Летта тут же почувствовала себя неловко и отвернулась, забираясь на освободившийся барный стул. Лиам подошел к ней, оставшись стоять и опираясь на барную стойку. А светловолосый бармен с сияющей белизной улыбкой уже подтолкнул к ним наполненные до краев стаканы. Высокий, заполненный клубникой и льдом, залитым жидкостью — к Летте, и низкий с виски — к Лиаму.

Она задумалась лишь на мгновение. А после первой взяла в руки стакан. Почему бы и нет? С алкоголем она уже была знакома и знала о последствиях его избытка в организме.

Лиам на это лишь одобрительно ухмыльнулся и залпом осушил свой стакан. А она лишь немного пригубила свой коктейль. И он был восхитителен. Лед приглушал вкус алкоголя, а клубника с сахарным сиропом оставляли сладость на губах, которые она тут же облизала.

— Вот значит куда ты сбегаешь каждый раз, — улыбнулась ему Летта, еще раз окинув это безумное место взглядом. — А в нашем пабе виски не такой вкусный?

— Шутишь что ли? — фыркнул Лиам, закатив глаза. — В нашем пабе уже после второго стакана тебе начинают настойчиво указывать на выход.

— Мне казалось, что это… забота? — вскинула брови она, но Лиам снова закатил глаза.

— К черту такую заботу! — вдруг заулыбался он. Широко и расслабленно. И Летта готова была поклясться, что впервые видит, как он улыбается. Одна прядь волос упала ему на глаза. Он повернул голову, чтобы осмотреть веселящуюся вокруг толпу, а свет со сцены, как солнечный блик, засеребрился в его волосах и будто подмигнул девушке этим нереальным иссиня-голубоватым светом. — Раз уж они отправляют меня в самое пекло, то пусть хотя бы не делают вид, что им на меня не наплевать.

Лиам снова повернулся к ней, и теперь уголок его рта был лишь чуть приподнят. У нее возникло ощущение, будто он вот-вот скажет ей по секрету что-то восхитительное. И конечно же, этого не произошло. Странно, с чего она вообще так подумала. Наверное, все дело в его преображении. В этом месте черты его лица казались не такими острыми, расслабленными. А на губах все чаще блуждала обольстительная самоуверенная полуулыбка-полуухмылка. Будто именно здесь он чувствовал себя в своей тарелке. Здесь было его место.

— Уж не знаю, когда и как именно меня прикончат, но до старости я точно дожить не планирую, — весело сообщил он ей. — Не знаю, думала ли ты уже, на что хотела бы потратить свое время. А вот я предпочитаю тратить его исключительно на себя. И здесь для этого все условия, куколка.

Лиам говорил эти, на самом деле, жуткие вещи ровным веселым голосом, и она ему верила. Она понимала, о чем он говорит. Теперь понимала.

Когда Лиаму подсунули новый стакан, она выпила вместе с ним, позволяя музыке унести себя далеко-далеко. Подальше от заговоров и опасности. Подальше от забвения и слез. И собственное сердце соглашалось с ней в этот момент, стуча в груди, что есть сил, и не собираясь сбавлять обороты. Ей казалось, что оно готово взлететь и утащить ее вместе с собой.

— Здесь можно отключить все и просто расслабиться, — продолжил Лиам, придвигаясь к ней ближе. — Ну что, ты со мной, куколка?

Она быстро взвесила в голове все за и против. Эта сторона жизни была для нее загадкой. И она хотела — она действительно хотела — чтобы Лиам раскрыл ее перед ней. Ей хотелось верить ему, хотелось найти в нем что-то хорошее. А уже после она сама решит, нравится ей это или все-таки нет.

— Да, — кивнула она, и их стаканы столкнулись друг с другом в воздухе. — Я хочу попробовать. Покажи мне…

— Меня дважды просить не надо, — кивок головой и снова ухмылка. Чертовски красивыми и ужасно наглыми губами.

А после он отвел ее на второй ярус. Туда, откуда было видно, как снизу извиваются потные тела. Там можно было расположиться за одним из столиков, куда Лиам и опустил поднос, полностью заставленный бутылками и закусками.

— Слушай, я не собираюсь перебарщивать с этим, — сразу предупредила его Летта, усаживаясь в мягкое кресло и закидывая в рот клубнику.

— О, а вот и твоя занудная сторона, — вскинул руки Лиам. — А то я уже начал волноваться.

