— Она просто не видела всего, — заступился Нео.

— Ну, сейчас прозреет.

Момент прозрения наступил гораздо быстрее, чем ожидалось. Это случилось в самом красивом месте, которое она когда-либо видела. Здесь высокий обрыв, под которым блестел и пенился на солнце прибой, зарос фиолетовыми и белыми полевыми цветами. Здесь до лица долетали соленые брызги и ароматы лета. Здесь солнце слепило глаза и ласкало теплом покрытую испариной кожу. На горизонте виднелись верхушки лениво покачивающихся сосен. А справа, будто кто-то провел черту, травянистый луг резко превращался в пустыню из белоснежного песка. Он переливался на солнце будто снег.

А прямо им навстречу неспеша шагал человек. И под его шагами свежие цветы вдруг превращались в завядшие, почерневшие, мертвые. Он шел и будто бы не видел перед собой собравшуюся толпу. Черная походная мантия переливалась на солнце дорогим шелком. Его лицо было идеальным, словно высеченным из мрамора, но невероятно бледным.

— Это и есть бог? — послышались из толпы насмешливые шепотки.

— Да это же просто пацан.

— Он всего один…

— Тут и меня одного хватит.

— Шкет какой-то.

Толпа сжалась плотнее — всем хотелось посмотреть на человека, поднявшего вокруг такую панику. Лекса и Эйр вышли вперед. Аловолосая заговорила первой, и только тогда Даниэль перевел спокойный взгляд с горизонта моря на них. Будто только сейчас увидел преградившую ему путь толпу.

— Остановись, Даниэль, — ее голос подхватило ветром и разнесло над людьми так, что всем было слышно. — Дальше ты не пройдешь.

— Я тебя помню, — будто не слыша ее слов, Бог нахмурился, пытаясь вспомнить, и наклонил голову набок. Как тигр, претворяющийся котенком. — Точно. Эта сила — яркая, алая, бурлящая, как ртуть. Теперь она ощущается четче. Ты стала сильнее.

— Хватит игр, Даниэль, — Эйр вышел вперед, чуть прикрывая Лексу плечом. А рядом с девушкой уже стоял напряженный до предела Алек. — Мы знаем, что ты делаешь. Мы знаем, зачем ты сюда пришел. Отстойный же ты бог, раз люди тебя так ненавидят.

— Я не прошу вас меня любить, — его лицо, будто маска, медленно оборачивалось, окидывая толпу бесцветным взглядом. — Ваши правнуки скажут мне спасибо. Не вы.

— Спасибо за то, что ты переубивал тысячи людей⁈ — Эйр завелся с пол-оборота, и Лексе пришлось положить ладонь ему на плечо.

— Тысячи? Нет, — Даниэль прикрыл глаза, а когда открыл — смотрел только в лицо Эйру. И Летта видела, как парень дернулся, будто от удара, но не произнес ни звука. — Сотни тысяч людей. Больше половины живущих сейчас. И все эти люди не были достойны своей жизни. Так к чему эта ненависть?

— Что ты с ним делаешь? — Лекса тоже заметила неладное.

— Преподаю урок, — спокойно ответил Даниэль, тут же отводя взгляд и выпуская парня из своей хватки. — Не волнуйся так, волшебница, он слишком силен, я его не трону. Он нужен для создания нового мира.

— Черта с два я стану тебе помогать, ублюдок, — прохрипел Эйр, хватаясь за горло.

— Не получится, природа однажды возьмет свое.

— Зачем ты это делаешь? Почему не оставишь нас в покое? Нам не нужна твоя помощь! — твердым ледяным тоном, процедила сквозь зубы Лекса, сжимая пальцами рукоятку меча. Она была готова напасть в любую секунду. И десятки людей за ее спиной ждали того мгновения, когда она ринется в бой.

— Позвольте ему сказать! — послышалось где-то далеко в толпе. Тихий голос Кристины отозвался в груди у Летты горькой досадой. И как она не заметила в ней этой слепой веры раньше? Почему не переубедила ее, не предостерегла?

А самое страшное, что кто-то даже отозвался на ее просьбу одобрительным ропотом.

— Большинство из тех, кто собрался здесь, может прямо сейчас развернуться и уйти по своим делам. Я не трону вас, — улыбнувшись холодной, будто отцовской, улыбкой, Даниэль развел руками в стороны, обращаясь ко всем собравшимся. Его голос стал громче, и будто обволакивал, касался кожи. Летта задрожала, сжимаясь от ужасающего предчувствия. Лиам, стоявший рядом, взял ее за руку. Дрожь отступила. — Я не трону вас, потому что вы обладаете силой, дарующую вам право жить. Вы достойны того, чтобы продолжить род магов, способных выжить. Остальные же… Вы должны меня понять. Я всего лишь пастух, который вынужден проредить стадо.

