– Как у тебя при девушках язык-то поворачивается? – цокнул Марк. – Главная загадка для меня – почему после такого с тобой вообще люди разговаривают, – он поправил лямку моего рюкзака. – Да и при чём тут лепрекон? Просто связал науз, все так делают. Но, признаю, сам удивился, когда сработало.

– Ты же знаешь, что в итоге делает судьба, – Гор показал кавычки. – Волковых. Бегут, бросая детей и хнычущего о любви мужа. Сладкая, – он положил мне на талию руку. – Иди ко мне. Чем ты хочешь заниматься? Музыка, кино, модельный бизнес? Просто быть домашней кошечкой и нежиться на подушке, пока папочка работает? Выбирай. А с Волковыми ты и вправду завоешь, но от скукоты, занудства и чопорности.

– Тебе руку на глазах толпы сломать? – тон Марка резко свалился в рычание.

– Так что? – Алик демонстративно не обратил на него внимания, глядя на меня.

Он думал, что я поведусь на такое?

– Во-первых – ты парень моей подруги. Кстати, Аля, ты сделала неправильный выбор, – посмотрела я на поникшую Белоклыкову. – Во-вторых – сам валяйся на подушках, а в-третьих, – я опустила подбородок, – руку тебе сломаю я, если не отойдёшь. Спроси у Алины, она знает, что могу. И кстати, идиотская провокация. Я Марку пообещала помочь и собираюсь держать слово, – и вдруг, меня осенило. Есть ещё вариант!

Не дожидаясь, пока Гор придёт в себя от такой наглости, я оттащила Марка в сторону, и повиснув на плече, зашептала:

– Я знаю, как сделать, чтобы ты выиграл. Нужно… смотри, Алинке не нравится. Давай сманим её к тебе, и Алик останется без пары?

Да, сердце ныло от такого расклада. Но не нельзя быть эгоисткой. Гор развеял все сомнения относительно того, чем именно для Волковых обернётся проигрыш.

– Давай хотя бы, – взгляд зацепился за шею Марка. – У тебя мурашки. Замёрз? Или я слишком близко и от этого щекотно?

– Н-нет, просто… – он растерялся. – Ты… так вдохновляюще говоришь, вот мурашки и побежали. У нас пари, проиграешь. А раз такое дело, загадываю продолжать с тобой. Пусть Гор попробует. Я за честную игру.

– Марик, – я улыбнулась. – Блин, чё ты такой милый? – не сдержалась и ударила кулаком в плечо, а после уткнулась в грудь лбом. – Я боюсь, что мы проиграем. Меня трусит всю.

Он обнял, и мне показалось что мне лет пять. Я маленькая, хрупкая, словно сделана из хрусталя ажурный колокольчик, но меня защищают так надёжно, что начнись десятибалльное землетрясение – не замечу.

– Не бойся. Мы справимся. С чем угодно, вместе. Веришь мне?

– Я наде…

– Да ладно, – громогласно расхохотался Алик. – Волков, мать твою. Только не говори, что ты вляпался в истинность. Впрочем, так интереснее. Малинка – он глянул на меня. – Можно я тебя так буду называть?

– Нет, – я сложила руки на груди.

– Плевать, я буду, – тот наклонился и втянул носом воздух. – Забрать истинную волчьего альфы вообще потрясно.

– Ты и так забрал, – я кивнула на Алину, но тот расхохотался.

– Что Марк, страшно признаваться? А о чём ещё умолчал?

– Сказал ли ты Алине всю правду о том, куда её ведёшь, – Марк сменил голос на спокойный. – Или поступил как с остальными девушками, которым обещаешь хорошую жизнь?

– Зачем? Ей всё рассказали ваши с ней папаши, – Гор хмыкнул. – Теперь, после проигрыша моему дому интересен твой миленький братик, и тот вёрткий смазливый пацан. На него многие облизываются. Лично мне нужна твоя малинка. И обещаю, ты за всем этим будешь наблюдать. – Алик пафосно напялил очки в стиле злодеев девяностых и вошёл в здание, жестом позвав за собой Алину.

– Дай угадаю, он – петух? – предположила я, стараясь игнорировать волосы, шевелящиеся на затылке от ужаса.

– Он – идиот, – вздохнул Марк. – Прости. Хотел бы обещать, что это в первый и последний раз, но увы… только начало. Ещё не передумала идти со мной?

