— Это увеличительное стекло никуда не годится, велите своему мастеру заменить мне его и как можно скорее, — жрец швырнул на стол небольшую стекляшку, обрамленную грубым железом, жалкая работа местного кузнеца — она и одного серебряного не стоит.

«Эх, была бы возможность перенести сюда мое оборудование…» Но не смотря на все эти, казалось бы, мелкие неудобства, Киган наконец смог сдвинуться с мертвой точки в своих исследованиях Граара и той болезни, что поручил ему Иерихат-хал.

Жрец все больше убеждался в том, что загадочные символы, выжженные под кожей у Гарри, ни что иное, как одна из техник «внутренней коррекции». Похожие руны использовали и эльвраты сотни лет назад: они запечатывали свое тело, как некий сосуд, чтобы после иметь возможность проводить через себя первородную энергию рун. При этом им было совершенно необязательно пользоваться самими камнями силы, а также они освобождались от такой необходимости, как начертание древних символов или даже их произношение.

Если говорить более простым языком, то эльврат, который запечатал под кожу, к примеру, руну огня — мог призвать огонь просто используя собственную энергию, вместо энергии рунного камня. То же самое происходило и с другими элементарными рунами, такими как — вода, камень, воздух и поток. Следуя древним рукописям, Киган также узнал, что ни один эльврат не мог содержать в себе более чем два несложных символа. А сама процедура «коррекции» проходила довольно болезненно, и далеко не каждый эльврат отваживался запечатать в себе какую-либо руну.

К сожалению, во время войны большинство этих знаний было утеряно: что-то бесследно пропало в всепоглощающем огне, а что-то шхуны наверняка уничтожили специально, решив, что люди не достойны владеть их тайной техникой, так, как ею владели эльвраты.

Копаясь в книгах и свитках, Киган также нашел несколько любопытных записей, которые были сделаны в Цитадели незадолго до окончания кровавой войны. Идеальный почерк писателя говорил о том, что эти записи вел человек весьма ученый и скорее всего разбирающийся в своем деле:

«При обходе обнаружили в башне женщину шхуна. Одну. Пожилого возраста. Пыталась укусить стражников. На вопросы не отвечает. Было принято решение бросить ее в темницу».

«Женщина отказывается от еды и питья, есть предположение, что она знает, куда ушли выжившие шхуны. При повторном осмотре башни был обнаружен потайной ход. Решено выслать отряд разведчиков. Около выхода из башни назначили круглосуточный дозор».

«В тоннелях был найден труп мужчины-эльврата, предположительно умер от заражения крови. Лицо серое, вены вздувшиеся, кожа местами обгоревшая (изнутри?). Было решено запечатать проход во избежание эпидемии и проникновения чужаков в Цитадель».

«Далее со слов дежурившего в темнице стражника:

Поведение старухи кардинально изменилось. Она начала есть, пить и будто бы стала даже дружелюбнее. Говорит, что ее бросили сородичи, так как она была не в состоянии покинуть Цитадель. Ведь ей целых сто семьдесят лет! Просит показать труп мужчины-шхуна, что нашли в тоннелях. Сказала, что если он и правда болен, то мы все в большой опасности».

«Оказалось, что тело эльврата было сожжено почти сразу же, как его доставили в Цитадель. Уцелела только голова шхуна (оставлена для необходимых исследований). Жрецы утверждают, что никакой опасности нет, но все же дали свое согласие показать мертвую голову заключенной под стражу — старухе».

«Состояние женщины резко ухудшилось. Кажется, от увиденного, она потеряла рассудок. Я лично спустился к ней в подземелье, чтобы помолиться богам за ее душу. В свои последние часы она обнимала лоскут грязного платья, повторяя одну и ту же фразу: «Моргрул забрал его. Дорога из золотистого песка — обман. Теперь только голод и гнев, голод и гнев. И дорога из золотистого песка».

