А пространства живописцев! А пространство музыки!

Похоже, никакие параллельные миры и мультивселенные не следует считать выдумкой: вот они, вокруг нас! И все – прекрасны!

Взять хотя бы пространство этой моей книги – чего в ней только нет!

Вспоминается давнишний – более чем полувековой давности – разговор с пожилой родственницей, прожившей всю жизнь в маленьком поволжском городке. Ей было тогда за восемьдесят. Она сказала, что телевизор смотреть не любит, а вот радио – любит. Я был удивлен. Но вот дожил и могу сказать не то же самое, но близкое: радио слушаю регулярно, а телевизор – редко.

Радио было в моей жизни всегда. В каждой квартире была радиоточка. Знаменитую «тарелку» я  уже не застал, хотя она тоже была у нас в семье, но в моей памяти уже компактные «ящички» разных фасонов с регулятором громкости сбоку. Потом – после 1962 года – их сменили трехпрограммные радиоточки.

По радиоточке передавали музыку, новости, радиопостановки. Начинались передачи в 6 часов утра с исполнения Гимна СССР, заканчивались в 12 часов ночи. Если забыли выключить, то в 6 утра звучал «писк»: непрерывный сигнал (частотой 1000 гц, о чем я узнал уже став взрослым), затем – прерывистый сигнал точного времени, а потом – Гимн.

Среди передач в начале дня были «Утренняя гимнастика» и «Пионерская зорька». Утренняя гимнастика начиналась с бодрого голоса ведущего: «Доброе утро, товарищи! Приготовьтесь к выполнению упражнений. Встаньте прямо, ноги на ширине плеч. Начинаем с ходьбы на месте». И дальше под аккомпанемент рояля выполнялся комплекс упражнений. Завершался он призывом: «Переходим к водным процедурам»  – и сообщением, что занятия вел преподаватель Гордеев. Были и другие ведущие, но мне помнится именно этот.

Радиоточка у многих – и нас в семье, случалось, тоже – располагалась на кухне. Когда я подрос, то соорудил удлинитель с наушником, чтобы слушать радио лежа в постели в своей комнате. Ну а еще позднее – в середине 60-х – у нас появился радиоприемник! В семьях моих друзей радиоприемники были гораздо раньше, но у нас он появился только тогда, когда я смог уговорить родителей. Купили радиолу «Ригонда», в ней кроме радиоприемника был и проигрыватель.

О, сколько мне мгновений чудных принесло это чудо техники! Я прошаривал все радиодиапазоны. На длинных волнах звучала главная программа страны: 1-я программа Всесоюзного радио из  Москвы. Она же шла и по радиоточке, но по радиоточке в нее время от времени включали местное (кишиневское – мы тогда жили в  Молдавии) вещание. Еще на длинных волнах можно было слушать Бухарест – главную программу Румынии, по ней передавали в том числе и популярную легкую музыку, которой на наших станциях не хватало. Еще можно было поймать Киев и иногда Варшаву.

На средних волнах станций было много. Это и главный местный – кишиневский – Первый канал, 3-я программа Всесоюзного радио, Радиомаяк и довольно много радиостанций из близлежащих стран: Румынии, Чехословакии и т.  п.  – на разных языках.

На коротких волнах толпился весь мир! Для многих точками притяжения были русскоязычные «Голос Америки», Би-би-си, Радио Свобода (Свободная Европа). На русском вещали еще Радио Тирана из  Албании, Радио Ватикана, Международное радио Китая, Немецкая волна, возможно, что-то еще. Был еще много всякой всячины на разных языках. Несколько лет кряду радовал непрерывный радиомаяк откуда-то из  Европы, передававший без пауз песню Битлз «She Loves You, Ye-Ye». Именно поп-музыка, конкретно – Битлз, были основной целью моих поисков в эфире. «Вражьи голоса» мало интересовали: там говорили про политику, а меня это не интересовало. К тому же их глушили и не всегда удавалось поймать разборчивый сигнал. Другое дело – «Полуночный попс» из  Лондона, по пятницам в половине двенадцатого ночи, который вел Барри Голланд! Это не только слушали, но и записывали на магнитофон со всеми помехами, которые всегда были на коротких волнах. «Глушилка» эту передачу не глушила, поскольку в ней не было антисовесткой пропаганды.

Без помех радио работало только на  УКВ, но там было мало станций: 1-й канал, 3-й канал и «Маяк». Сейчас изменилось многое. Точно не знаю, но, похоже, все диапазоны, кроме УКВ, просто молчат. Нет там никаких станций, кроме технических.

