— Тут, понимаешь ли, все непросто. В этой деревне, — начал говорить он после недолгой паузы. — Ты уже наверно и заметил. Я все думал, как дерево, живущее здесь, могло напитаться такой силой. И, кажется я нашел ответ, — жрец устало вздохнул. — Все эти идолы. Эти поклонения богу Антару. Так вот, местные жители думают, что посланник их божества явился к ним в виде некоего древа. Древа мыслящего, разговаривающего и, требующего крови. Очень много крови.
Сердце Део сильно застучало. Все же он был прав, создание Пыли находилось здесь, в этой деревне. Оно представилось богом, обманом завладев умами живущих здесь людей.
— Как бы сказать, — Падре наклонил голову на бок. — Это дерево, будем называть его пока — посланником Антару. Оно питается за счет этой деревни. Они приносят ему в дар различные жертвы. Начиная с трупов животных и заканчивая, — его глаза вдруг наполнились ужасом. — Заканчивая собственными частями тела. Все зависит от того, чего ты просишь. Хочешь урожай — вполне хватит и мертвой свиньи. Хочешь, чтоб муж перестал пить — отрежь себе пальцы. Хочешь, чтобы родился здоровый младенец, принеси ногу, а то и руку. В общем все, что ты можешь предложить. А взамен, взамен само-названый посланник обязуется выполнить часть своего уговора. Уж не знаю, как именно чудовище это делает, но старейшины всем сердцем уверены, что это существо ни что иное, как их Бог. Пир отдал ему свои глаза, взамен на безграничную мудрость. Риг принес в жертву кисть левой руки, чтобы стать самым сильным в деревне, ну а Альвисс… Альвисс отдал почти всего себя, чтобы править здесь долгие годы. Не смотри на меня так, мой мальчик, я тоже впервые сталкиваюсь с таким варварством, — Падре опустил голову на руки. — Я так думаю, что почти каждый из тех, кто живет в деревне, что-то отдал этому монстру, — Део тут же вспомнил отрубленные пальцы Тиля, Лавель, хромающую на одну ногу, так неужели все это «дар» местному божеству? Его начало тошнить. — Но есть одно обстоятельство, что действительно привело меня в ужас.
Део не мог представить, что может быть ужаснее, чем отрубать от себя части тела и скармливать их монстру.
— Ни здесь, ни в соседнем городке за рекой, нет ни одного эльврата. Помнишь, как на тебя среагировал хозяин «Трех дорог» или рыбак, а старейшины? Они не были удивлены, лишь сказали, что тут давно не живут люди, похожие на тебя. Белые демоны. Возможно, изначально эльвратов тут и было незначительное количество, но с появлением дерева, большинство из них покинули эти места. Если, конечно, им повезло успеть…
Успеть? Что учитель имеет ввиду?
— Видишь ли, высшим даром для этого само-названного Бога, стал именно эльврат, — Падре осторожно взглянул на своего ученика. — Дерево само сообщило им об этом. Местные и даже те, кто живет в соседних деревнях, прознав обо всем этом, стали привозить сюда эльвратов, чтобы принести их в жертву. Знали ли они, что будет с теми несчастными? Может быть. Знали ли сами эльвраты? Большой вопрос. Некоторые из них не отдавали себя целиком, а оставляли лишь часть. Но были и те, кого привозили в деревню против собственной воли. Мне еще тогда показалась странной реакция лодочника. «Не ты первый, не ты последний». Вполне вероятно он сам лично видел шхунов, напоенных дурманом, в сопровождении подозрительных лиц. Или же, эльвратов с ясным, твердым взглядом, но бледных и напуганных, от осознания того, что они собираются совершить, — он сделал недолгую паузу. — Скорее всего, могли подумать… Впрочем, и правда, они так подумали, что я привез тебя дереву в жертву. В обмен на свое эгоистичное желание. И я не стал их переубеждать.
Део не мог в это поверить. Это разве возможно? Люди, живущие здесь, все они знают о том, что творится здесь и ничего не делают? Не делает ничего и магистериум? Просто позволяют всему этому существовать?
