— Вы мне чего подлили? — наг нехорошо прищурился.

— Дурновато? — без сочувствия осклабился вольный. — Да мы тебе зелье посильнее дали. А то донесли, что твоя нянька около полудня грохнулась прямо в коридоре. Девка здоровая, вот мы и подумали, что хлебнула из кувшинчика. А раз она так долго продержалась, то чего уж о тебе, змеюке, говорить. Ну ничего, потерпи, недолго осталось.

Ссадаши хрипло рассмеялся, и Рясий напрягся. Жутковатый смех и красные глаза «гостя» навевали мысли о Тёмных духах. Вспомнилось, что про этого молодчика говорили при дворе: нечто неопределённо, с явными недоговорками.

— Вино, — выдохнул Ссадаши, — это вино.

То-то вкус ему показался странным. Неужто в имперских погребах афродизиак в таких количествах выстаивается? Голова работала с трудом, и Ссадаши не сразу дошёл до простой мысли: Вааш, Дел и рыжий княжич выжрали этого винца в куда большем объёме и ничего им не было. Тогда…

— Ах, подлец! — с восхищением выдохнул Ссадаши, и Рясий принял это на свой счёт.

— Ну а чего ты хотел, Георгинчик? — ласково пророкотал Рясий. — Ввалился в чужой дом, растрезвонил чужие тайны… Конечно, мы обиделись.

И тут же подозрительно посмотрел на звякнувший хвост.

— О, дражайший Трупожор, — сладостно выдохнул Ссадаш, — знал бы ты, чего я сейчас хочу…

Спасти мир и бабу!

— Я бы тоже очень хотел отпустить тебя домой, — с наигранным сожалением покачал головой Рясий, — но не могу, не могу… Так кого ты описывал и как?

На очередное звяканье Рясий внимания уже не обратил. А зря.

Змеиный хвост с лёгкостью выпутался из узла и начал неспешно выскальзывать из цепей.

— Высокий, тощий, — начал описывать Ссадаши очевидное, то, что успел рассмотреть, но продолжить не успел.

Послышался какой-то шум. Рясий тут же насторожился: сверху доносились ор, звон посуды и какие-то хлёсткие звуки.

— Чего там они устроили?

Рясий не очень переживал, что за змеем кто-то явится. Следы они затёрли хорошо, с наскока не найдёшь. Пока змеи запрягутся, утро наступит. Но могла притащиться Инан! С владелицей борделя Рясия связывали отнюдь не тёплые чувства. В публичных домах гости не церемонились, драки были явлением постоянным, и стража даже не всегда тащила дебоширов в тюрьму. Возьмёт маленькую мзду за труды и отпустит. Так что устраивать сходки в борделях было даже удобно. Тёмные дёрнули его однажды явиться к Инан! В потасовке прибили кого-то из её девок, и с тех пор больная на голову оборотница выискивала его, чтобы «член на башку натянуть». И пару раз удача ей почти улыбнулась! Инан тоже понимала, как удобно устраивать сходки в домах терпимости, и порой наведывалась к сёстрам по ремеслу.

Только вот до недавнего времени удача ей не везло. А тут ребятки Рясия опять её раздраконили, и до него дошли слухи, что Инан дополнила своё обещание до «разорву его задницу». И не прибьёшь суку! Рясий подсылал к ней парней, ни один не вернулся.

Воспользовавшись тем, что Рясий отвлёкся, Ссадаши замахнулся хвостом. Увы, тело подвело, и хвост просвистел над головой вольного. Тот запоздало охнул и, отшвырнув стул в пленника, метнулся к двери. От стула Ссадаши отмахнуться не смог, промазал, и тот врезался ему в грудь, на мгновение обескуражив. Этого мига Рясию хватило, чтобы выместись за дверь и задвинуть засов.

— Басседешыс, — глухо выдохнул Ссадаши, пытаясь восстановить равновесие.

Пока он висел неподвижно, вроде бы всё было хорошо, но стоило слегка покачнуться, как перед глазами поплыло, предметы задвоились, а в голове воцарился сущий кавардак. Звуки заохали-заахали в голове эхом, а вот по телу прошлась такая приятная волна, что Ссадаши не удержался от стона.

Кое-как утвердившись на полу, наг дёрнул за цепи, что оплетали его руки. На голову посыпалось каменное крошево, что-то заскрежетало и залязгало. Ссадаши дёрнул ещё раз, вбитый в потолок крюк зашевелился свободнее и с третьего раза всё же вылетел и сверзился прямо на голову пленника. Тот распластался на полу, пытаясь собрать мысли и конечности в одну кучу.

