Вернусь, однако, к главному: взаимовлиянию экономики и мировоззрения. Легко поддаться соблазну и рассматривать не взаимовлияние, а одностороннее влияние: экономики на мировоззрение или мировоззрения на экономику. Очень многие так и делают, причем на уровне учебной литературы, в которую должны попадать уже устоявшиеся суждения. Не следует ни на минуту забывать о том, что влияние взаимно и оба направления воздействия равнозначны. Разумеется, идеология, являющаяся действенной частью мировоззрения, может продиктовать и диктует определенный тип экономической модели общества. Упрощенно: либеральная идеология подразумевает приверженность к свободному рынку и капитализму, коммунистическая – к плановому хозяйству и социализму. Но и обратное влияние весьма существенно: недовольство экономикой, своим положением и уровнем жизни толкает к поиску решений в политической, экономической сфере. Так, бедные и бесправные массы населения охватывают левые, социалистические идеи, и они оказывается готовыми к революциям, смене существующего строя на более справедливый. Есть и пример (СССР – Россия), когда недовольные своим положением и социально-политическими ограничениями властные верхи уничтожают социализм и его идеологию, внедряют капитализм и достигают своих целей: обогащаются и «вписываются в мировую цивилизацию». Огромные массы, осознав понесенные в результате этого переворота утраты, ощутив масштабы и степень несправедливости, начинают выдвигать как политические, так и экономические требования. Экономика современной России вновь создает условия для развития в массах «левого» мировоззрения, стремления к более справедливому и более эффективному в экономическом смысле устройству общества.

Экономический анализ происходящего всегда очень важен. Он позволяет глубже понять взаимосвязь «всех со всеми», осознать, что «экономизм» в  социальных вопросах несет в себе прямую угрозу не только справедливости, но и простому выживанию. Если во главе угла стоит экономическая эффективность, то экономически неоправданными становятся сразу целые слои населения и даже страны и народы. Экономика не должна определять смысло-жизненные цели, но понимание этого приходит, к сожалению, лишь тогда, когда это уже произошло, когда последствия становятся болезненными и очевидными. Повторю мысли, высказанные в главе «Капитализм». Экономика не является высшей, «окончательной» социальной целью. Экономика – инструмент, набор самых разных инструментов и технологий. У обществ другие – социально-политические – цели. Капитализм – общество, нацеленное на обогащение, удержание и увеличение личного богатства. Социализм – общество, стремящееся к социальной справедливости, свободе и равенству. Экономические инструменты, разработанные и апробированные при капитализме и при социализме, могут вести и к той и к другой цели. Экономики и применяемые модели следует оценивать не сами по себе (плановая – плоха, конкретная – хороша или наоборот), а в связи с тем как они обеспечивает движение к заявленной или подразумеваемой цели. И если экономика к цели не приводит, то не торопитесь ее менять: далеко не от одной экономики зависит достижение значимых социакультурных целей. Так, превосходная в одних и несовершенная в других отношениях социалистическая экономика СССР не смогла привести страну к устойчивой социалистической модели. Ее объявили виновницей, но это не так. Экономика в одиночку не смогла преодолеть идеологические, политические заблуждения, не смогла противостоять предательству, не смогла не дать себя убить. Это ее (и наша) трагедия, а не вина. 

Ясно, что я не собираюсь писать об электричестве все то, что можно сказать с точки зрения физики или энергетики. Моя задача намного сложнее, нежели написание еще одного тома по курсу общей физики под названием «Электричество»: таких томов уже написано немало разными авторами. Моя задача ускользает от меня: я  понимаю, что слово «электричество» очень важно, что без электричества как явления, как инструмента и прочего современный мир просто не может существовать. Но я не пишу ни учебник, ни справочник, ни энциклопедию. Особенности и границы того жанра, который я, в сущности, придумываю и создаю по ходу сочинения этой книги, мне заранее неведомы. Я, конечно, скажу, что электричество – это огромный комплекс разнообразных явлений, связанных с существованием в природе электрических зарядов. Ну, и зачем я это сказал? Ладно, сказал и сказал… Еще скажу, что электрон – это по-гречески янтарь, натирая который шерстью, можно придать ему свойство притягивать легкие предметы. А слово «электричество» появилось, точнее, опубликовано в 1600 году в книге Уильяма Гилберта «О магните, магнитных телах и о большом магните – Земле». А дальше, если меня не останавливать, я начну рассказывать про Гальвани, Вольта, Ампера, Кулона, Фарадея, Максвелла… Стоп! Обо всем этом и о многом другом сказано в энциклопедиях.

В голове вертятся разные фразы и словосочетания со словом «электричество». Первое, что приходит в голову, это фирменная шутка ныне, увы, покойного Альберта, маркера из бильярдной Дома архитектора в  Москве. Когда вам удавалось забить неожиданно сложный шар, Альберт Ашотович не упускал случая сопроводить его шутливо-восхищенным возгласом: «Что может электричество!..»

Или вот: «Электричество – сила, хорошо изученная человеком. Ее с успехом применяют для лечения болезней, эта сила способна ускорять развитие растений». Это из «Лондонского еженедельника» 1755  г., то есть во времена, когда электричества в нашем понимании просто не было. Достаточно сказать, что еще не был открыт электрический ток, не говоря об электромагнитной индукции.

Еще одно словосочетание «из головы»: любовь к электричеству. Это название биографического романа о Л. Б. Красине – революционере, большевике, наркоме первого Советского правительства. Роман в 1969 году написал Василий Аксенов. Надеюсь, что будущего диссидента-антисоветчика и эмигранта тогда привлекла не только благодатная возможность написать, издать и подзаработать на биографии официального советского партийного деятеля, а действительная необычность судьбы героя и привлекательность его личности. Красин был инженером-электротехником и работал на строительстве электростанций задолго до революции, не прекращая, однако, подпольную революционную работу. Недолюбливаю Аксенова, но название романа удачное.

Электричество в русской поэзии, как ни неожиданно прозвучит, популярное понятие. Поэты падки на научные, точнее, технические новости. Им хочется шагать в ногу с прогрессом. Поэтому мимо такого звучного слова они не прошли. Например, Зинаида Гиппиус написала в 1901 году стихотворение «Электричество»:

Судя по некоторым признакам, речь здесь, возможно, идет о дуговой лампе. А вот как четыре года спустя обратился к образу электричества Константин Бальмонт:

Валерий Брюсов в своем стихотворении «При электричестве», в котором он описывает свои мечты о прогрессе и гордость от его наступления, пишет: