— Уважаемый, я не собираюсь никоим образом порицать прекрасную нису Вер.

— Прекрасную? — перебил тут же вен Воль, впиваясь взглядом в собеседника. — Вы ее видели?

— Нет, но…

— Простая, неискушенная и при этом само совершенство! Как она краснеет, как… Гхм. Вы не знаете, о чем говорите, сид Гарне. Эта девушка не способна так нагло врать.

Канцлер замолк, нахмурившись. Затем с печалью сказал:

— Теперь ее чистое тело осквернено…

Невзору надоел этот бессмысленный диалог.

— Про поведение нисы Вер и ее объяснения, я думаю, можно узнать во всех красках у следователя. — Напоминать о награждении Миколаса Невзор не стал. Канцлер невзлюбил мальчишку, говорить о нем дальше, значило бы, только усугубить его положение. — Насчёт расследования — я, надеюсь, Авату будет полезна добытая информация.

— Да, полезна, — возвращение к началу разговора канцлеру не понравилось. Он поморщился и перешёл к основной цели своего визита: — Я вижу, вам уже лучше. До осени времени осталось не так уж много. Вы, конечно же, горите желанием отправиться к невесте.

Сказанное скорее было утверждением, или даже приказом, но никак не вопросом. Невзор не успел ответить — канцлер продолжил говорить, не дожидаясь реакции собеседника.

— Похвальное рвение. Я тоже думаю, что так для вас будет лучше. Сегодня, конечно же, выезжать уже поздно, но завтра с утра я пришлю человека, он будет помогать вам в дороге. У него будет бумага за моей подписью, чтобы вам выдавали на станциях лучших лошадей. Вы же едете по государственной надобности, а не по своему хотению. — Последнее предложение канцлер выделил голосом. — И я, как верный проводник господаревой воли, всячески постараюсь облегчить вам дорогу, дабы вы смогли выполнить в срок и с достойным результатом возложенную на вас задачу. Надеюсь, ваш путь будет недолгим.

"Вашими стараниями он точно будет недолгим," — подумал зло Невзор. И дураку очевидно, что рана от пули за три дня не затянется. А тряска в карете вряд ли будет способствовать выздоровлению раненого. Канцлер, сволочь, как всегда боится, что кто-то отщипнет у него кусочек власти. Как будто Невзор к этому хоть когда-тостремился.

— Ну что ж, выздоравливайте, отсыпайтесь, собирайтесь в дорогу. Не буду вам мешать.

И вен Воль покинул комнату, довольный тем, что неприятный разговор наконец закончился. Невзормысленно выругался.

— Приезжайте, сид Гарне. Я вас вылечу.

Сцена из сна встала перед глазами так ярко, словно все это когда-то произошло на самом деле.

Что ж, Либена, кажется, вам и вправду придется меня лечить. Если я до вас доеду.

Невзор дёрнул шнур звонка, вызывая слугу. Что ж, к отъезду стоило хорошо подготовиться. Он не намеревался умирать в угоду самовлюбленному глупому индюку, решившему, что генерал слишком много знает и излишне любопытен. Да и про Светласку надо раскопать поподробнее. Хотел сам, да теперь не получится. Миколаса отсылают. На кого бы оставить это дело? Написать Авату?

Генерал осторожно встал с кровати и направился к столу. Дела ждать не будут. Враги тем более.

***

Место было спокойным. Край города, старая станция, настолько покосившаяся и темная, что походила больше на дом с привидениями, чем на место государственной службы, кособокие дома в отдалении, деревья и кусты, разросшиеся по бокам от дороги. Не блестящий центр столицы, но и не трущобы. Просто место, забытое Отцом всего живого и людьми. То, что сейчас было нужно Злате. Пустынная дорога, теплый ветер да шепот листвы. Она поэтому сюда и приехала: не хотела видеть людей. И показываться им не хотела. Уехать можно было и из самого города, из более приличных и удобных мест, но Злата специально приказала извозчику везти ее сюда, на старую станцию, которой пользовались только проживающие по близости, да приезжие. Ей нужна тишина. И одиночество. Чтобы принять все произошедшее. Чтобы отпустить прошлое. И шагнуть в будущее. И все это — шанс, который подарил ей доктор Шаль. Мужчина с удивительными мудрыми глазами.