Далее записи переходили к более обыденным и повседневным вещам, коими мог заниматься служащий в Цитадели монах. Впрочем, Кигана тронула не сама история, написанная добродушным писцом, а то, какие подробности она в себе несла. На первый взгляд могло показаться, что в этих бумагах нет ничего особенного: плененная пожилая женщина шхун и мертвый эльврат. В период войны это было не редкость. Но вот упоминание Моргрула и выжженной изнутри кожи…

Поручая Кигану исследование таинственной болезни, Иерихат-хал дал ему совсем немного информации. По сути, кроме мертвого разлагающегося тела и названия древнего недуга (который, по мнению хала имел нечто общее со случаем Гарри) — у жреца больше не было ничего. Киган часами вычитывал старые поблекшие записи, в надежде найти хоть что-то, что поможет ему двигаться дальше.

«Валайхал Моргрул эдиге карталис», кажется, это надолго засело у него в памяти. Название, писанное на полузабытом языке древних, когда руны еще использовались вместо обычных слов и значили куда больше, чем можно себе представить. В данный момент подавляющая часть символов утратила свое настоящее значение, а также связь с первородной энергией, которую люди до сих пор используют для активации рунных камней.

Жрецы еще помнят, как сделать несложный портал или призвать огонь, поднять в воздух карету, запряженную парочкой лошадей. Но если верить легендам, то тысячи лет назад, с помощью рун и их первородной энергии, над облаками можно было построить целые города! Древние также умели превращать металл в золото, могли парить над землей подобно птицам, осушать озера и перенаправлять реки, подчинять себе лазурных драконов и телепортироваться на такие далекие расстояния, на которые сейчас неспособны даже с энергией сотен иллиаров!

Считается, что рунные камни, которые находят теперь, несут в себе лишь крупицу той древней силы, что была подвластна истинным обладателям первородной энергии. Люди забрали себе эти знания, когда последний из Древних покинул вдруг изобилующий материк. Никто не знает, в чем была настоящая причина их исчезновения, возможно на это повлияло быстро растущее число живущих на материке людей, их частые войны, пренебрежение древними храмами и традициями.

Известно, что Древние старались жить в гармонии с природой и с окружающим их миром, и как только это стало невозможно, они будто бы сгинули сами по себе. Но вместе с ними закончила свое существование и процветающая эпоха материка. На целые столетия сильнейшие шторма овладели прибрежными землями, посылая людям суровые испытания: то были и непрекращающиеся ледяные дожди, град, который мог без труда ломать стены и человеческие кости, ветер, что был способен унести за собой целые поселения…

Существует одна печальная песня, которую когда-то давно написал странствующий бард Фаолин, известный простому народу своим непревзойденным голосом и умением играть на лютне. Сам певец, к счастью, не застал тех скорбных событий, но за свою короткую жизнь он собрал немало сведений о том, как материк менялся чрез сотни лет хлада и стужи, которые так надолго сковали некогда изобилующую землю.

«Плач по утерянной обители», — Киган помнил ее несложный мотив и даже знал наизусть первую часть длинного вступления. Со временем, конечно, как это обычно и бывает с известными балладами, люди перепевают их на свой лад, и получается что-то вроде: «Плач по затерянным воспоминаниям», «Скорбь потерянной земли» или даже «Слезы, пролитые прекрасной девой по поводу смерти ее жениха в бушующем столетнем шторме».

Вскоре жрец заставил себя вернуться к мыслям о рунах и о своих догадках, которые лишь подтвердились записями старого монаха Цитадели. «Валайхал Моргрул эдиге карталис» — где руна «карталис» означает название золотистого песка пустоты либо же — Пыли, если говорить более обыденным языком. А этот замысловатый символ Моргрул…

Один из неразговорчивых, но довольно исполнительных слуг, поставил вдруг перед Киганом запечатанный в воске старинный амулет: круглый, исчерченный по краям рунами, он был будто бы разделен надвое, где одна часть символизировала собою день, а другая — ночь. Впрочем, это были всего лишь догадки жреца, единственное, что его действительно заинтересовало в этой безделушке, так это символ Моргрул.