В историю человечества этого год уже вошел, как год «крупнейшей геополитической катастрофы XX века»: распад СССР, вернее, уже последствий распада. Формально уничтожение государства произошло за несколько дней до наступления года: 26 декабря 1991  г. Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ.

Помимо формального распада на независимые государства, произошел полный слом всех систем и принципов государственного, общественного, экономического и этического устройства общества. Страна погрузилась в период глубочайшего кризиса на всех уровнях общества и во всех направлениях жизнеустройства.

На словах происходящие перемены объявлялись реформами во имя улучшения жизни, качества управления, экономической эффективности, а по существу это была акция тотального ограбления страны в целом и каждого гражданина персонально. Осознание глубины происходящего и его целей происходило постепенно, и этот процесс далеко не завершен даже спустя десятилетия.

Меня лично, мою семью процесс распада и последовавшие за этим перемены вынудили к перемене места жительства: из города, где я прожил 34 года, где родились мои дети, где остались друзья и могила отца, я уехал в  Москву. Можно сказать, вернулся в  Россию, вернее, в ту ее часть, которая продолжала называться Россией, потому что Россия – это гораздо больше, чем РСФСР и современная Российская Федерация.

«Перемена места жительства»  – ничего не описывающие формально правильные слова. По сути, это было беженство, а последующая жизнь – выживание в условиях, близких к экстремальным. Так что 92-й год для меня и моей семьи – год значительный, пригодный для названия романа, почти как у  Виктора Гюго: «92-й год». Но романа такого нет. И вряд ли будет – пока не хочется еще раз это переживать даже мысленно.

Послесловие, обращенное к самому себе.

У этой рукописи уже довольно долгая история: я  начал над ней работать более десяти лет тому назад. Пришло время, когда я решил, что пора бы и остановиться, написанное привести к виду книги и издать. Но как много всего осталось неупомянутым! Нет важнейших слов и понятий, деталей и образов картины мира! Почти нет животных и птиц: где кот и кошка, где голубь или синичка, где корова? Где, наконец, лошадь: ведь это она привезла человечество в цивилизацию. Нет рыб и гадов морских. Нет деревьев – дуб, ель, береза… Нет цветов! Нет дождя и ветра, нет облаков и снега. Нет рек! Хотя бы Волга-то могла бы быть в картине мира русского человека, к тому же родившегося на  Волге. Нет войны. Нет тюрьмы. Нет дороги, лестницы, забора, башни, ворот, калитки, двери, окна, крыши… Нет физики, химии, алгебры и геометрии… А каких имен нет! Пушкина, Гоголя, Лермонтова… Ньютона, Лейбница, Декарта… Леонардо, Рембрандта… Разумеется, всего того, что есть в моей и вашей картинах мира, еще очень и очень много. Мир не вмещается в текст.

Но неужели книге конец? Неужели я больше не буду погружаться в этот искрящийся, радостный мир познания и сочинительства? О нет! Ее же можно продолжать: особенность книги такова, что у нее нет и не может быть логического конца. В ней нет сюжета, нет цели, которая может быть достигнута. Ее можно писать бесконечно…

Писал ли я ее только для себя, для собственных переживаний и открытий? Нет, конечно. Я все время думал о тех, кто это прочтет, хотел с ними делиться мыслями и знаниями. Я стремился быть интересным и полезным.

Получилось? Не знаю… Верю, надеюсь, что будут у этой книги те читатели, которые найдут в чтении и удовольствие, и пользу.