— Я понимаю твое возмущение, мой мальчик, возможно, ты шокирован, как и я, — медленно продолжал жрец. — Я и сам еще не до конца все обдумал. Да, то, что творится тут — это дикость, варварство. Но только для нас. Все эти жители, разве они считают это ненормальным? Отрубали ли они себе руки и ноги, если бы сомневались в том, что дерево — это божество? Они уверены в своей правоте, как и уверены в том, что все, что тут делается — это во благо. И жертва эльвратов — она тоже во благо. Я уж не знаю, что Пыль могла наговорить им, достаточно того, что тебя здесь считают демоном. Ты для них не человек. Ты намного хуже. И разве неправильно будет отрубить тебе руки, чтобы твой ребенок, например, вылечился от смертельной болезни? — Падре поднялся со стула и подошел к Део. — Поверь, я так нисколько не считаю. И большинство людей, что я встречал, тоже не думают так. Да, эльвраты изгои нынешнего общества, но они никак не заслуживают смерти.
— Вы сказ…сказали, — на мгновение Део забыл, что в доме еще кто-то есть. — Сказали, что и меня тоже…
Падре опустил свою руку юноше на плечо.
— Я сказал, что дал им так думать. Это самый простой способ подобраться к дереву, не вызвав никаких подозрений, — он виновато смотрел на ученика. — Прости меня, мой мальчик, что тебе приходится слушать все это. Да, я подыграл старейшинам, сказал, что привез тебя сюда именно в качестве подношения. И что письмо, и твои родственники были полной выдумкой. Впрочем, они и сами догадывались, в деревне слишком давно не жило шхунов, чтобы у них был такой взрослый ребенок… Но, Део, запомни, я не собираюсь тебя отдавать дереву. Ни при каких обстоятельствах! Ты это понимаешь?
Юноша кивнул, хотя его до сих пор била редкая дрожь.
— Мы лишь приблизимся к нему таким способом, а там, сразу нанесем удар. Мы остановим эти бессмысленные смерти. Эти, — Падре поморщился. — Отрубания человеческих конечностей. Деревенские решат, что мы лишили их Бога. Но на самом деле, мы вернем его в эту всеми забытую глушь, насквозь прогнившую преступлениями и невинной кровью.
Део продолжал молча сидеть, смотря куда-то прямо, но при этом, не видя ничего перед собой. Даже учителя. Неужели создания Пыли могут настолько глубоко проникать в жизнь людей? У Лоуренса была семья, был ребенок. Барахольщица всю жизнь жила под действием кольца, и даже ее мать, и бабушка… Сколько всего чудовищ проникло в этот мир? Магистериум отлавливает самых неприспособленных, самых глупых, которые попадаются прямиком у разлома, или же, снедаемые голодом, они сами загоняют себя в ловушку. Но как насчет всех остальных? Неужели нет способа найти и убить всех этих тварей? Если только кровь эльвратов способна увидеть создания Пыли, так не будет лучше рассказать магистериуму об этом? Почему Падре до сих пор не сделал этого? Почему?!
Жрец терпеливо ждал, пока Део придет в себя. Он не стал перебивать его мысли, он лишь надеялся, что эти слова не нанесли ему слишком глубокую рану. Мальчик и так многого натерпелся: он сражался с созданиями Пыли, закрывал разломы, он даже запечатал в себе одно из этих чудовищ. Сможет ли юноша принять и это? Принять жестокость этого мира и, наконец, сразиться с ней в полную силу?
В ожидании Падре начал ходить по комнате. Как плохо, что здесь не открыть окон. Кто знает, возможно именно такая комната предлагается путникам специально. Всем тем, кто приходит в эту деревню в поисках помощи: один ты пришел, или с эльвратом, отсутствие окон, скорее всего, заставляет меньше думать о возможном побеге.
Перед тем как рассказать своему ученику все это, жрец внимательно взвесил все «за» и «против». А еще, при самом заселении сюда, он оценил толщину стен и дверей этого дома. Лавель, даже находясь в соседней от них спальне, вряд ли что может услышать, но на всякий случай, Падре простоял некоторое время около комнаты Иргрит, в тот момент, когда она находилась там с Део. Хоть они и играли в куклы достаточно шумно, Падре с трудом мог различить слова девочки, только уж если совсем припасть ухом к стене. Так что, хозяйка дома вряд ли будет таким заниматься, а вот Тиль… Он достаточно взрослый чтобы что-нибудь заподозрить. Интересно, как часто его мать, принимает подобных гостей?