Где бы она сейчас была, если б ее затея с домом провалилась? Ведь поняла, что вернуться к спокойной прошлой жизни уже не получиться. Не дадут. В случае провала хватило бы у нее сил завязать на собственной шее петлю? Слава Отцу, теперь проверять это не надо. И доктору. Доктору — особенная благодарность.

…Пальцы пробежали по накрашенным губам. Злата одним движением ладони стёрла алую краску.

— Купите у меня дом.

К ее удивлению, дон Шаль не возмутился, а только спросил:

— За сколько?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Чтобы хватило доехать до восточного побережья.

Мужчина задумчиво кивнул.

— Я думаю завтра…

— Сейчас, — перебила его Злата. — Мне нужно это сделать сейчас. Это… важно. Потом сделка уже не будет иметь значения.

Дон Шаль вызвал секретаря, наказал тому срочно съездить за юристом, а пока они ждали, самолично налил Злате чая.

— На травах. Успокаивает, — пояснил он необычный запах и протянул ей кружку. И ниса Вер ее приняла. Пила горький напиток, и все ждала от жизни очередной подлости: то ли того, что ее всё-таки прогонят, то ли ненужного ей интереса со стороны доктора (а вдруг он не случайно отослал секретаря подальше? Кто знает, он может оказаться и не таким уж верным своей жене!), то ли внезапного появления человека в маске, который погрозит ей пальцем, словно непослушной маленькой девочке, и скажет:

— Обмануть нас хотели, ниса Вер? Не выйдет!

Но время шло, а ничего из этого не происходило.

— Не бойтесь, — сказал ей через какое-то время доктор, тактично уткнувшийся в большую анатомическую энциклопедию. Злата сидела напротив, так что ей удалось рассмотреть, что он не просто читает, а правит некоторые статьи. — Вас здесь не обидят.

Она нервно улыбнулась в ответ. Ей не верилось, что все получится. Что все может пройти легко. Наверно, как только она выйдет отсюда с заветной суммой, что-то произойдет. Так всегда бывает в жизни. В сказках, что рассказывала мама, по-другому. Но Злата в полной мере ощутила за последние месяцы, что живёт совсем не в сказке.

Через час прибыл юрист. Через полчаса дону Шаль доставили деньги. Ещё около сорока минут стороны улаживали все формальности. И после обеда Злата наконец покинула АМХИ с увесистым мешочком денег. Доехала до земельной службы, написала прошение о передаче деревни другому роду, к своему удивлению даже получила за это компенсацию, хоть и мизерную. И со страхом вернулась домой. Но как не ожидало сердце подвоха, а человек в маске не ждал ее в гостиной, чтобы наказать за непослушание.

Ниса Вер в спешке переоделась, собрала небольшой багаж, выдала слугам расчетные и два выходных дня, и покинула отцов дом навсегда.

Навсегда. Страшное слово. Но сейчас спасти ее могло только оно.

Злата посмотрела на подходящий дилижанс. Он должен был увезти ее на восток, до Высограда. Там она пересядет на другой, который отправится в южном направлении. Потом на третий. Потом один из многочисленных дилижансов довезет ее до границы. А по Аламее, говорят, ходят двухвагонные самоходки, работающие на пару. На такой можно быстро доехать до побережья. И тогда она увидит море.

К станции подъехал самоходный дилижанс. Кучер споро выгрузил вещи выходивших пассажиров, привязал на освободившееся место багаж Златы, получил несколько храмовников и помог ей залезть внутрь экипажа. Дверца захлопнулась, отрезая нису Вер от уличных звуков, от злого города, от прошлого. Через пару секунд извозчик, кряхтя, залез на козлы, стукнул по артефакту управления, давая ему импульс для начала движения, и дилижанс тронулся с места. Злата по примеру храпящего рядом мужчины откинулась на сиденье, прикрыла глаза. Руки, сложенные на животе, ощущали вшитые в пояс монеты. Все, что у нее было: несколько платьев, деньги, полученные за продажу дома, выплата за отказ от записанной за родом деревни, да отцова пепельница — все это она увозила с собой. С большим холодным городом, оставшимся позади, с этой страной ее больше ничего не связывало. У нее ничего здесь не осталось.