— А ты часто проявляешь романтический интерес к сестрам?

— К сестрам?

— Я — внебрачный сын короля, — пояснил он без тени самодовольства или гордыни. — Думал, ты знаешь.

Его сходство с Ариадной, отмеченное мною при первой встрече, и её теплый взгляд на проявления дружбы, что мы демонстрируем на королевских приемах, теперь обрели смысл. Словно маленькие кусочки картины, вырванные и потерянные, но теперь возвращенные на место, они объяснили мне многое, в том числе назначение молодого добродушного парня на столь серьезную и высокую должность.

— Нет, не знал, — чуть виновато улыбнулся я. — В таком случае, приношу извинения за непотребство, в котором я тебя заподозрил.

Я не понимал, как такая важная информация могла утаиться от народа, от Маэрэльд, Финдира, Киана и прочих. Либо Кидо посчитал меня тем, кому он может доверять, либо об этом знали все в Грее, и я предстал перед капитаном гвардии полным идиотом.

— Расслабься, Териат. Я не принц, тебе нет нужды угодничать.

— Но почему нет?

— Я был рождён вне брака.

— Насколько мне известно, Минерва — тоже.

— Тут несколько иная ситуация… — Кидо почесал затылок и отставил эль, чтобы удобно расположить локоть на столе и сделать его подпоркой для лица. За то короткое время, что мы были в таверне, он на радостях осушал уже третью пинту, и теперь они, наконец, дошли до его головы. Вероятно, это стало одной из причин его откровенности. — Моя мать родом из Куориана, а дед — купец. Однажды они приехали в Грею с товаром, и… мать и король сдружились. Больше, чем кто-то мог подумать, но они были ещё слишком юны, даже не знаю, лет по пятнадцать или около того.

— Разве твой дед, как оскорбленный отец, не стал требовать, чтобы Эвеард и твоя мать поженились?

— Он не знал, пока они не вернулись в Куориан. Мать никому не сказала. Её… положение становилось заметным, и дед быстро устроил ей свадьбу с одним из своих придворных. Не представляю, знал ли он, что я не его сын, но растил меня, как родного.

— А когда ты узнал?

— Когда родители погибли в страшном шторме, не доплыв до Куориана всего полдня. Утром обломки их корабля принесло на берег, где я ждал их с самого рассвета. Тем же вечером дед всё мне рассказал.

— Выходит, после этого ты приехал в Грею. И король так просто поверил тебе?

— Он не стал сразу со мной говорить; сначала отправил ко мне друида. Айред расспрашивал меня, но, как мне кажется, не слушал; он смотрел куда-то глубже. А когда я удостоился аудиенции, король.… По правде говоря, он даже не сразу вспомнил имя моей матери, — горько усмехнулся он. — Сначала я смертельно обиделся, но позже понял, что прошло много лет, а их знакомство длилось не больше месяца. Кто знает, сколько таких девушек может быть в жизни мужчины. Пообщавшись, он согласился, что возможность нашего родства существовала, но все равно опасался, что это было уловкой. Он не винил в этом меня. Думал, что юнца мог одурачить предприимчивый дед.

— Но как вы доказали родство? Ваше внешнее сходство очевидно, но если сомнения велики…

— Айред два месяца ездил по миру и нашёл колдуна, который владел какой-то специальной магией, благодаря которой можно узнать о человеке всё, имея одну единственную каплю его крови, — говорил Кидо с нескрываемой благодарностью. Я совершенно точно помнил эти два месяца: отец исчез, ни слова не сказав о цели своей поездки и о том, как долго планировал отсутствовать. По возвращению он так же молчал, ссылаясь на невозможность разглашать подробности. Мать это страшно разозлило, и она не говорила с ним, кажется, еще несколько последующих недель. Пустяк в жизни эльфа, но для провинившегося мужа, живущего в разы меньше жены, — вечность. — Он привёз его, и тот сообщил королю, что я совершенно точно являюсь его прямым потомком.

— Но почему ты не стал принцем? Иметь наследника мужского пола — мечта любого короля. Разве он не захотел иметь наследного принца?

— Я сам не захотел им быть.

