Верхние уровни подземелья были остатками заброшенной шахты — гладкие каменные коридоры, освещенные одними лишь факелами. Не то чтобы это раздражало Тая, поскольку темнота совсем не мешала ему видеть всё так ясно, будто днём.

[Драугры] и [Скелеты-воины], что охраняли это место, не реагировали на него. Они — безмозглые существа, так что не никогда не стали бы атаковать такую же нежить, как и они сами, даже если та и похожа на человека. Нежить чувствует другую нежить.

По пути ему встретилось фиолетовое привидение, больше похоже на отголосок чего-то давно исчезнувшего, чем на нечто реальное.

— Приветствую, начальник, — призрак узнал его.

— Привет, Гостринг, — Тай также поприветствовал призрака, — Какие новости за сегодня?

— Хаген поймал добычу. Живая плоть вызвала переполох, порезала драугра. Бедный Брон… С ним было приятно поговорить. Мозги то, мозги это…

— Лучшие из нас всегда уходят рано, — Тай был невозмутим, он свернул в сторону охотничьих угодий Хагена.

Долго ему идти не пришлось: совсем скоро он увидел безголового рыцаря, стоящего над телом Рёмы. Живая черная броня без головы, его старый друг Хаген умер на плахе. Они встретились в Нижнем Мире Хельхейма и остались вместе после того, как Тай организовал побег.

Он убил приличное количество людей с тех пор, как они захватили это подземелье.

— Приветствую, начальник, — Хаген обрадовался своему старому другу, — Смотри, кого я сегодня прибил.

— Дай угадаю, — сказал Тай, глядя на безоружный труп и оружие, что лежало в нескольких метрах от него. Видимо, Рёма ударил мечом по стене, из-за чего тот и вылетел у него из рук, — Меч?

— Меч, — подтвердил Хаген. У него самого был меч покороче и небольшой щит для сохранения мобильности в туннелях, — Никак они не научатся.

— Ну, обычно, если выживают, то учатся, — иногда, они возвращаются к жизни, как некоторые, — Правда этот уже мёртв.

— Возродишь его как разумного? — Дуллахан причмонкул, — Только время зря потратишь. Я его застал за опорожнением. В подземелье…

— Я бы возродил его, если бы он только не угрожал мне, — ответил Тай, — Попробую [Голема из плоти], новый вариант.

Тай пока ещё не довел до ума искусство возвращения души в труп, хотя уже давно экспериментировал над этим. Обычно, получившиеся разумные зомби просто сходили с ума.

Некромантия — тяжелое ремесло.

Тай волей-неволей помогал своему городу развиваться: он взращивал нежить, которая никому не мешала, если только не напасть первым, получал деньги за экипировку авантюристов-самоубийц, помогал воинам развиваться. Это приводило в город путешественников и туристов, что, естественно, способствовало развитию города, создавало рабочие места. Все только выигрывали.

И делал он это всё не из жадности. Просто исследовать бессмертие стоило довольно дорого, да и он не мог купить некоторые необходимые материалы, не всполошив попутно местную гильдию.

Однажды, когда он полностью изучит процесс возрождения мертвых и создаст идеальное заклинание [Возрождение], мир признает его гений. Но, пока этого не произошло, ему придётся долго ждать. Долго.

— Эй, я Рёма, — Тай схватил голову трупа и заставил его губы двигаться, — Я люблю мозги. Мозгиииииииии! С бобаааааааами!

Хаген посмотрел на Тая так, будто тот сошёл с ума. Кстати, это было довольно трудно для него, учитывая, что у Дуллаханов нет головы.

— Что? — спросил алхимик, — Голос не похож?

— Начальник, вы меня пугаете.

— Вокруг одни критики, — пожаловался Тай, — Поможешь мне дотащить его до лаборатории? Клянусь, эти земляне с каждым разом все тяжелей и тяжелей.

А вот с мечом ситуация была сложнее. Поскольку [Священным Орудием] могли пользоваться только земляне, его оставалось или изучать, или продать на черном рынке.

— Если бы я только мог оставить себе мизинец с ноги как трофей…

— Договорились.

— Вот на что приходится идти, чтобы убить смерть, — Тай усмехнулся себе под нос, после чего они с Дуллаханом потащили труп по тоннелям подземелья.