Не могу, говоря про радио, не вспомнить, что мое первое место работы – Гостелерадио, и первая запись в трудовой книжке: «техник РВА» (радиовещательной аппаратуры). Было это зимой 1968/69 года, когда я бросил Политехнический институт, чтобы потом поступить в  Университет. В мои обязанности входило в назначенное время (те самые 6 часов утра, минут на 10 раньше) включить аппаратуру. Проверить тракт вещания (из кабинки диктора что-нибудь сказать типа «раз-два-три»), а потом в течение дня заправлять в магнитофоны ленты с записями согласно составленного редакторами списка. Одно произведение (песня или иная композиция)  – одна бобина. Их поднимали к нам в студию из хранилища в подвале в запечатанных коробках. Коробку надо вскрыть, бобину вынуть, пленку заправить и включить. Потом перемотать, поместить в свою коробку, заклеить ее и расписаться, чтобы в следующий раз, когда запись снова используют, было ясно, кто был последним пользователем на случай обрывов и прочих дефектов.

Хорошая была работа, я ее любил, но мечтал-то я о другом: о  физике! Потому и отказался, когда мне предложили (услышав хорошую речь и голос, «ложащийся» на запись) стать диктором-стажером, а потом дорасти и до диктора самой высокой – всесоюзной – категории. Физика победила, но я очень много всего узнал: и  о работе радио и телевидения, и о людях, и о жизни и о музыке… Очень полезный и памятный был опыт. Так что радио занимает весьма важное место в моей картине мира.

Если уж говорить о месте радио в картине мира «вообще», то его роль не ограничивается «передачами новостей и музыки», более того, они не самое главное. Радиосвязь обеспечивает движение самолетов, пароходов, поездов, автомобилей. Радиосвязь – это вся современная телефония: все наши айфоны-смартфоны, весь наш вай-фай – это радиосвязь. Телевидение (см. Телевидение)  – тоже радиосвязь. Спутники, ракеты,  – вообще вся армия и все полиции мира – жить не смогут без радиосвязи. Так что радио заслужило свой праздник – День радио, отмечаемый 7 мая – в день, когда Александр Степанович Попов на заседании Русского физико-химического общества в  Санкт-Петербургском университете представил своё изобретение. Произошло это 25 апреля (7 мая по новому стилю) 1895 года.

Вспомню шутку из записных книжек И. Ильфа: «В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет». Над шуткой усмехнусь, но с мыслью не соглашусь: и  счастье есть, и радио, и роль радио в счастье тоже вполне заметна. 

Могу начать с радикального заявления: если для вас радость – не главное, то вы неправильно живете!

И это не лозунг эпикурейцев, гедонистов, эвдемонистов и прочих искателей удовольствий, к которым я отношусь с пониманием. Я к ним близок, но все-таки отличаюсь. Они – об удовольствии, я – о радости. Радость – это, конечно, удовольствие, но не всякое удовольствие (по моему мнению) радость. Есть такие (физиологические, например) удовольствия, при переживании которых чувство тревоги или стыда, хоть и оставаясь на каких-то дальних планах, не покидает. А тогда радости – нет. Удовольствие, вернее – физиологическое удовлетворение, быть может еще и есть, а радости нет. Радость – очень чистое, безупречное чувство. Это чувство доверчивого, искреннего ребенка. Счастлив тот, кто может переживать подобное и во взрослом возрасте.

Русский язык – и русский понятийный, этический корпус – выработал еще одно понятие: злорадство! Любой русский человек отлично чувствует смысл, эмоциональное содержание этого понятия. А вот в словарях дают, на мой взгляд, неточное толкование. Вот что пишут: злорадство – радость, связанная с чужой неудачей. Или так: злорадство – чувство удовлетворения, испытываемое при неудаче или несчастье кого-либо другого. Такие определения похожи на правду, но мне в них не нравится описание эмоции как некой модификации «радости» или «удовлетворения». При злорадстве не возникает ни радости, ни удовлетворения. И радость и удовлетворение – позитивные эмоции, а эмоция злорадства – одна из самых негативных и разрушительных. Это эмоция кажущегося (именно кажущегося, сиюминутного, поскольку удовлетворения не наступает!) насыщения чувства зависти, чувства мести. В этой эмоции нет никакой радости, хоть бы и «злой», как тоже пишут в словарях. В общем, я хотел бы уточнить, что чувство, так похожее на радость, которое испытывает завистник или мстительный злодей при виде чьей-то неудачи или несчастья, лучше бы не называть радостью.