— Соскучился?

— Безмерно.

— Значит, Ночные устраивают здесь вечеринки, и за это люди им платят? — Капля сладкого сиропа стекла по ее пальцу к впадине между большим и указательным, и Летта тут же слизала ее, поймав на себе заинтересованный взгляд Лиама. И тут же интуитивно убрала руки под стол.

— Не просто вечеринки, куколка, — после недолгого молчания, ответил Лиам, усаживаясь напротив нее. Теперь их разделял стол, полностью заваленный напитками и едой. — Танцы и музыка — только начало, они ушли гораздо дальше. Они торгуют удовольствием.

— Ну… — замялась Летта, пожевав губу. — Вроде красивой одежды или вкусной еды? Я такого больше нигде не видела. Это и правда выглядит здорово.

На ее слова Лиам коротко хохотнул, разливая по маленьким стаканчикам шоты.

— Нет, милая, я имел в виду секс и наркотики.

— О, — только и смогла выговорить она, радуясь, что в лучах софитов не видно, как сильно она покраснела.

— Лично я против секса ничего не имею, — нагло ухмыльнулся Лиам, явно наслаждаясь ее застенчивой реакцией. — А вот наркотики не советовал бы.

— Как я понимаю, их тоже делают из Монолита?

— Конечно, из чего же еще, — пожал плечами он и придвинул к ней сразу шесть маленьких рюмок с жидкостью разного цвета. Точно такие же стояли и напротив него.

— Я думала, что ты вообще в принципе отвергаешь все, на что тратится Монолит, — не отставала она, наблюдая за тем, как на некоторые из рюмок Лиам увлеченно выкладывает дольки лайма.

— Да, презираю и люто негодую, — подтвердил парень и поднял на нее взгляд, внутри которого переливались все цвета софитов. — Но и вразумить создателей всего этого дерьма я не могу. Поэтому отказывать себе в удовольствии не вижу никакого смысла. Я не очень-то принципиальный, если ты до сих пор не заметила.

Летта замолчала, думая о том, что на самом деле, до сегодняшнего дня, она действительно мало чего замечала в нем. А теперь она смотрела на кого-то другого, но только не на Лиама. Да, он все еще был язвителен и сух с ней и с окружающими, но теперь все его раздражение вдруг вылилось во что-то другое.

— Кстати, насчет секса, — вновь заговорил Лиам, поднимая голову и расплываясь в плотоядной улыбке. А Летта от неожиданности выплюнула обратно коктейль, который как раз решилась допить, и сделала вид, что очень заинтересовалась тем, что творилось на сцене. Коренастый музыкант как раз обливал водой, задыхающихся от жажды людей. Но Лиам ее смущения не понял, или просто делал это намеренно. — Ночные действительно знают в этом толк. Так что, если хочешь попробовать…

— Не хочу, — быстро выпалила она, заставляя его ухмыльнуться. — Нет. Нет.

— Да чего ты так дергаешься, куколка? Что в этом такого-то? — оторвавшись от своего дела, Лиам откровенно веселился, вперившись в нее насмешливым прищуренным взглядом.

— Ты ведь знал, что я откажусь, — поняла вдруг Летта. Он знал, но сказал это специально, чтобы смутить ее. И приглушенный смешок лишь подтвердила ее слова.

— Конечно, знал, — пожал плечами он, даже не пытаясь скрыть своего преступления.

— Тогда зачем?

— Может мне просто нравится смущать маленьких застенчивых блондиночек? Хобби у меня такое.

— Лучше бы ты по дереву вырезал, — буркнула Летта, а Лиам — к ее удивлению — вдруг откинул голову назад и хрипло расхохотался.

А после он научил ее пить шоты, которые уже ждали их на столе. Тогда Летта окончательно махнула на все рукой, доверившись случаю. И к ее собственному удивлению, у нее в груди будто начали разжиматься невидимые пальцы. Она так привыкла к ним, что уже давно принимала их как должное, но теперь все изменилось. Ее друзей не держали за решеткой, ее не пытались убить, ей не приходилось спать на твердой холодной земле. Она сидела на бархатном кресле и ощущала на губах сладость сиропа и кислоту лайма. А в голове поселилась легкость и какая-то эйфория от задымленной атмосферы и грохочущей музыки, которая ощущалась даже на кончиках пальцев.