С трудом вынув баул из-под кровати, рыжая клала туда разные вещи.

— Точно! Чуть фотографии не забыла.

Она открыла деревянную коробку, что стояла на прикроватном комоде, и достала из неё кипу белых квадратиков.

— Не терпится развесить их где-нибудь в нашей общей спальне. Вот интересно, какой порядок предложит моя тёмненькая спасительница? Клёвые места первыми, а потом все отели, где мы были вместе? А может наоборот? Когда она пролила шампанское на постельное бельё в тот раз, это было нечто. Кстати, где то фото?

Рыжеволосая пошерудила колоду. Запечатлённый, знакомый интерьер подсказал ей нужное. Однако, взглянув поближе, девушка не увидела свою подругу. Она взяла ещё одну. И ещё одну. Пусто. Её знакомой не было на фотографиях.

Страх должен был забить сердце, как сумасшедшее, но оно не проявляло себя в груди. Девушка подняла голову. Жилая комната, также выполнявшая роль "гостевой", была такой же, как и час назад, но в деталях казалась слишком иной. В спину бил, вроде бы, солнечный свет, но с такой силой он должен был вызывать жар, хотя его не было.

Паника, которой нет. Скрип дверной ручки не перекрыл её. В комнату вернулась подруга.

— И как там?

Она не ответила.

— Ау? Что случилось?

Внезапно, голос темноволосой прокатился от спины до ушей спросившей.

— Ты умеешь говорить во сне?

— Так это всё сон?

— Тебе решать.

От такой манеры речи девушка обрадовалась. Кошмар закончился.

— Ты проснешься?

— А как?

— Я подниму тебя с кровати.

— Так я лежу?

— Как знаешь.

В районе рёбер рыжая почувствовала прикосновение рук, которые потащили её назад.

— Но ты же стоишь спереди.

— А тяну сзади.

Спиной девушку тянули к свету. Она не сопротивлялась, ей это было незачем.

Но на секунду, в ухе послышался крик. Плач той, кого она любила.

— Всё хорошо?

— Н-не уверена, возможно.

Рыжеволосая поднялась на кровать, и, скорчившись, она протиснулась в окно. Подул ветер. Форточка рухнула на подоконник. Тушь, что стекала по лицу темноволоски упала на толщ недавно умершее тело.

— Господи, какого хера ты тут устроил? — у косяка крикнул стрелок, уперевшись в деревяшку:

— Захер ты её пришиб?

— Эта сучка мне палец отстрелила. Больно, блять. Ты вроде сам хотел, чтобы у нас свидетелей не было, Кормак!

— Ну и нахер ты это сделал?

— Что?

— Эх…, - со выдохом холодный ствол коснулся затылка скорбящей:

— Твоя подружка, то, кем она была… В общем, классная цыпа. Без обид. Моё имя знать нельзя.

— Мы идём, Кормак.

Ещё один выстрел раздался.

— Даже, блять, попрощаться с тёлкой не даёшь. Видел бы ты их.

— Я и видел одну.

— Заткнись.

Пока пожарная лестница с ржавым хрипом скрипела, по плиточной лестнице появлялись шаги.

— Нимбри, стой за дверью, — Роджер отводил глаза от посмертных объятий, но успел давать указание ранимой спутнице.

— Точно не стоит?

— Да, детка, побудь в сторонке. Тебе такое не к лицу, — Гарри вмешался в разговор, вцепившись в голову, но Тревис его пресёк:

— А сейчас зачем так делать?!

— По больше уверенности в словах. Ты же с женщиной говоришь.

— Учитель прав. Не зря он всех поправляет.

— Так, а ну свалили из меня! Я уж знаю, как объяснять девушке, что трупы её испугают!

— Там что, трупы?!

— Получил? Распишись и дуй к ней.

— Энвил, ну ты ему хотя бы скажи.

— Роджер, лучше сходи опросить жильцов. Вдвоем и поровну мы справимся быстрее.

— Да ну вас.

Вестница на пару с запарившимся Вестником остановились перед дверью соседей жертв по этажу. Жужжание электрического звонка под пальцем Тревиса не помогал лёгкой мороке. Отзвонив, он приупал боком к переходящей от входа зеленоватой стене. Но в миг вздёрнулся, заметив взгляд Нимбри на себе.

— Как ты?

— В норме. Просто с поездки немного дёргаюсь.

