой заинтересована твоя семья.
— Мы не знали, что крали именно Малую Проклятую Корону. И вообще не были уверены, что вор успел хоть что-то стащить. Если бы знали, то, — глаза Дейны почти почернели, — сбежать бы твари не позволили. В краже Короны в первую очередь заподозрят Аррексов и княжескую семью варлийцев.
Ссадаши задумчиво вильнул хвостом.
— Я понимаю, какой интерес может быть у наших ящеров-князей, но причём тут твоя семья?
— Моя… бабушка Арирдеша потомок императрицы Хваены, — неохотно выдавила Дейна.
— Боги, Дейна, что ты делаешь в охране с такой родословной? — Ссадаши расхохотался. — Богатая наследница из благороднейшего семейства, да ещё с такими предками! Знаешь, я был знаком с императрицей Хваеной.
У Дейны озноб по коже прошёл. Тёмные, какой всё же наагалей древний! А его за ребёнка…
— Сильная, волевая женщина была. Она заставила считаться с собой даже наагашейда. Но я слышал, её дети потом уехали в земли лекарелов и завели семьи там. Как так вышло, что твою бабушку занесло на север?
— Дед ей коня отказался продавать, пришлось выйти за него замуж, — невозмутимо ответила Дейна и добавила: — За деда.
— Надеюсь, дар проклинать ты не унаследовала?
— Нет, — уверенно отозвалась хранительница.
— Подожди, — Ссадаши изменился в лице, внезапно осознав главное. — Большую Проклятую Корону госпожа Хваена забрала с собой, я это точно знаю. Твоя бабка не унаследовала её?
У Дейны запершило в горле и грудь сдавило.
— Унаследовала.
— Но твоя бабка умерла, — последние искры веселья исчезли из глаз наагалея, и он пристально уставился на хранительницу. — Кто унаследовал Большую Корону?
Грудь сдавило ещё сильнее, появилось ощущение, что сдавливает и горло, но воротник был неприлично распахнут.
— Она у меня, — сквозь зубы призналась Дейна.
Наагалей круто развернулся к окну и затейливо и красочно выругался по-наагатински.
— Ты её носишь? — наг требовательно уставился на женщину. — Носишь?
— Нет.
Ссадаши ещё несколько секунд смотрел в тёмные глаза, пытаясь поймать там искорки лжи, но синяя гладь была спокойна.
Проклятые Короны были творением обезумевшей от страха потери матери. Потеряв старшего, родного сына, она всеми силами пыталась сохранить приёмного и оградить его от бед.
Проклятые Короны — творение жестокое. Достаточно порезать палец того, кто носит одну из Корон, и на теле обидчика появится куда более глубокая рана. Если обидчиков двое, значит, кара настигнет обоих. Неважно, кто наносил удар. Если один лишь отдал распоряжение, а второй взял нож в руки — Корона отомстит всем причастным. Если сломал руку, Корона переломает две руки. Если убил, Корона убьёт в ответ, но способом страшным и мучительным.
Император Реанг не мог снять свою Корону до самой смерти. Как-то семилетний сын случайно уронил на его ногу тяжеленное пресс-папье. Через несколько минут мальчик упал с лестницы и сломал ногу. Корона не различает вред случайный и нанесённый с умыслом. Именно поэтому император Реанг отказался завещать артефакт детям.