— Ты просто псих больной. Не зря тебя засунули в тот гроб, ублюдок, — Эйр сплюнул в белоснежные цветы кровью. — Сперва прореди свое эго.

— За сотни тысяч лет своей жизни я повидал многое, — как ни в чем ни бывало продолжил Даниэль.

А люди не спешили нападать. Они слушали его. Некоторые с нескрываемым интересом. Летта обернулась. Кристина стояла чуть поодаль, рядом с Барни, своим старшим братом, и улыбалась, не сводя обожающего взгляда с Бога. Даниэль отражался в ее светлых голубых глазах двумя чернеющими пятнами.

— Сколько я себя помню — человечество всегда с кем-то боролось. С чужеземцами, с болезнями, с животными, монстрами и даже с некогда близкими, себе подобными. Драконы истребили чуть меньше половины людей всего за десять лет. А все потому, что вы привыкли во всем полагаться на помощь свыше. Даже сейчас, когда из Богов остался только я один, в ваших лесах живут шаманы, которые свято верят в то, чего нет, — Даниэль насмешливо дернул уголком рта. — Я долго искал выход. Потому что однажды, если ничего не делать, человечество исчезнет с лица земли. Моя задача предотвратить это. Для вашего же блага.

— Ты убиваешь нас, потому что не хочешь, чтобы нас убивали? В этом нет логики, — подала голос Лекса.

— Именно так, — Даниэль терпеливо прикрыл глаза, подставляя лицо влажному ветру. — Я избавляю мир только от тех, кто непростительно слаб. Проблема в том, что волшебники, чей запас магии стремится к нулю, в итоге дают потомство таких же, как и они сами. И мир, который так удачно очистился от всего лишнего, заселяют те, кто не способен сражаться с бесконечными угрозами. И я это исправлю.

— Еще недавно никто из нас не мог колдовать без помощи Монолита. Мы все были слабы. Ты убил бы нас всех, не вернись звезды на небо?

— На самом деле, я был очень огорчен, что кто-то нашел способ их вернуть. Когда магия ограничена, ею гораздо легче управлять, — Даниэль пожал плечами. — Что ж, тем не менее вы стали сильнее. Это тоже хорошо.

— Не тебе решать, кому жить, а кому умереть, — процедил сквозь зубы Эйр. — Мы не просили тебя об этом.

— Мне и не нужно ваше разрешение.

Сказав это, Даниэль резко развернулся и посмотрел прямо в глаза Вильяму. Тот как раз расслабленно затягивался сигаретой, наблюдая за всем, как за спектаклем.

Раз. Два. Три.

Дым повалил из его носа, а сигарета выпала изо рта. Не издав больше ни звука, мужчина повалился на землю, как тряпичная кукла. Ни ран, ни крови, ни борьбы. Только пустота в глазах, которые покинула жизнь.

Послышался душераздирающий женский крик и растерянные шепотки. Майкл упал перед другом на землю и начал трясти за плечи, стремительно бледнея. Еще не все до конца осознали, что произошло. Что Вильям — мертв.

А тем временем Даниэль переводил задумчивый взгляд по толпе, поочередно останавливаясь на том или ином лице. Три секунды — и женщина из Лесных замертво упала на землю вслед за Вильямом.

— Ублюдок, — как разъяренный зверь прорычал Эйр, одновременно с Лексой рванув вперед. За ними последовало еще десятка два, в том числе и Нео, который в одно мгновение покрылся пламенем от несдерживаемого гнева. Он кричал, прорываясь сквозь толпу, а все, кто попадался на пути, испуганно отшатывались от него.

Но все закончилось так же быстро, как и началось. Сомкнувшись вокруг Бога плотным кольцом, волшебники замерли в трех шагах от него, будто налетели на невидимую стену и прилипли к ней.

Три секунды — и еще трое из толпы повалились на землю. Началась паника.

Летта наблюдала за этим, как завороженная, оцепенев. Это был животный страх загнанного в ловушку зверя. Зверя, который сам пришел к охотнику.

Все происходящее казалось ей абсолютно нереальным, и она не сразу поняла, почему вдруг стало холоднее. Земля под ногами Лиама начала промерзать и покрываться коркой льда, когда он вышел вперед, закрывая ее собой.