— Да… Самой не верится, что это всё так повернулось.

— Ну, ты самая везучая из нас.

— Почему это?

— Почти всё время пролежала в отключке.

Парень понял ущербность шутки, но девушка, видимо, его поддержала. Она посмеялась, немного.

— Я согласна с тобой. Ты пережил штуку похуже. Такое волнение за другую, а потом и вся нескрытая ярость. Сочувствую.

— Брось. Волнение я и правда чувствовал, и что за другую правда, но ярости не было. Скорее страх.

— Страх? Чего же?

— Поте…

— Чаво нада?! Не видно, что ночь на дворе?! В окно гляньте, — женская ругань приближалась к замку.

— Так, Нимбри, отойди-ка. Я с таким уже дело имел. С такой, точнее.

Из-за проёма высунулась голова резвая как огонь, бегло осмотрела Роджера и столь же резво закрылась.

— Фиц напротив живёт, наркоша! Проваливай, пока я тебе твои шприцы не засунула по саму…

— Послушайте, — возгласила Вестница:

— Мы просто хотели узнать что случилось. У вас тут убийство.

— Дорогуша, я удивлена, что ты водишься с таким неотёсышем. Я, конечно, тоже вышла замуж за алкашню, но примером таких быть нельзя! А что до убийств, тьфу на них! Когда к нам переехали какие-то бугаи, этого стоило ожидать. Не смей к ним стучаться! Моему мусе сломали ключицу, когда он хотел попросить их перестать смолить в подъезде.

— Печально.

— А знала бы ты как плохо мне на работе. Котик пахать не в силах, а кухарке трудно семью содержать…

Слабый пол начал играть в словесный теннис. Быть судьей Тревиса не устраивало, он пошел обратно по коридору. Перегоревшая лампочка не освещала путь. Показаться может что угодно.

— Раз здесь кто-то сигары курит, зачем жить в такой халупе? — Роджер присел и поднёс ближе к лицу видимый им мелкий цилиндр:

— Хах. Иногда сигара — это просто сигара, а иногда это… Ребят! Никто здесь пальцы не терял?

На находку посмотрели все. Обрубок длинной семь сантиметров с почерневшей, свёрнутой кровью на конце.

— Для девушек кожа грубовата.

— Да и фу…Фу!

— Что такое?

— Не могу я на это смотреть. Там ноготь грязный и плохо подстриженный.

— Верно.

— Эй, а тут никого символ на фаланге не смущает?

— Гарри, чтоб тебя! Я просил в меня не залезать без разрешения.

— Ты слишком податлив. Я бы даже сказал удобен.

— Живо вылез!

— Похоже на что-то мистическое, — Падший осмотрел улику повнимательней:

— Но такой крест лицезрею впервые. В таком мастером был Стефан.

Гитарист поморгал.

— Он нам попутчиком был, — объяснила Нимбри:

— Довольно хорошим попутчиком.

— Вернёмся к делу. Что это знать сейчас неважно. Захотим узнать, сходим в библиотеку. Я думаю, надо обратиться к другим источникам.

Скрывавшая редкие и обкорнанные волосы фуражка лежала вдалеке. Голова трещала от приземления на асфальт и заживала от его холода. Веки долго не открывались, как вдруг, всё залило светом.

— Кхе, бля, я уже…

Белое полотно затмил тёмный контур чьей-то причёски. Пинок ногой в плечо лежавшего привело его в чувства.

— Таких даже в райский сортир не пустят. Докапываться будешь.

— Да иди ты на…

— Пойду, только ответь, и я избавлю тебя от головной боли, — в наклонившемся лице хулиган признал Роджера:

— Не от всей. От всех лечит только врач. А ты глянь-ка туда. Ну же.

Налитые стрессом глазные яблоки посмотрели на ещё один залитый лампой предмет. Таксофон.

— Настроились на торговый лад? Не слышу?

Кивок.

— Как там тебя, Смертный, да? Хорош воду возить, — заявил Гарри через Энвила.

Парень повернулся:

— Открыли, называется, бутылку шампанского. Когда же он выговорится…

— Покажи ему уже палец.

— Есть, сэр!

Брезгливо из кармана куртки вытащили связку фаланг. Раненный испугался и в ужасе пробежался по своим рукам.

— Спокойней. Он — не твой. Нам нужно знать, что на нём изображено.

— А, пацан. Ближе поднеси.