Я моргнул трижды, чтобы увидеть капитана чуть яснее. Мне казалось, что дым от курящих сомнительный табак пьяниц застлал мне глаза, и я не видел, как Кидо язвительно ухмыляется. Но нет — он оказался совершенно серьезен. Я заметил, что гвардейцы слушали рассказ капитана так же внимательно, как и я; либо он впервые рассказывал эту историю так подробно, либо я был первым, кто не побоялся задать все интересующие слушателей вопросы.

— Ты — самый странный человек из всех, что мне доводилось знать.

Кидо искренне засмеялся. Эта оценка наверняка польстила ему, но я не считал, что он принял столь важное решение, преследуя цель выделиться на фоне прочих внебрачных детей короля; я был почти уверен, что у него их имелось множество. Не все из них выживали, не все решались заявить о родстве, но бурная молодость Эвеарда долгое время была плодородной почвой для доходивших до Аррума слухов.

— Я знал, что настоящим принцем уже никогда не стану. Меня воспитывали в высших кругах общества, но, пойми, это не было королевским двором. И, как бы странно это ни звучало, я не хочу править целой страной. Возможно, из всех людей, что тебе доводилось знать, я выделяюсь лишь тем, что честно могу признаться себе: мне это не по плечу. Я с этими-то головорезами не всегда справляюсь.

Гвардейцы отозвались на слова капитана поднятием пинт с элем, и мы ответили тем же.

— И как ты сообщил об этом королю?

— Сказал, что не претендую на наследование трона. К тому же, тем утром я видел, как в садах играют принцессы. Такие юные, милые, но при этом волевые и умные… я понял, что не мог отобрать это у них. Они рождены для этого, а я — нет. Я попросил короля обучить меня и дать место в королевской гвардии, и он ответил, что счастлив иметь сына с таким чистым от гордыни сердцем.

— Не говорил он такого, — поддразнил каптана Аштон. — Сам не похвалишь — никто не похвалит.

— Ну, смысл был в этом, — пожал плечами Кидо, и я заметил характерный для пьяного человека блеск в глазах. — В общем, я стал капитаном только год назад, когда умер предыдущий. До этого был его правой рукой.

— Сэру Кинкардину было столько лет, что, когда Кидо появился при дворе, тот уже едва передвигался по замку в одиночку, — пренебрежительно добавил Аштон. — Считай, он был обеими его руками и ногами. Но старик был умный!

— Это точно, — согласился капитан. — Всегда можно найти достойного соперника для меча, но не всегда — для ума.

Кидо приятно удивлял меня с каждой встречей. Я зря так поверхностно судил о его способностях и разуме; этот юноша был куда глубже, чем я и многие другие могут представить.

К тому же, судя по всему, я недооценил количество душ, затронутых моим отцом. Я всегда старался откреститься от нашего сходства, не видя в себе способностей, что все так ценили в нём; мечтал не повторить его судьбы, не метить в герои, не вершить судьбы. И вот он я: притворяюсь тем, кем никогда не являлся, чтобы спасти людей, что никогда не знал, ради мира, в котором прежде не был. Ради мира, в котором живёт лисица.

Помимо шокирующей истории Кидо тем вечером прозвучала ещё дюжина прочих, некоторые из которых были моими. Большая часть в них даже была правдой; я менял лишь места, имена и статусы, для красочности добавляя несущественных деталей, в чём мне заметно помогали опыт чтения и эль. Много эля. Кружки сменяли друг друга так быстро, что я едва успевал замечать делающих это официанток. Если я и видел их лица, то лишь когда они игриво верещали, напуганные приставаниями моих спутников; к концу вечера одна из таких девушек и вовсе поселилась на коленях у капитана.

Кудрявая русоволосая хохотушка не затихала ни на секунду, не давая переключить на что-то другое моё ослабшее внимание. Руки Кидо блуждали по пышным формам, вырывающимся из-под грязного рабочего платья, хотя создавалось впечатление, что этого не замечает даже он сам.

— Что-то ты засмотрелся на Скайлу, — ударил он меня кулаком в плечо. От резкого движения головы в глазах поплыло. — Хочешь, отдам её тебе сегодня?