За дверью вновь раздались какие-то звуки, лязгнул засов, и кто-то пару секунд спустя попытался поднять Ссадаши.

— Господин! Господин, поднимайтесь!

Ссадаши с трудом вскинул голову и пьяно улыбнулся.

— Дейна, это ты, — и тут же опечалился. — Вааш гад!

— Да, это я. Поднимайтесь, — женщина в четыре руки — Ссадаши не показалось это странным — ещё раз попыталась его поднять.

— Рукам тяжело, — пожаловался наг.

С другой стороны раздалось звяканье, кто-то дёрнул руки Ссадаши и полминуты спустя на пол грохнулись кандалы.

— Теперь легко? Давайте, господин. Здесь опасно.

В этот раз Ссадаши сам поднялся. Качка утихла, а желание разрушить и спасти мир усилилось. А ещё очень захотелось прижать к себе Дейну. Ссадаши попытался это сделать, но потерял равновесие и завалился. Впрочем, его подхватили и не позволили упасть.

— Да стой ты, бестолочь! — хрипло велела… Дейна?

Ссадаши с недоумением уставился на высокую кудрявую Дейну с плоской мужской грудью и щетиной на лице.

— Дейна? — усомнился он.

— Дейна-Дейна, — ухмыльнулся щетинистый. — Ползи давай.

Вместо того, чтобы ползти, Ссадаши протянул руку и ощупал грудь «Дейны». И пришёл в ярость.

— Где она?! — взбешённо зашипел наг, наваливаясь на «хранительницу».

Выругавшись, «та» его отпихнула, и покачнувшийся Ссадаши завалился на другую сторону. Но, видимо, мягкое сердце Дейны не выдержало, и она вновь его подхватила. В этот раз в другом облике, и недоверчивый Ссадаши тут же накрыл её грудь ладонью и сжал. Не ожидавшая этого женщина вскрикнула.

— Вот будь такой всегда, — с угрозой, хриплым голосом прошипел господин, склоняясь к её лицу.

Дейна замерла как заворожённая, не общая внимания на неприличный хохот брата. Взгляд наагалея затуманенный и немного пьяный определённо не мог принадлежать ребёнку. Это был… чужой взгляд. Она никогда не видела, чтобы господин так смотрел. Белые ресницы слегка опустились, затеняя налившиеся багрянцем глаза, наагалей склонился ещё ниже и вдруг прижался к её губам крепким, горячим поцелуем.

Не успела женщина осознать, что именно происходит, как когтистая рука легла на её поясницу и резко привлекла ближе, бросив на грудь наг. Чужие пальцы запутались в её волосах, а тонкие горячие губы властным нажимом заставили Дейну раскрыть рот. Хранительницу парализовало ошеломление, когда её нёба коснулся кончик длинного языка. Он тягуче медленно прошёлся от самой кромки зубов до дальнего края нёба, а затем опустился и сильно надавил на её собственный безвольный язык. Дейна была так ошарашена, что даже не подумала вырваться или укусить.

Наг сам отстранился. Отстранился и с радостным вожделением уставился на широко распахнутые от удивления глаза и приоткрытые влажно блестящие губы.

— Какая ты красивая, — прохрипел Ссадаши, обхватывая лицо хранительницы ладонями, и склоняясь, чтобы ещё раз чмокнуть её красные губы. — Всегда будь такой. Не нужно, — его хвост неожиданно скользнул между ног Дейны и прижался к её паху, — меняться здесь.

Нага отвлёк грохот сверху, и он недовольно уставился на потолок.

— Мешают… — Ссадаши вновь посмотрел на ошеломлённую хранительницу и улыбнулся ей. — Ну обманул, прости. Ты была таким милым и наивным ребёнком.

Щека Дейны дёрнулась. Голова наконец-то заработала.

Пусть господин сейчас и одурманен, но так радикально личность изменить не могло бы ни одно зелье.

Грохот вновь отвлёк нага, и он отпустил женщину.

— Вот твари, — недовольно пророкотал он, направившись к выходу.

Дейна молча проводила его взглядом и осталась стоять.

— Сестра, — Шерр нагло приобнял её за плечи, — тебе не кажется, что тебя надули, а?

Дейна не глядя потянула руку за спину.

— Эй, ты его охраняешь, — всполошился Шерр, увидев, как темнеет её лицо. — Дейна, он же неадекватный, прибьёт! Дейна…

— Не переживай, — с убийственной холодностью отозвалась сестра. И склонив голову так, что глаза под тенью чуба превратились в два бездонных колодца, добавила: — Я просто отведу его в безопасное место.