Вариант Большого взрыва, в котором время «возникло» в  момент взрыва, а до этого не существовало ни времени, ни пространства, а была лишь некая «сингулярность», развивается около ста лет и неплохо согласуется со многими экспериментально наблюдаемыми явлениями во  Вселенной. Но от изучения самого момента времени «нуль» и  даже интервала от нуля до 10–43  сек гипотеза уклоняется, поскольку нет ни сносной модели происходящего, ни аппарата исследования: высказывается предположение, что на этом промежутке известные законы физики и их математические интерпретации не работают. О том, что было «до нуля», то есть в «отрицательное время», и говорить не приходится. В курсе теоретической физики сказано, что решение уравнений Эйнштейна нельзя продолжить в область отрицательного времени, и потому в рамках общей теории относительности вопрос «Что было до рождения Вселенной?» не имеет смысла. Популяризаторы науки и журналюги, описывая проблему «самого начала» в  тысячах публикаций, произносят слова, типа «физических законов тогда не существовало» или «они не действовали». Это неверно. Надо хотя бы намекнуть, что по каким-то законам что-то там все-таки происходило, но мы их пока не смогли ни познать, ни сформулировать в рамках обсуждаемой модели Большого взрыва. А сама Природа не бывает «беззаконной».

В общем, у модели Большого взрыва есть большая проблема: начало – причина «взрыва» и  модель динамики первых мгновений. Житейская логика не может и не хочет себе представлять состояние, до которого «ничего не было»  – даже времени. А вот религиозные люди охотно принимают этот подход. Папа Римский Пий XII еще в 1951 году провозгласил, что у католиков нет возражений против модели Большого взрыва. И немудрено: «тайна» первых 10^–43  сек – то, что им надо! Пусть тайной и остается: Бог именно тогда и запустил весь процесс. На самом деле верующие тоже не знают, как возникла Вселенная. Только они это свое незнание делегируют Богу, который, типа, знает, а нам не положено.

Кроме модели Большого взрыва есть и другие. В каждой из них какие-то проблемы снимаются, но какие-то появляются. Что-то хорошо объясняет модель Большого взрыва, а что-то – другие. Пока не создано модели, удовлетворительно совпадающей со всеми экспериментальными данными.

В 1979 году советский физик А. А. Старобинский предложил так называемую инфляционную модель Вселенной. Немного позднее близкую идею высказал Алан Гус (Alan Guth) из  Массачусетского технологического института. В этой модели предполагается, что в период с 10^–35 до 10^–32 доли первой секунды расширение происходило быстрее, чем по модели Большого взрыва. Эта стадия быстрого расширения и была названа инфляцией (раздуванием) Вселенной.

Одним из вариантов инфляционной Вселенной является модель Мультивселенной (multiverse). Вселенная представляется в виде бесконечного пространства, в котором на расстояниях, превышающих т.  н. горизонт событий возникают и эволюционируют Вселенные. Друг с другом они не пересекаются, не взаимодействуют. В каждой из них формируются свой собственный мир и свои собственные законы, в том числе и законы физики. У гипотезы Мультивселенной есть как сторонники (среди них стоит назвать сверхпопулярного Стивена Хокинга и нашего соотечественника Андрея Линде), так и противники. Многие считают эту гипотезу пока скорее философской, нежели научной (поскольку ее пока нельзя опровергнуть с помощью научного эксперимента). Однако «с бытовой точки зрения» она вполне комфортна: мы описываемую картинку легко можем себе представить. И такого тупикового образа «несуществующего времени», как в модели Большого взрыва, здесь вроде бы нет. Но это на бытовом уровне его нет. Физики этим уровнем не удовлетворяются и копают глубже и дальше. В результате возникают новые вопросы, на которые нет ответа. Критик инфляционных моделей Роджер Пенроуз и вовсе назвал их «заметанием сора под ковер», то есть проблемы не разрешены, а лишь отодвинуты и запрятаны.

Пенроуз предложил одну из наиболее «умиротворяющих» моделей возникновения Вселенной. «Умиротворяющей» в  смысле того психологического дискомфорта, который вызывает вопрос «что было до  Большого взрыва?». Эта модель называется «конформная циклическая космология». Описать ее простыми словами довольно затруднительно, но кое-что я попытаюсь сделать. Модель Пенроуза не отрицает ни взрыв, ни расширение Вселенной. Но говорит о взрыве как о переходе из одного состояния вселенной в другое, из одного «Эона» в  новый «Эон». Это словечко из древнегреческой философии перетекло в гностическую эзотерику и наполнено там своим метафизическим смыслом. Пенроуз использует его упрощенно, как синоним некого огромного интервала времени, в течение которого Вселенная как-бы рождается и как бы умирает, переходя в новой эон, где она снова рождается. Полезным зрительным образом могут служить картинки Мауриса Корнелиуса Эшера на тему «Вверх по лестнице ведущей вниз»: двигаясь по этой лестнице все время вниз, мы вновь оказываемся в начале, то есть снова вверху. Пенроуз к этим картинкам имел в свое время непосредственное отношение: он придумал именно эту «лестницу Пенроуза», а  Эшер ее нарисовал. Вот такая «невозможная» конструкция и предлагается в качестве реальности, в которой мы существуем. Для обоснования этого нужно погружаться в математику, в так называемую конформную геометрию, чего мы делать не станем. Попробуем ограничиться тем, что смогли представить. И в дополнение к этому наше воображение и сведения о разных восточных религиях привлекут концепции вечного преобразования, перевоплощения Вселенной и наших душ, Колесо Сансары и прочие вполне утешительные образы.

Не хочется завершать в слишком серьезном тоне. Размышления о  Вселенной должны нас радовать, а не повергать в уныние. Думаю, вполне уместными здесь будут афоризмы Козьмы Пруткова.

–  Рассуждай токмо о том, о чём понятия твои тебе сие дозволяют. Так, не зная законов языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо?

–  Где начало того конца, которым оканчивается начало?

–  Человек! возведи взор свой от земли к небу,  – какой, удивления достойный, является там порядок!

«Береги пуще глаза своего»  – этой присказкой подчеркнута особая роль глаз, зрения. Нет нужды доказывать эту очевидность (оче-видность, то есть то, что видно очами, глазами).

Человек, разумеется, опознает окружающий мир не только с помощью зрения, но и всеми прочими органами чувств. Но зрению в этом отводят опять же особую по важности роль. Часто можно встретить ставшие расхожими утверждения, типа: известно, что 80 процентов информации, которую мы воспринимаем, получено нами с помощью органов зрения. Иногда вместо 80 процентов указывают и 90, и 60, и даже «83» или «91»…Сие есть печальный факт популяризаторства, опирающегося не на конкретное научное исследование, а на журналистские штампы. Не стану докапываться до научного первоисточника, чтобы узнать, кто, когда и по какой методике измерил и сравнил объем информации, получаемый визуально. Предположу, что подобные исследования имели место, а «точная цифра» (вряд ли она вообще существует, поскольку восприятие индивидуально, к тому же зависит от обстоятельств, характера информации и много другого) меня не особо интересует. Понятно, что во многих жизненных ситуациях мы – «визуалы». Об этом хорошо знают рекламщики и очень эффективно «вбивают» нам в голову нужную им информацию – и даже линию поведения!  – с помощью «правильно» подобранной картинки.

Удержу себя от соблазна описать устройство глаза, еще раз (в школе-то это все изучали) упомянуть про «палочки» и «колбочки», про частотный диапазон зрения («видимый» спектр), про теории механизма цветового зрения, про пределы чувствительности и остроты зрения… Об этом написано немало, и, как правило, увлекательно.