Тем временем Медрот разбил большой лагерь на западе, но еще не двинулся в сторону Лайонесса, остановившись недалеко от границы в двадцать миль. С каждым днем культисты со всего Мидгарда, варвары с запада, монстры и другие ужасы пополняли его ряды. Многие в Настронде задавались вопросом, когда Медрот сделает шаг, но некромант уже знал ответ.

Когда Сближение с Муспельхеймом, против которого Артур и Гвенхифар первоначально пришли, чтобы укрепить Лионесс, начнется через месяц… огненные гиганты присоединятся к этой армии и пойдут на корень. Прорицания Тая подсказали ему, что сам Суртр, величайшее из Бедствий, разорвет эту дыру.

Ставки были ясны.

Если Медрот доберется до корня, он уничтожит его и начнет Рагнарок.

Когда Авалон был в хаосе, это был лучший шанс Бедствий заслужить свою свободу. Они бросят все свои силы в бой, чтобы обеспечить победу Медрота. Что касается Хель, она использовала бы битву, чтобы отсеять нежить, а затем прикончила бы выживших своими питомцами, прежде чем перезапустить Цикл.

У Тая был всего один месяц на подготовку, и каждая секунда была на счету.

Хаген выбрал необычную стратегию, предназначенную для максимального увеличения потерь жизни и задержек противника без учета линий снабжения. Маги восстановили стены, горгульи возвели новые рвы вокруг города, повсюду были установлены бомбы, а в сельской местности выпустили слизняков из засад. Вся инфраструктура была посвящена производству оружия или големов, эликсир раздавался каждому бойцу, каждый поднятый труп. Леди Изолт воздвигла магические барьеры, способные отразить вражеских демонов, в то время как Энни устроилась в своей мастерской, чтобы производить магические предметы.

Короче говоря, Лайонесс и его окрестности превратились бы в огромное подземелье.

До тех пор, пока корень оставался вне досягаемости Медрота, мертвецы скапливались по обе стороны, только чтобы восстать благодаря собственному Перку Тая [Сила Бедствия (Возраст Нежити)]. Хотя у них было преимущество в численности и уровнях, если силы Бедствий не смогут захватить собор достаточно быстро, их собственные мертвецы восстанут против них; а собственные способности Тая помешают им телепортироваться в город.

Оставив тактические детали своим лейтенантам, Тай сосредоточился на внутренней безопасности; он мог читать мысли каждого человека, находящегося в сфере его влияния, даже жрецов Локи. До сих пор было арестовано двести лазутчиков и культистов, их души были извлечены и привязаны к рабству, их трупы подняты, чтобы присоединиться к легионам нежити.

Будет ли этого достаточно?

“Милорд”.

Блуждающий разум Тая вернулся к собору, его глаза открылись, чтобы взглянуть на возрожденного лича.

Асклепий был точно таким же, как в старых воспоминаниях своего ученика, хотя и отрицал свои могущественные артефакты и магические предметы; филактерия, теперь защищенная от хватки Хель, восстановила скелет лича, но не его одежду. Щелчком пальцев немертвый колдун призвал плащ с капюшоном из теней, чтобы защитить себя.

“Это было давно”, - сказал лич, наблюдая за Бедствием нежити перед ним с уважением, гордостью и почтением. “Когда я оставил тебя, ты был учеником. Теперь ты стал хозяином".

“Человек никогда не может по-настоящему овладеть чем-либо”. Тай соединил руки; в своей форме Бедствия он возвышался над своим старым учителем, их прежние отношения перевернулись. “Всегда есть чему поучиться. Теперь я это понимаю”.

“Единственный предел накопления знаний-это время”, - кивнул Асклепий, внимательно наблюдая за своим бывшим учеником. Прошли десятилетия с тех пор, как они виделись в последний раз, и Тай ожидал чего-то более теплого, более знакомого.

Вместо этого между ними возникла трещина сомнения. Тай решил немедленно развеять его.

“Вы работали с Локи, гроссмейстер?”

Ответ пришел немедленно, без колебаний.

"да."

Пальцы Тая напряглись.