– Ты что? Я уже во вкус вошла по противостоянию, – я мотнула головой. – Но Алинку жалко. Вот глупая. Как тебя можно променять на какого-то Гора. Да и вообще хоть на кого-то, – добавила я, смутившись.

– Вот и не меняй, – шутливо прищурился он. – А то ваша Малинка повешается от воя. И я тебя. Преданность, принципы и всё такое, – Марк улыбнулся и на душе как-то потеплело. – Судьба точно ко мне благосклонна, раз познакомила нас. Пусть и при таких странных обстоятельствах.

– Сначала уделаем этого петуха, – я посмеялась. – Ну, а потом уже можешь думать и о замене. Идём?

На дороге гудели машины из-за брошенного Гором красного корыта, вокруг которого ушлые фотографы организовали платные фотосессии. Ну а что, люди простые, живут чем могут. Наверняка минут через двадцать машину увезёт эвакуатор.

Столько мыслей проносились в голове, но, когда я почувствовала, как моя ладонь утонула в руке английского принца-оборотня, все их отсекло, а бабочки в животе принялись танцевать канкан.

– Идём, – бархатистым эхом отозвался он и мягко потянул меня в здание.

Ох, ну какая девочка не задумывалась о свадьбе? Серьёзно. Даже те, кто против всего такого, хотя б предполагали, как могло быть, если всё «идеально». Я вот представляла роскошный замок, украшенный белыми розами и золотом (ну а что, мечта ж). Районному управлению ЗАГСа было до замка так же далеко, как Алику Гору до порядочности, но, когда твою руку держит настоящий принц, это неважно. Белый сарафан ощущается как шикарное бальное платье с длиннющим шлейфом, кофейное пятно на груди дизайнерским принтом, а некогда белые кеды будто туфельки, стучат хрустальными каблучками по многовековому камню. И полуспущенная арка воздушных шариков как античный портал, мерцающий искрами и блёстками.

Возле одной из двери столпилась куча народа, а после громадные створки распахнулись и под оглушительные, но завораживающие аккорды Марша Мендельсона, через порог шагнула новоиспечённая семья.

Парень нёс невесту на руках и невпопад кружил. Как бы я ни строила из себя мужика, но воображение услужливо нарисовало меня, на сильных и надёжных руках возлюбленного. Оба счастливые и улыбающиеся, целуемся под крики: «Горько», хлопки шампанского и переливы фейерверков.

Как красиво. Интересно, будет ли в моей жизни хоть что-то похожее? Очень хотелось бы верить.

Марк придержал меня у стены, пропуская весёлых гостей к выходу, а потом, когда крики и смех почти стихли… всё ещё стоял, задумчиво разглядывая приглашающе распахнутые двери зала.

– Не волнуйся, мой английский волк-прелестник, – я улыбнулась. – Сегодня тебе ничего не грозит. Так что мужской свободе и независимости я точно не угрожаю.

Он повернулся со странным взглядом, который я не смогла перевести на русский.

– Паспорт забыл, – выдал он. – Ты сегодня тоже в безопасности. Зайдём в другой раз.

Изначально коридор казался прямым и скучным. Марк прошёл до самого конца, открыл дверь без опознавательных знаков, и мы оказались в тесном сером коридоре с неестественно высокими потолками. Дверей много, но таблички на них выглядели странно. Загадочные обозначения типа «Тзл-12В» или «РИ-5УМ», просто числовые или без опознавательных знаков вовсе. Потом появился перекрёсток, и Марк повернул влево, затем ещё раз, и ещё. Я честно пыталась считать повороты, запоминать таблички в местах, где мы сворачивали, но всё без толку. Оставалось молиться, чтобы Марк знал куда идти и не заблудился.

Кажется, у меня новая фобия, – коридоры госучреждений! Это уже аномалия, о которой говорил Марк? Мы будем блуждать в этих коридорах, пока не умрём? Блин, здесь страшнее, чем подавать документы для поступления!

– Если будет очередь нужно уточнить по талонам, по записи или живая, – невесело улыбнулась я. – И тогда я предполагаю, что первое испытание будет на терпение.

– Ничего. Мы же только спросить.

На миг свет погас, но его золотисто-карие глаза остались гореть. Это длилось всего секунду, а потом снова стало ярко, но я будто на лампочку долго смотрела. Перед глазами застыли пятна, странным образом собирающиеся вокруг лица Марка в волчьем силуэте.