Один мудрый человек однажды сказал, что "для интеллигентного человека рутина — признак амбиций".

Если так, то Уолтер Тай был самой амбициозной нежитью на свете. Если у него не было срочных дел или внештатных ситуаций, он следовал довольно точному режиму дня.

Он открыл свою магическую лавку примерно за час до того, как встало солнце. Хотя наибольшее количество клиентов к нему приходило именно после рассвета, ему также нужно было встретить своих поставщиков. Утро — самая загруженная часть дня, поскольку авантюристы в это время приходят покупать припасы, необходимые для похода в подземелье днём. Тай тяжело работал практически до двух часов дня, после чего количество посетителей сильно сокращалось, так что Уолтер смог заняться более интересными делами. Например, он помог гильдии кузнецов с созданием магических орудий, оказывал медицинские услуги жителям своего города, да и просто занимался поиском редких материалов.

Поскольку у него не было необходимости в еде и воде, Тай лгал о том, что ест лишь один раз в день из-за своего загруженного расписания. Он долгое время и большими усилиями зарабатывал репутацию трудоголика, так что никто не видел причин ему не верить. Закрывал магазин он уже ночью, после чего часто ходил в таверну, чтобы поиграть в Доску Завоевателей, просто чтобы утолить свою зависимость от настольных игр.

Когда большинство людей уходило спать, некромант возвращался домой, обследовал свое подземелье, узнавал успехи Хагена в земляных работах, а после отправлялся в свою секретную лабораторию, где и проводил всю ночь. И примерно за час до рассвета, он вновь открывал свою лавку.

Уолтер Тай — маска, которую некромант создавал на протяжении последних двух лет. Уолтер Тай — часть постановки, никто не обращал на него особого внимания. А если кто и спрашивал, откуда он тут взялся, ему отвечали, что Уолтер Тай был тут всегда.

Позволяя ему всё глубже и глубже укоренятся на этой земле…

Идя по шумным дневным улицам Лионесса, лавируя между укреплениями и храмовым кварталом, Тай вежливо кивал людям, которых узнавал, и тащил в руках корзину, полную лечебных трав.

— Если ты выйдешь на улицу ночью в последний день месяца, Анку(слуга Смерти) придёт за тобой и заберёт душу.

Тай на мгновение застыл, глядя на трёх ребят, что играли в кости на углу улицы.

— Это тупо, — сказал один из детей.

— Но это правда! — запротестовала мальчик с каштановыми волосами, которого Тай помнил как Эмиля, старшего сына главы гильдии ремесленников, — Сначала ты услышишь жуткий вопль, а потом шум кареты. Это будет карета Анку, в которой он везёт всех умерших в Хельхейм. Если ты сможешь спрятаться — то следующий год ты будешь жить, несмотря ни на что, но если нет… То завтра умрёшь и ты, и вся твоя семья!

— Ну это же глупости, — девочка засмеялась, — Мама сказала, что в Хельхейм попадают только те, которые не верят ни в одного Бога и умирают без боя.

— Ну, значит твоя мама ничего не понимает. Если Анку поймает тебя, то ты точно попадешь в Хельхейм.

Несмотря на то, что Тай не выходил на охоту за жертвами в Лионессе уже больше года, а убивал лишь людей, которые создавали множество проблем, и по которым никто не скучал, слухи всё же распространились по городу. И эти слухи сильно мешали ему передвигаться по сельской местности, поскольку авантюристы любили поохотиться за "Каретой смерти", чтобы убить того, кто в ней ездит. К счастью, судя по детям, большинство ничего не знало о нём и его поездках.

Отправлять людей в этот унылый и мрачный Хельхейм — последнее, что могло бы придти на ум Таю.

Пока он думал, его взгляд упал на далекий, но всё же гигантский ствол дерева Иггдрасиль на горизонте. От земли он тянулся к самому небу. Это был источник всей жизни, из него произрастала Система, что правила девятью мирами.

Если верить большинству ученых, мир Мидгарда был плоским, огромным континентом, окруженным водой и первобытным змеем, который и дал миру имя. Но Мидгард — это лишь один из множества миров, соединенных космическим древом.