” Но во всем я всегда был твоим верным слугой", — сказал Асклепий, слегка поклонившись. ”И я докажу это прямо сейчас".

Каждый раз, когда нежить начинала воздавать ему почести, Тай чувствовал, как между ними образуется невидимая связь. Но на этот раз Асклепий не установил никакой новой связи; он пробудил древнюю связь, более древнюю, чем само рождение Тая, дремавшую так долго, что он забыл о ее существовании.

Класс Асклепия [Жрец Локи] превратился в [Жреца Нидхога].

” Ты был жрецом Нидхога здесь, в Настронде", — мысленно пробормотал Тай, и его старый учитель кивнул. "Значит, это было правдой…”

“Мы с обманщиком использовали друг друга”, - сказал лич. “Дурак хотел избежать своей заслуженной участи, мне нужен был покровитель, чтобы усилить мое заклинание. Я предложил то же самое соглашение Одину, обменявшись знаниями ради безопасности; я противопоставил их друг другу, выжидая своего времени до твоего славного возрождения. Работая на противоборствующие силы, оба они всегда были скорее похожи, чем различны”.

“Значит, все это было ради Великой Работы?” — спросил Тай, страстно желая найти оправданное объяснение поведению своего наставника. ”Ты не планировал помочь в создании Рагнарока?"

“Рагнарок…” Лич покачал головой. “Я стремился выйти за пределы этого бессмысленного цикла жизни и смерти, как это сделал мой господь. Что касается Великой Работы, то она стоит передо мной, готовая править Девятью Царствами”.

После этого Уолтер сделал короткую паузу. “Гроссмейстер?”

Лич поднял глаза на Бедствие, его пустые глаза сияли с интенсивностью, которую Тай нашел почти пугающей.

“Милорд Нидхогг… ты… вы-высшее существо, которое превосходит эту бессмысленность. Ты-первая нежить, существо старше времени, побежденное, но никогда не уничтоженное. Дети не могут править Девятью Царствами. В мире может быть только один правитель… и кто может быть лучше приспособлен для этого, чем существо старше его?”

Это была та же самая напряженность, которую Тай однажды видел в глазах леди Изолт, когда она однажды заговорила о Болдере. За исключением того, что преданность Аклепия никогда не колебалась, даже в глубинах Хель. ” У меня нет желания править", — запротестовал некромант. "Я жажду бессмертия, как ты меня учил”.

“Наше исследование было всего лишь шагом вперед. Разве вы не понимаете, милорд?” Лич на мгновение замер, приходя к осознанию. “Твои воспоминания не вернулись”.

“Нет, но я все равно завершил Великую Работу”, - гордо ответил Тай, показывая своему старому учителю [Камень Некроманта] и системы производства эликсира, откачивающие воды Иггдрасиля. “Я создал эликсир жизни и совершенное заклинание воскрешения. Если мы сможем отбросить Медрота, то бессмертие для всех, наконец, будет в пределах досягаемости".

Он ожидал поздравлений, но его старый учитель хранил зловещее молчание.

“Зелья и заклинания, которые ты создал, — замечательные изобретения”, - наконец сказал Асклепий, немного разочарованный. “Но они меркнут перед той славной эпохой, которую одно твое существование приносит в этот мир”.

Его отсутствие реакции беспокоило Тая больше, чем он хотел бы признать. “Я не уверен, что понимаю".

“Состояние человека-это всего лишь камень на пути к более высокому состоянию”, - ответил Асклепий. “Нежить и бессмертие, которое она представляет, — это вершина эволюции, совершенство, к которому естественно стремится вся жизнь. Когда боги попытались низложить его, лорд Нидхогг предсказал наступление Эпохи Нежити. Вечная эпоха без смерти, без богов; колесо судьбы сломано. Эпоху, которую вы естественным образом создаете, просто существуя”.

"Привилегия [Силы Бедствия]?” Тай нахмурился под капюшоном.

“Твое существование ускоряет Рагнарок, как гниль в яблоке", — сказал Асклепий. “Но когда дерево умрет в последний раз, оно воскреснет снова; не как саженец, а как нежить. Ты-Великая Работа, Уолтер".

Мир нежити и бессмертных, восстановленный на пепелище старого?